Вне закона - Брэнд Макс - Страница 20

• Предыдущая
• 20/55
• Следующая

Ларри слушал шерифа внимательно, затем посмотрел в потолок и кивнул.

— Так оно и есть, — согласился он.

— Конечно. Все остальные парни перед тобой словно овцы перед волком. Какие у них шансы на победу? Да никаких! Ты и сам об этом прекрасно знаешь. Ты же всю свою сознательную жизнь тренируешься в стрельбе. Идти против тебя — это все равно что тягаться теленку с дубом. Но мне тем не менее все же удалось тебя арестовать! Линмаус, я стою на страже закона и считаю, что только он дает слабым право на жизнь. Ты же этот закон нарушаешь, потому что уверен, что человек с оружием в руках лучше того, кто держит в руках серп, вилы или веревку. Но ты глубоко заблуждаешься! Так что наилучший выход для тебя в этой жизни — как можно быстрее сломать себе шею. И чем быстрее это произойдет, тем приятней мне будет!

— Тогда почему ты не натравил на меня толпу? -ухмыльнулся Ларри.

— Потому что это было бы противозаконно, а я подчиняюсь закону и сделаю все от меня зависящее, чтобы в Крукт-Хорне царил только он. Ну а теперь пошли отсюда! Да будь благоразумным, не то разнесу тебе башку!

Линмаус внимательно выслушал пламенную речь блюстителя порядка, затем снова согласно кивнул:

— Кое-что в твоих словах, Энтони, совсем не вяжется. Ты был прав, осуждая мою прошлую жизнь, но сегодня я никакого криминала не совершал. Ты мне его приписал. Любой ковбой даже с перочинным ножом представляет опасность, тогда как самый искусный стрелок всегда может держать свой револьвер в кобуре.

Сказав это, Линмаус, сопровождаемый шерифом, вышел из номера, прошел по коридору и по боковой лестнице спустился на первый этаж. Выйдя на улицу через черный ход, он увидел, что рядом с гостиницей никого не было.

— А теперь, если хочешь остаться в живых, бегом в тюрьму! — крикнул ему Энтони. -

И в этот момент у центрального входа в гостиницу раздался громкий вопль. Линмаус через плечо глянул в ту сторону и увидел выбегающих из здания людей.

До ступенек тюрьмы, несмотря на свои скованные наручниками руки, он бежал словно скаковая лошадь. Шериф, хоть и нагруженный оружием, отобранным у Ларри, отстал от него всего лишь на пару шагов. Оказавшись у входа в тюрьму, Энтони быстро вынул ключ, вставил его в замок и повернул. Дверь распахнулась, Линмаус шагнул в нее и обернулся, чтобы посмотреть на преследующую их толпу. Поднимая пыль, словно стадо мустангов, и злобно крича, люди бежали к тюрьме. Раздалось несколько выстрелов в воздух, одна пуля, просвистев, попала в стену тюрьмы.

Дверь захлопнулась, и шериф с арестованным оказались в надежном убежище.

— Ишь какие смелые! — воскликнул Линмаус, прислушиваясь к рокоту негодующих голосов жителей Крукт-Хорна.

Народ снаружи улюлюкал, некоторые даже визжали.

— Ребята загляденье. Храбрецы! — прорычал шериф. — Они всего-навсего лишь толпа, но каждый из них в отдельности — трудяга, который честно работает, чтобы содержать семью. А ты, Линмаус, кого содержишь?

Ларри почему-то промолчал.

Послышались тяжелые удары в дверь.

— Энтони, Энтони! — раздался громкий голос.

Линмаус узнал, кому он принадлежит, — это кричал тот здоровяк, которому он дважды давал отпор.

— Ну? — откликнулся Энтони.

— Это ты, шериф?

— Я. Что тебе нужно? Ты кто такой?

— Это не важно. Я — один из жителей Крукт-Хорна. Послушай, шериф, хочешь остаться живым, отопри дверь. Мы хотим разделаться с Ларри Линмаусом!

Шериф ответил:

— Хорошо, отопру, но перед этим сниму с Линмауса наручники и вложу ему в каждую руку по кольту. Вот тогда посмотрим, чья возьмет. Такой вариант тебя устроит?

— Ах так?! — провизжал парень. — Тогда на следующих выборах за тебя никто не проголосует!

— Так вот ты как заговорил! — рявкнул Цыпленок Энтони. — Тогда первым, кого пристрелит Линмаус, будешь ты! Так что заткни свою пасть и отвали от двери!

