Дом в Лондоне - Булычев Кир - Страница 50

• Предыдущая
• 50/72
• Следующая

Иришка нагнулась и положила ладонь на диван, туда, где должна была лежать подушка.

Лидочка послушно дотронулась до дивана. Он был влажным.

Если приглядеться, то можно было увидеть, что влажное пятно темнее, чем ткань дивана.

– И что ты думаешь?

– Это кровь? – шепотом спросила Иришка.

– По-моему, не кровь.

– Что тут происходит? – спросила, возникая в дверях кабинета, Алла голосом хозяйки дома.

– Где папа? – истерически крикнула Иришка. – Что вы с ним сделали?

– Что? – Алла была настолько растеряна, что Лидочка ни на секунду не усомнилась, что если московские бандиты и имели отношение к его исчезновению, то Алла об этом не подозревала.

– Что, думаешь, он на тебя деньги переписал, можно его и убить?

– Погоди, Иришка, – вмешалась Лидочка. – Мы же не знаем, что случилось с папой. Может быть, он ушел.

– Куда ушел?

– Ему все надоело, и он ушел.

– Ты что мне мозги пудришь? – рассердилась Алла. – Куда ушел? И подушку с собой унес? А простынка где?

– Он мог спать и без простыни, – возразила Лидочка.

Она поняла, что хочет только одного – чтобы Алла ушла, ни о чем не догадавшись, и тогда Лидочка сможет вызвать полицию. И Алла сразу догадалась о ее намерении.

– И не мечтай, – прошипела она. – У нас все схвачено. Твой муж Андрей у нас под колпаком. Понимаешь? И ихняя бабушка тоже от нас далеко не уйдет.

– Вот сейчас я ее убью, – сказала Иришка. – Я ее обязательно убью. Если с отцом что-то случилось, я сяду в тюрьму, пускай отрубят мне голову. Но она жить не будет.

Иришка говорила так яростно, что Алла смешалась, выскочила в коридор и кинулась к телефону.

Иришка словно забыла о ней и полезла под диван. Она пыталась отыскать хоть какое-нибудь объяснение исчезновению отца.

– Они его уволокли и убьют! – говорила Иришка. – Им нужно, чтобы он исчез, пропал без вести. Его искать не будут, и безутешная вдова все унаследует. А глупая дочка окажется под электричкой.

– Геник! – послышался голос Аллы. – Где твой клиент?.. Что же, я должна была ночью не спать? Так и оставался бы сам, под дверью сторожил. Да скорей ты, они в полицию звонят!.. Я предупредила, а им по фигу!.. Ясно!

Алла рванула телефон на себя, оборвала провод и кинула аппарат в угол.

– Ты что? – набросилась на нее Иришка.

– Сейчас Гена здесь будет, – ответила Алла. – Не трогал он твоего фазера. Заявится твой фазер.

Дверь к краснодарским Кошкам приоткрылась, и оттуда высунулась опухшая со сна или от слез физиономия Василия.

– Только не говорите, что еще одно несчастье! – взмолился толстяк. – Лучше я пешком в Москву пойду.

Иришка хотела вырваться из дома, но Алла ее не пускала, и они принялись отчаянно возиться у дверей. Лидочка понимала, что это ничего не даст, поэтому вернулась в кабинет и стала его осматривать.

Дверь в сад была закрыта изнутри на задвижку. То есть снаружи прийти убийцы не могли. Какие-нибудь следы они должны были оставить…

Почему я называю их убийцами? Нет никакого убийства, это просто расшалившиеся нервы.

Я нахожусь на грани безумия, пью кофе с убийцами, даже одним мылом с бандиткой пользуюсь. И куда как логично, что Слава, отчаявшись что-то изменить, подумал, что его бегство все решит.

Но почему он не убежал раньше, еще не подписав документов?

А что я знаю о его душе? Что там шевелилось? Какие страхи перевесили ответственность за жизнь других людей? К тебе приходят и говорят – веди себя так-то, иначе мы убьем твою мать и твою дочь. И ты ведешь себя как надо до того момента, когда сходишь с ума.

Сейчас откроется дверь, и он вернется… Он вспомнит о тех, кого оставил, и вернется.

Дверь не открывалась.

Лидочка еще раз подошла к двери в сад – она ее притягивала. Дверь словно скрывала тайну, ускользавшую от внимания Лидочки. Лидочка подергала за ручку. Дверь была закрыта на щеколду и на замок – ключ повернут в металлической раме. Словно Слава опасался тех, кто может прийти из сада. И думал, что они не посмеют разбить хрупкую стеклянную преграду.

