Золотая молния - Брэнд Макс - Страница 16

• Предыдущая
• 16/49
• Следующая

— По телефону? — мрачно пошутил Рейнджер, когда они снова вышли из дома. И тут же отпрянул, потому что чуть не наступил на того самого черного волка или собаку (нет, скорее все-таки волка!), замеченного им в лесу. Зверь оскалил зубы в дюйме от ноги Рейнджера и отскочил в сторону. Затем подошел к Кроссону. Юноша что-то промурлыкал ему, махнул рукой, и зверь мгновенно исчез среди деревьев. — Он доставит сюда вашего отца, схватив его за плечо? — хмыкнул Левша.

— Нет, разыщет отца для меня, — спокойно пояснил Оливер.

Рейнджер пожал плечами, явственно ощутив мурашки между лопатками.

— Вы попросили волка об этом, верно? — уточнил он.

Молодой человек бросил на него быстрый, удивленный взгляд:

— Конечно!

Траппер моргнул. Он не мог и не хотел верить, что человеческий мозг и человеческий язык способны справиться с речью зверей, даже если звери на самом деле говорят между собой. Задумчиво уставившись в землю, он вдруг заметил почерневшие камни очага, где, судя по всему, обычно готовилась пища. Не в доме — на воздухе.

Почему эти странные люди предпочитали зависеть от капризов погоды? Ведь в очаг под открытым небом каплет дождь, дует ветер, языки пламени и струйки дыма так и норовят попасть в готовящуюся еду? Разве так сложно вырезать отверстие в стене дома и как следует построить очаг из камней, в избытке лежащих на берегу ручья?

Нет, жизненные принципы этих людей, разговаривающих со зверями и живших будто дикие индейцы, превосходили понимание Левши. Впрочем, даже индеец устраивает очаг посреди вигвама.

Рейнджер поднял голову, оглянулся. И тут ему показалось, что он добрался до края света или очутился в сказочном царстве. На плече молодого человека сидела серая белка. Не просто сидела — зверек держал в крохотных лапках, так похожих на человеческие руки, кусочек хлеба и деловито его грыз.

Левша покачал головой, но видение не исчезло.

А почему молодой Кроссон не отличается разговорчивостью? И это не угрюмая замкнутость человека, неловко чувствующего себя с незнакомыми людьми. Оливер стоял совершенно спокойно, обращая внимание на Рейнджера не больше, чем сам он на ствол соседнего дерева. Или человеческие существа ему менее интересны, чем зверье, обитающее в этих местах, и сама природа вокруг?

Но тут послышались быстрые шаги, а вскоре неподалеку появился и черный волк.

— Скажите мне, приятель, — не смог сдержать любопытства Левша, — это порядочная собака или чертов волк?

Молодой человек повернулся к трапперу с выражением все того же недоверчивого изумления на лице.

— Это порядочный волк, — произнес он, а затем добавил, глядя прямо в глаза Левши: — Ведь он умер бы за меня!

Большой волк подошел к ним, потом, вильнув в сторону, взглянул через плечо на своего хозяина и побежал прочь, быстро перейдя на длинные прыжки. Кроссон и Рейнджер последовали за ним.

Поскольку черный волк, казалось, полностью подчинялся своему хозяину, его, вероятно, можно было заставить двигаться помедленнее, но, похоже, Оливера подобная скорость совершенно не беспокоила. Молодой человек не бежал, как поступает большинство людей и даже лучшие атлеты — наклоняя тело вперед, напрягая опущенную голову. Он двигался так, словно бег для него более естествен, чем ходьба.

А тем временем выдающийся арктический путешественник скользил и спотыкался на сосновых иглах, цеплялся за камни, потел и так устал, что его лицо стало горячим, как печка. Кроссон же по-прежнему беззаботно предоставлял своим бесшумно ступающим ногам выбирать дорогу, а сам попутно смотрел по сторонам сквозь ветви деревьев, поднимал глаза на их освещенные солнцем верхушки, любовался сияющим голубым небом. Оливер бежал так, как бегают олени.

Рейнджер подумал, что если кто-то предпримет попытку догнать Кроссона, то ему потребуется лошадь, причем хорошая лошадь, поскольку путь их пролегал по очень неровной местности. Ну а если сам Кроссон решит поохотиться, то еще вопрос — нужен ли ему будет конь!

