Смертоносная зима - Асприн Роберт Линн - Страница 71

Женщина распрямилась и подняла метлу для нового удара, но изверг уже уставился на алую струйку, текущую по коже мертвяка. Жилистые пальцы его напряглись, тело задрожало, а тонкие губы раздвинулись, обнажая острые, как бритва, зубы.

— Свежее мясо, — сдавленно проговорил изверг, а затем, не замечая окружавшего его смятения, приступил к трапезе.

Прежде чем еще что-либо успело напасть на нее, Джилла, расшвыряв корзины, выскочила в дверь и захлопнула ее за собой. Задыхаясь, она стала пробираться через намокшее буйство сорняков. Впереди возвышались потемневшая от дождя складская стена, а за ней — мост через реку. Скорее домой!

Лало наклонился и, ухватив один конец бревна, кивнул Ведемиру. Они взвалили бревно на плечи и вдвоем потащили его к берегу реки, где один пасынок, четыре крепыша из Третьего отряда коммандос и парочка тощих юнцов из коллекции крутых ребят Зипа пытались возвести дамбу из стропил близлежащих конюшен, принесенных из леса вверх по течению бревен и домашней утвари, которую они только смогли притащить.

Вода уже перехлестывала через берег. И не было никакой возможности защитить низину под мостом, но, если бы удалось возвести плотину к северу от моста до края старой крепостной стены, возможно, удалось бы спасти середину города.

Когда другие приняли на себя вес бревна, Лало распрямился, потирая спину. Даже Ведемир дышал учащенно, а ведь он молод. Лало подумал, как долго он еще сможет продержаться, — уже очень давно он не требовал от своих мышц такой нагрузки и теперь опасался, что те подведут его.

Художник тупо оглядел грязную змею, в которую превратилась река, зловеще вздымающуюся, словно переваривая то, что уже успела заглотить, и обдумывающую, что бы сожрать еще. Лало удивился тому, что течение не стало быстрее, но потом понял, что южный ветер сдерживает воду, заставляя реку разливаться вширь, вместо того, чтобы нести свои воды в море.

Колдовство, мрачно решил он и подумал, чем занимается Рэндал. Потребуется больше, чем один тайзский колдун, чтобы остановить разгул стихии. У Лало поникли плечи. Теперь он с благодарностью принял бы даже вмешательство ранканского Бога-Громовержца.

— Отец, взгляни на мост!

Ведемир дергал его за руку, перекрикивая рев ветра.

Лало обернулся. Он услышал стон перенапряженного дерева и увидел, как сооружение дрожит, сотрясаемое особенно сильной волной. Вода почти уже достигла верхней части моста. Ведемир снова затряс отца.

— На мосту кто-то есть — кто-то пытается перебраться на нашу сторону!

Лало прищурился, вглядываясь в дождь. Ведемир, должно быть, ошибается — все жители Подветренной, еще не утонувшие, как крысы в своих норах, уже давно должны были бежать, ища спасения на возвышенных местах. Черт, определенно там что-то движется…

В душе вспыхнула искорка надежды. Лало медленно пошел в сторону моста. Ведемир хотел было остановить его, а потом зашлепал вслед за отцом.

— Этот человек — женщина… — задыхаясь, выдавил он.

Кивнув, Лало побежал. Теперь он уже отчетливо слышал громкий стон истязаемого дерева. Мост задрожал, женщина споткнулась, поднялась и снова двинулась вперед, опираясь на зажатую в руках метлу. Ее промокшее платье облепляло тело, пышущее мощной силой архаичной богини. Можно было даже подумать, что это ее шаги, а не натиск воды заставляют дрожать мост.

Внешнее и внутреннее зрение вдруг слились, и Лало, забыв о своей усталости, понесся вперед, обогнав сына. Он узнал ее.

И вот уже его ноги застучали по дереву моста, и ее рука сомкнулась на его руке. Всхлипывая, учащенно дыша и запинаясь, Джилла преодолела вслед за Лало последние шаги до берега, и Ведемир помог обоим ступить на сушу.

В этот миг сдерживающая ветер воля внезапно рассеялась и он рассыпался на тысячу кружащихся завихрений. Река, которую больше ничего не сдерживало, пронеслась по узкому руслу всего в нескольких дюймах от полотна моста, огромной волной выплеснулась на причал Санктуария, подняв стоящие на якоре суда на всю длину цепей, и ушла в глубь моря.

