Колесо судьбы - Стил Даниэла - Страница 66
- Предыдущая
- 66/84
- Следующая
– Если ты не оставишь меня в покое, я позову полицию.
Слова ее звучали непреклонно и угрожающе, она казалась ему разъяренной. Но чего он не рассмотрел, так это какой разбитой она себя чувствовала, как долго молча плакала, когда он уехал, в какое отчаяние она приходила при мысли, что больше никогда его не увидит. Она всерьез подумывала о том, чтобы броситься с моста, но что-то ее останавливало, а что – она сама не знала. А потом каким-то чудесным образом Гарри почувствовал неладное, когда он звонил и звонил, а ему никто не отвечал. Она-то думала, что это Дрю, лежала в гостиной на полу и всхлипывала, вспоминая, как они на этом месте занимались любовью, как он сделал ей предложение. Вдруг в дверь заколотили, и Тана услышала голос Гарри. Она была похожа на бродяжку, когда открыла ему дверь, стоя перед ним босиком, с залитым слезами лицом, в юбке, на которую налипли ворсинки от ковра, в бесформенном свитере.
– О Боже, что случилось? – Она выглядела так, будто неделю пила запоем, или была избита, или с ней произошло нечто невероятно ужасное. Последнее было правдой. – Тана? – под его взглядом она растворилась в слезах, а он прижал ее к себе, неуклюже перекинув через свое кресло, затем усадил на диван, и она рассказала ему всю историю.
– И вот теперь все кончено… Я никогда больше его не увижу…
– Тебе лучше покончить с этим, – Гарри был беспощаден. – Ты не можешь так дальше жить. Как же дерьмово ты выглядела последние полгода. Ты не заслуживаешь такого, это несправедливо.
– Я знаю… Но, может быть, если бы я еще потерпела… Думаю, постепенно… – Ее охватила слабость, она была близка к истерике. Неожиданно она утратила всю свою решительность, а Гарри заорал на нее:
– Нет! Прекрати! Он никогда не оставит жену, если не сделал этого до сих пор. Черт побери, Тэн, она вернулась к нему семь месяцев назад и все еще там. Если бы он хотел освободиться, он за это время нашел бы дверь, через которую можно выйти. Не обманывай себя, не будь ребенком.
– Я занималась этим полтора года.
– Иногда и не такое случается, – он пытался рассуждать философски, но ему хотелось прикончить сукиного сына, так поступившего с ней. – Тебе просто надо собрать все силы и продолжать жить.
– О да, конечно… – Тана снова расплакалась, забыв, с кем разговаривает. – Тебе легко говорить…
Гарри долго смотрел на нее тяжелым взглядом.
– Ты помнишь, как сама зубами тащила меня, пытаясь вернуть к жизни, а потом таким же образом – учиться на юриста. Помнишь меня тогдашнего? Знаешь что, не суй мне под нос это дерьмо, Тэн. Если я смог, сможешь и ты. Ты пройдешь через это.
– Да я же никого никогда так не любила, как его, – она безутешно рыдала, и это разбивало ему сердце. Она смотрела на него своими огромными зелеными глазами и казалась ему двенадцатилетней девочкой; ему так хотелось, чтобы у нее все было хорошо, но не в его силах было заставить жену Дрю исчезнуть, хотя он готов был сделать для Таны даже это. Все, что угодно, для Таны, его лучшего и самого дорогого друга.
– Появится кто-нибудь еще. Даже лучше, чем он.
– Я не хочу кого-нибудь другого. Никого не хочу…
Больше всего Гарри боялся именно этого. И весь следующий год она доказывала именно это. Отказывалась встречаться с кем-либо, кроме коллег. Никуда не ходила, ни с кем не встречалась, а когда наступило Рождество, отказалась повидаться даже с Гарри и Аверил. В свои тридцать два она тоже вступила в одиночество, все ночи проводила одна, одна съела бы индейку на День Благодарения, если бы позаботилась купить и приготовить ее. Она работала сверхурочно и вдвое против положенного, и в «золотое» время, и вообще все время, просиживая за своим столом до 10–11 вечера, беря к производству так много дел, как никогда раньше, и в течение года у нее не было никаких развлечений. Тана очень редко смеялась, никому не звонила, не назначала свиданий и неделями не отвечала на звонки Гарри.
– Поздравляю, – наконец в феврале он поймал ее. Она уже больше года оплакивала Дрю Лэндса и вдруг нечаянно узнала от общих друзей, что они с Эйлин до сих пор вместе и только что купили прелестный новый дом в Беверли Хиллз. – Ну ладно, ты, задница, – Гарри устал гоняться за ней. – Почему это ты не отвечаешь на мои звонки?