Так путники промчались, будто ветер, добрые полмили. Затем выбрались из кустарника к ручью, там, где он делал резкий поворот, сужался, а потому сильно ускорял течение, и увидели сидящего человека. Самого странного из всех, кого Левша видел на своем веку.

Откинутые назад костлявые плечи, рваная поношенная шляпа, белая борода, лежащая на груди, книга в одной руке и удочка — в другой. Вот таким предстал он перед траппером. А поскольку молодой человек теперь перешел на шаг и запыхавшийся Рейнджер последовал его примеру, он смог, медленно продвигаясь, рассмотреть и еще кое-какие детали.

Старик, как и юноша, был одет в оленью кожу, но в какой костюм! Ни один индеец никогда не бывал так жалок и беден после зимних лишений. Огромная заплата из ткани другого цвета украшала сзади рубашку старика; на локтях рукава протерлись до дыр, костлявые локти торчали наружу. Штаны сидели очень плотно, едва ли не теснее, чем женские панталоны. А обут рыбак был во что-то совершенно бесформенное, давно превратившееся просто в ошметки рваной кожи.

И это Питер Кроссон!

Рядом с ним на куске древесной коры лежали наполовину обернутые влажным мхом семь или восемь приличного размера форелей. В этот момент старик отложил книгу, наклонился вперед и вытащил из потока еще одну форель. Извивающаяся рыбина сверкнула в воздухе, описала широкий полукруг и упала возле старика, который спокойно прикончил добычу.

Рейнджер и Оливер уже стояли рядом с ним, но Питер не поднял головы, не глянул на них. Возможно, старик был глух.

— Отец, этого человека зовут Рейнджер; он ставит капканы вверху на холмах. Вот пришел навестить нас.

Вот и все, что сказал молодой человек, рекомендуя Левшу. Затем Оливер сел на конец упавшего ствола рядом с черным волком и начал перебирать его густую гриву. Казалось, его абсолютно не интересовало, что будет дальше.

Питер Кроссон спокойно насадил наживку на крючок, снова забросил его в ручей, поднял книгу, недовольно нахмурившись, нашел в ней нужное место и только потом поднял глаза на Рейнджера.

Лицо старого Кроссона оказалось, запоминающимся — длинное, тонкое, коричневое, как осенний, облетевший лист. Борода выглядела светлее, чем вода в ручье. А из-под больших темных бровей на Левшу с непостижимым выражением смотрели тусклые глаза. Время или раздумья сделали их такими? Впрочем, это могло показаться — на них падала тень от бровей.

Питер Кроссон вытянул руку с книгой и указал ею на что-то. Затем кивнул, отвернулся к ручью, положил книгу на колени.

— Это начало конца, Оливер, — произнес он низким хриплым голосом. — Ты позволил первой винтовке войти в наш лес. Теперь остается дождаться, когда в нас попадет первая пуля.

Во время этой странной речи Рейнджер быстро взглянул на Оливера и удивился, что молодой человек никак не реагирует на слова отца. Будто они значили для него не больше, чем шорох ветра в кроне дерева. Ни малейшего признака эмоций или интереса не возникло на его лице. Юноша продолжал гладить довольного волка, а зверь поднял к нему голову с проницательными красными глазами и обрамляющими их мудрыми морщинками.

Поведение младшего Кроссона перекладывало всю сложность ответа целиком на Рейнджера.

Дыхание Оливера после их пробежки даже не участилось. У Левши же началась одышка, он пыхтел, словно человек, только что выигравший гонку. И вот, с трудом переводя дыхание, Рейнджер воскликнул:

— Послушайте, мистер Кроссон, я спустился сюда только для того, чтобы познакомиться с моими ближайшими соседями, вот и все. Я пришел сюда лишь по этой причине.

Старик не соизволил взглянуть на него.

— Никто не спускается сюда просто так, — пробормотал он. — Дело в том… — И вдруг замолчал. Что-то в небесах — облако или птица — привлекло его внимание. — Оливер! — позвал он.

— Да, отец, — откликнулся юноша.

— Что это там?

— Где?

— Вон на горизонте. Пара орлов?

— Нет, ястребы, — решительно произнес юноша.

• Предыдущая
• 16/49
• Следующая