Прокатившись под мостом, волна разлилась по низине за ним, кружа ветки и деревянные обломки. В неровном свете Лало увидел нечто, похожее на черный маслянистый пузырь, поднявшееся из-за складов и унесшееся по воздуху за холмы.

Он отвлекся лишь на мгновение. Все его внимание было отдано Джилле, он чувствовал сквозь мокрое платье ее тепло, словно жена несла в груди крошечное негасимое солнце. Наконец под грязью Лало ощутил твердую землю, а Джилла словно якорь удерживала его от напора ветра и воды.

Замызганные грязью, они не обращали внимания на вопросы окружающих и, прижимаясь друг к другу, улыбались ветру.

Внезапно лицо Джиллы омрачилось. Крепко сжав мужа в объятиях, она закричала Лало в ухо:

— Где дети?

— Во дворце с Вандой, — крикнул он в ответ. — Они в безопасности.

— Среди всего этого? — Его жена, нахмурившись, посмотрела на небо. — Я должна быть вместе с ними. Пошли!

Лало кивнул. Он выполнил свой долг здесь; бешенство реки заметно пошло на убыль. Но в небесах по-прежнему царила сумятица, и художник быстро проникся тревогой жены. Вместе с Ведемиром, поспешившим следом, они обошли озеро, в которое превратилась Караванная площадь, и зашлепали мимо пустынных прилавков базара.

К тому времени, как Лало и Джилла добрались до дворцовых ворот, растерянное смятение двух неразумных двухлетних Богов Бури уже угрожало причинить больший ущерб сердцу Санктуария, чем все водяные демоны Роксаны. Молнии вспыхивали почти непрерывно, и в воздухе чувствовался сильный запах озона. Внутренний двор дворца был залит лужами; через открытые двери первого этажа слуги-бейсибцы пытались швабрами выгнать воду.

Лало застыл на месте, растерянно оглядываясь по сторонам, а Джилла смотрела на него с выражением: «Ну, я же говорила!»

— Детская была на первом этаже. Куда же ее могли перевести?

— По крайней мере, дворец все еще на месте, — хмыкнул Ведемир.

Джилла, фыркнув, схватила спешившую мимо с ведром и шваброй пучеглазую особу женского пола и начала ее расспрашивать. Языковой барьер не оказался помехой — как только Джилла упомянула детей, горничная, побледнев, указала вверх и выскользнула из ее рук.

Наверху необходимости спрашивать где именно не было. Едва поднявшись на лестницу, хорошо известную Лало по тем дням, когда он использовал зимний сад, как портретную мастерскую, они услышали пронзительные крики, перемежающиеся раскатами грома и восклицаниями отчаявшихся женщин.

Распахнув дверь в гостиную, Джилла на мгновение застыла, взирая на открывшуюся перед ней картину. Секунду спустя она ворвалась в комнату и начала шлепать по задницам Детей Бури. Лало в изумлении уставился на нее, но затем решил, что даже эти дети не будут таить зла на человека, сумевшего ускользнуть от Роксаны.

Последовала короткая напряженная тишина. Потом Джилла уселась в кресло и посадила ребятишек на свои вместительные колени. Гискурас, глубоко вздохнув, отчаянно заикал, а Артон продолжал лить большие черные слезы. Иллира и Сейлалха заспешили к женщине, а Альфи оторвался наконец от своей сестры.

Знаком показав двум матерям сесть рядом, Джилла аккуратно пересадила детей им на колени и обняла подбежавших к ней своих. А за окном не переставали бушевать небеса.

— Тише, ну, тише, малыши, видите, ваши мамы здесь! Теперь все будет хорошо, вам нужно только прекратить весь этот шум на улице…

— Не могу остановиться! — произнес Гискурас сквозь икоту. Его светлые волосы прилипли к головке, а на щеках слезы прочертили темные полосы.

— Боюсь… — эхом откликнулся темноволосый ребенок на руках Иллиры.

Оба малыша все еще дрожали, словно только ровный голос Джиллы сдерживал их от того, чтобы вновь не дать волю ужасу. В комнату вернулось относительное спокойствие, заставив шум за окном казаться еще громче. Лало в отчаянии оглянулся, гадая, не сможет ли он как-то помочь — отвлечь их или развеселить.