— Не заткну и не отвалю! — упорствовал тот. — Нам нужен Линмаус, и мы его получим. Лучше отдай нам его.

— Расходитесь все по домам, — приказал шериф, -и разговаривать мне с вами больше не о чем. Решили под стенами тюрьмы устроить кошачий концерт? Пожалуйста, только нечего меня стращать! В Крукт-Хорне суда Линча я не допущу! Поняли? Вот так-то.

Энтони закрыл последнюю задвижку и, прислонившись спиной к двери, почувствовал, что на нее сильно напирают. Затем по двери забарабанили.

— Ее им не выломать, если только не прикатят пушку, — уверенно произнес страж порядка.

— А если все-таки выломают? — поинтересовался Ларри.

— Тогда что-нибудь придумаем. Похоже, мы с тобой здорово их раззадорили!

— Не вижу в твоих действиях логики, — заметил Линмаус. — Если я преступник, то зачем тебе из-за меня так рисковать?

— Из-за тебя? — возмутился Энтони, — Ты решил, что я тебя защищаю от толпы? Ну уж нет, сэр, никогда в жизни! Просто стою на страже порядка. А теперь пошли, Линмаус, подыщем для тебя местечко!

В тюрьме оказалось много свободных камер. На этот раз в ней находилось всего двое заключенных. Оба были бродягами, которых лишь накануне привел помощник шерифа.

Проводя нового арестанта по коридору, шериф останавливался у двери каждой камеры и представлял Ларри его обитателю.

Проводя нового арестанта по коридору, шериф останавливался у двери каждой камеры и представлял Ларри его обитателю.

Заключенный поднял покрытую щетиной красную морду.

— Рад тебя видеть, Линмаус. Это для меня большая честь, — улыбаясь, произнес он. — Со многими встречался, но с таким мясником, как ты, здороваюсь впервые!

По интонации Алабамы было трудно понять, сказал ли он это с долей иронии или вполне искренне.

— А это Бад Шайн, — указал шериф на молодого мулата. — Бад считает себя привилегированным бродягой. Кормится в тюрьмах. Ты только посмотри, как он выглядит. Красавчик, да и только! Ну прямо как певец, которого выпускают под конец представления.

Симпатичного вида мулат лениво поднялся с кушетки. Слова Цыпленка Энтони он выслушал с улыбкой на лице, потом обратился к новичку:

— Как дела, мистер Линмаус? А я, сэр, видел вас и раньше. Тогда вас переправляли в денверскую тюрьму. Сэр, весьма сожалею, что вам пришлось задержаться в таком захолустном местечке, как Крукт-Хорн, но надеюсь, стены здешней тюрьмы тоньше, чем в Денвере.

— Он малый образованный, — сообщил шериф Ларри. — Книжки читает толстенные, но только ему все это не впрок. Ну, пока, Бад!

Затем Энтони подвел Линмауса к свободной камере в конце коридора и открыл ее.

— Кушетка привинчена к полу, — предупредил он. — Прутья на решетках из особо прочной стали. Можешь даже на них повеситься — все равно выдержат! Думаю, тебе здесь понравится.

— Я без претензий, — обводя взглядом помещение, отозвался Ларри. — А за решетки из особо прочной стали огромное спасибо. Не буду же я их ломать голыми руками!

— Тогда добро пожаловать, — хмыкнул Цыпленок Энтони. — Пожелания на счет кормежки будут?

— Нет, я — всеядный.

— Отлично. Ну тогда до скорого!

Шериф запер дверь камеры Линмауса на ключ и медленно побрел по коридору, а Ларри, глядя ему вслед, удивленно подумал: «Каким же откровенным может быть человек только ради того, чтобы выглядеть честным!»

Ночь выдалась беспокойной. Разгневанная толпа допоздна бродила вокруг здания тюрьмы. Люди неистово кричали, пели песни и улюлюкали, словно племя индейцев, одержавших очень важную для себя победу. Время от времени они хором скандировали: «Требуем Линмауса! Требуем Линмауса!»

Ларри отлично понимал, что, окажись он в этот момент на улице, горожане разорвали бы его на куски. Но угрозы беснующейся толпы его совсем не волновали. Попав за решетку, он чувствовал себя отрезанным от всего.

В середине дня в тюрьму зашел Уильям Оливер. В сопровождении надзирателя он подошел к камере Линмауса и через решетку пожал ему руку.

— Мальчик мой, я пришел узнать, не могу ли чем-нибудь тебе помочь? — проговорил Оливер.

• Предыдущая
• 20/55
• Следующая