Тысяча и одна ночь - Автор неизвестен - Страница 4

• Предыдущая
• 4/942
• Следующая

Более позднего происхождения группа сказок, отражающих жизнь и быт средневекового арабского торгового города. Как это видно из некоторых топографических подробностей, действие в них разыгрывается главным образом в столице Египта - Каире. В основе этих новелл лежит обычно какая-нибудь трогательная любовная история, осложненная различными приключениями; действующие в ней лица принадлежат, как правило, к торговой и ремесленной знати. По стилю и языку сказки этого рода несколько проще фантастических, но и в них много стихотворных цитат преимущественно эротического содержания. Интересно, что в городских новеллах наиболее яркой и сильной личностью зачастую является женщина, смело ломающая преграды, которые ставит ей гаремная жизнь. Мужчина же, обессиленный развратом и праздностью, неизменно выведен простаком и обречен на вторые роли.

Другая характерная черта этой группы сказок - резко выраженный антагонизм между горожанами и кочевниками-бедуинами, которые обычно являются в "Книге тысячи и одной ночи" предметом самых едких насмешек.

К лучшим образцам городских новелл принадлежат "Повесть о любящем и любимом", "Рассказ о трех яблоках" (включающий и "Рассказ о везире Нур-ад-дине и его брате"), "Сказка о Камар-аз-Замане и жене ювелира", а также большинство рассказов, объединяемых "Сказкой о горбуне".

Наконец наиболее поздними по времени создания являются сказки плутовского жанра, по-видимому включенные в сборник в Египте, при его последней обработке. Рассказы эти тоже сложились в городской среде, но отражают уже жизнь мелких ремесленников, поденных рабочих и бедняков, перебивающихся случайными заработками. В этих сказках с наибольшей яркостью отразился протест угнетенных слоев населения средневекового восточного города. В каких курьезных формах выражался подчас этот протест видно, например, из "Рассказа о Ганиме ибн Айюбе" (см. наст. изд., т. II, стр. 15), где раб, которого его господин хочет отпустить на волю, доказывает, ссылаясь на книги законоведов, что тот не имеет права это сделать, так как не научил своего раба никакому ремеслу и освобождением обрекает последнего на голодную смерть.

Для плутовских сказок характерна едкая ирония изображения представителей светской власти и духовенства в самом неприглядном виде. Сюжетом многих таких повестей является сложное мошенничество, имеющее целью не столько ограбить, сколько одурачить какого-нибудь простака. Блестящие образцы плутовских рассказов - "Повесть о Далиле-хитреце и Али-Зейбаке каирском", изобилующая самыми невероятными приключениями, "Сказка об Ала-ад-дине Абу-ш-Шамате", "Сказка о Маруфе-башмачнике".

Рассказы этого типа попали в сборник непосредственно из уст сказителей и подверглись лишь незначительной литературной обработке. На это указывает прежде всего их язык, не чуждый диалектизмов и разговорных оборотов речи, насыщенность текста диалогами, живыми и динамичными, как будто прямо подслушанными на городской площади, а также полное отсутствие любовных стихов - слушатели таких сказок, видно, не были охотниками до сентиментальных поэтических излияний. Как по содержанию, так и по форме, плутовские рассказы представляют одну из ценнейших частей собрания.

Кроме сказок упомянутых трех категорий, в "Книгу тысячи и одной ночи" входит ряд крупных произведений и значительное количество небольших по объему анекдотов, несомненно заимствованных составителями из различных литературных источников. Таковы огромные рыцарские романы: "Повесть о царе Омаре ибн ан-Нумане", "Рассказ об Аджибе и Гарибе", "Рассказ о царевиче и семи везирях", "Сказка о Синдбаде-мореходе" и некоторые другие. Таким же путем попали туда назидательные притчи и повести, проникнутые идеей о бренности земной жизни ("Повесть о медном городе"), назидательные рассказывопросники типа "Зерцал" (рассказ о мудрой девушке Таваддуд), анекдоты о знаменитых мусульманских мистиках-суфиях и т.п. Мелкие повестушки, как уже упомянуто, по-видимому, были добавлены составителями, чтобы заполнить нужное количество ночей.

Сказки той или иной группы, родившись в определенной социальной среде, естественно имели в данной среде наибольшее распространение. В этом прекрасно отдавали себе отчет и сами компиляторы и редакторы сборника, о чем свидетельствует такая пометка, переписанная в одну из поздних рукописей "Ночей" с более древнего оригинала: "Рассказчику надлежит рассказывать в соответствии с тем, кто его слушает. Если это простолюдины, пусть он передает повести из "Тысячи и одной ночи" о простых людях - это повести в начале книги (имеются, очевидно, в виду сказки плутовского жанра. - М.С.), а буде эти люди относятся к правителям, то надлежит рассказывать им повести о царях и сражениях между витязями, а эти повести - в конце книги".

Такое же указание мы находим и в самом тексте "Книги" - в "Сказке о Сейф-аль-Мулуке", попавшей в сборник, по-видимому, на довольно позднем этапе его эволюции. Там говорится, что некий сказочник, который один только знал эту сказку, уступая настойчивым просьбам, соглашается дать ее переписать, но ставит переписчику такое условие: "Не рассказывай этой сказки на перекрестке дорог или в присутствии женщин, рабов, рабынь, глупцов и детей. Читай ее у эмиров [1], царей, везирей и людей знания из толкователей Корана и других".

У себя на родине сказки Шахразады в разных социальных слоях издревле встречали разное отношение. Если в широких народных массах сказки всегда пользовались огромной популярностью, то представители мусульманской схоластической науки и духовенства, блюстители "чистоты" классического арабского языка неизменно отзывались о них с нескрываемым презрением. Еще в X веке ан-Надим, говоря о "Тысяче и одной ночи", пренебрежительно замечал, что она написана "жидко и нудно". Тысячу лет спустя у него тоже нашлись последователи, которые объявляли этот сборник пустой и вредной книгой и пророчили ее читателям всевозможные беды. Иначе смотрят на сказки Шахразады представители передовой арабской интеллигенции. Признавая в полной мере большую художественную и историко-литературную ценность этого памятника, литературоведы Объединенной Арабской Республики и других арабских стран углубленно и всесторонне изучают его.

• Предыдущая
• 4/942
• Следующая