– Я была так занята последние недели. Ты что, газет не читаешь? Я жду вынесения приговора.
– Да колебал я все, если тебя интересует мое мнение. Я еще последние тринадцать месяцев не считаю. Ты никогда не звонишь мне сама. Всегда я. Это что, из-за моего дыхания, или из-за ног, или из-за моего интеллекта?
Тана рассмеялась: Гарри всегда оставался самим собой.
– Все вместе и кое-что еще.
– Задница. Ты собираешься жалеть себя всю оставшуюся жизнь? Парень того не стоит, Тэн. И целый год коту под хвост!
– Здесь нет никакой связи.
Но оба знали, что это неправда. Конечно же, все крутилось вокруг Дрю Лэндса и его нежелания расстаться с женой.
– Что-то новенькое. Раньше ты никогда мне не лгала.
– Ну ладно, ладно. Просто мне было легче вообще никого не видеть.
– Почему? Да ты должна торжествовать! Ты могла бы поступить, как твоя мать, – сидеть в ожидании пятнадцать лет. А вместо этого ты оказалась достаточно сообразительной, чтобы послать все к черту. И что ты потеряла, Тэн? Невинность? Полтора года? Ну, что же? Другие женщины тратят по десятку лет на женатиков… растрачивают свои сердца, умы, время, свои жизни. А ты еще легко отделалась, если хочешь знать мое мнение.
– Да-а, – в глубине души Тана понимала, что он прав, но все равно в этом не было ничего хорошего. Может, это никогда и не пройдет. Она до сих пор разрывалась между тоской по нему и злостью на него. Она не хотела, чтобы эти чувства сменило равнодушие, и как-то за обедом, на который Гарри удалось ее затащить, призналась в этом ему.
– На это нужно время, Тэн. И вода должна прорвать плотину. Тебе надо начать выходить в свет, встречаться с людьми. Да заполни ты свои мозги чем угодно еще, не только им, им и им! И ты не можешь работать сутками без перерыва, – он нежно улыбнулся ей. Он так любил ее и знал, что будет любить всегда. Это было совсем другое чувство, не то, что к жене. Теперь Тана была ему скорее сестрой, он все время помнил, какую давящую тяжесть обрушил на нее в свое время, и сейчас напомнил ей об этом. – Я-то выжил.
– Это было не то же самое. Черт, ведь Дрю сделал мне предложение, и он был единственным мужчиной, которого я когда-либо хотела видеть своим мужем. Это тебе известно?
– Да, – он знал ее лучше, чем кто-либо на свете. – Поэтому он ублюдок. Теперь мы это уже узнали. Правда, ты немного позже. Но ты снова захочешь выйти замуж. Появится кто-нибудь.
– Только этого мне и не хватало, – парировала она с отвращением. – Я слишком стара. Романтические чувства подростков больше не в моем стиле. Благодарю покорно!
– Отлично. Тогда найди какого-нибудь старого хрыча, которому ты покажешься милашкой, только не сиди вот так и не растрачивай зря свою жизнь.
– Да она совсем и не пропала, моя жизнь, Гарри, – мрачно посмотрела она на него. – У меня есть моя работа.
– Этого недостаточно. Господи, ну ты и зануда!
Он внимательно оглядел ее, покачал с сожалением головой и пригласил на вечеринку, которую они устраивали на следующей неделе, но она так и не появилась у них. Ему пришлось разработать целый план кампании по вытаскиванию Таны из раковины. Похоже, она чувствовала себя так, будто ее опять изнасиловали. И положение еще более ухудшилось, когда она проиграла важное дело и совсем впала в депрессию.
– Ничего, оказывается, ты тоже не всегда непогрешима. Ради Бога, дай себе передышку. Сними с себя этот крест. Я знаю, это пасхальная неделя, но хватит уже с тебя. Неужели тебе нечем заняться, кроме как есть себя поедом? Почему бы тебе не провести выходные в Тахо с нами? – Они недавно арендовали дом, и Гарри любил ездить туда с детьми. – Все равно на более долгое время мы не можем туда поехать.
– А почему бы и нет? – Она смотрела, как Гарри оплачивает счет, а он улыбнулся ей. Тана доставила ему много беспокойства за последние несколько месяцев, но уже начинала выходить из этого жуткого состояния.
- Предыдущая
- 66/84
- Следующая