Возле дивана должны быть следы. Ведь пришли же эти люди откуда-то. Следов не было. Может быть, они вымыли пол? Но теперь уже не определишь. Лидочка понюхала влажное пятно. От него исходил какой-то слабый запах, но ничего определенного она сказать не могла.

Лидочка уговаривала себя, что Слава жив, а когда начинала внутренний монолог, ловила себя на том, что думает о Славе как об убитом. Ведь все шло именно к этому. И Слава это чувствовал.

Теперь в доме новая хозяйка.

Раздался звонок в дверь. Лидочка кинулась в прихожую, но напрасно. Нет, это не Слава. На Вудфордж-роуд примчался взбешенный Геннадий.

Его гнев обрушился в первую очередь на Аллу. Недосмотрела, тебе ничего нельзя доверить!

Потом пришел и рассудительный Эдуард Дмитриевич.

Они топтались посреди кабинета, осматривали диван, ничего нового не сказали. Иришка, воспользовавшись моментом, ускользнула из дома.

Эдуард послал ей вдогонку Геннадия. Но на полпути остановил и сказал:

– Лидия Кирилловна, если вам удастся вернуть Ирину домой, мы будем вам признательны. Даю слово, что мы не причинили никакого вреда хозяину дома. Но если сейчас появится полиция, нам придется принять меры. У нас в руках заложники.

– Я не хочу, – сказала Лидочка, – чтобы и Иришка стала вашей заложницей.

Эдуард пожал плечами, с выдержкой принимая этот удар судьбы, и сказал:

– Когда Вячеслав вернется, вам будет стыдно.

Пока Геннадия не было, Эдуард осмотрел дверь и сказал:

– Вряд ли за ним пришли снаружи. Дело внутреннее.

– Но могли пройти через входную дверь.

– Им должны были открыть.

– Было кому открыть.

– Мы крутые, – сказал Эдуард Дмитриевич, – но мы не дураки. Вы читали книжку о курице, которая несет золотые яйца?

– Вы ее зарезали, потому что она уже снесла яйцо.

– Как мне все надоело! – с чувством произнес бандит.

Ворвался Геннадий. С порога он закричал:

– Мотаем отсюда. Ирка наверняка вызвала полицию.

Эдуард Дмитриевич направился к выходу. Он остановился возле Аллы и сказал ей:

– Будь совершенно спокойна. Никто тебя ни в чем не подозревает.

– А если полиция…

– Лидия Кирилловна поможет тебе разговаривать. Она хорошо английский язык знает. И она будет молчать. Как и все остальные. Правда? – Последняя фраза относилась к Кошкам, которые в ужасе наблюдали за происходящим через неширокую щель из своей комнаты.

– Мы молчим, честное слово, мы ничего не знаем, – с чувством ответила Валентина. – А может, вы нас на аэродром отпустите?

– Закройтесь и сидите, – сказал Эдуард. – Вы спали и ничего не знаете, ничего не слышали. Так лучше и вам, и всем остальным.

– Да, да, конечно, мы понимаем, ну как не понять, – ответила Валентина, и дверь в комнату Кошек закрылась.

– Надеюсь на ваше благоразумие, – сказал Эдуард Дмитриевич от двери. – И обещаю, что наша московская гостья будет освобождена сегодня вечером.

Он вышел следом за Геннадием.

Опасения Геннадия оправдались. Практически следом за ним, буквально через три-четыре минуты, перед домом остановилась желтая с голубым полицейская машина. Из нее вышли два полисмена в форме.

Лидочка побежала открывать.

– Что у вас произошло? – с порога спросил один полисмен.

– Проходите.

– Нам позвонила девочка и сказала, что пропал ее отец.

Полицейский был молод и постоянно по-английски улыбался, словно собирался сообщить замечательную новость.

– Да, исчез хозяин дома, – подтвердила Лидочка. – И мы не знаем, что с ним случилось.

Значит, Иришка все же позвонила в полицию и спряталась у Ричардсонов.

– Кто здесь живет? – спросил полицейский.

– Это родственники хозяина дома, а наверху его первая жена. Она не говорит по-английски. А я просто знакомая.

– Так что же случилось? – настаивал полисмен. – Вы, кажется, русские?

Лидочка виновато кивнула.

Второй полицейский, полный, с мучнистым толстым лицом, сморщил нос и вздохнул. Видно, он был наслышан об этих русских.

• Предыдущая
• 50/72
• Следующая