Тропа Джексона - Брэнд Макс - Страница 43

• Предыдущая
• 43/59
• Следующая

— Теперь, Манхэттенец, когда мы стали соратниками, я хочу тебе сообщить кое-что такое, что заставит тебя посмеяться.

— Ну так скажи, — предложил Джексон.

— Да ты только расхохочешься мне в лицо.

— Смех мне сейчас не повредил бы для разрядки.

— Знаешь, я догадался, кто ты такой.

— Ну и кто же я, по-твоему?

— Джексон!

Открытие Хэймана произвело на парня эффект ничуть не меньший, чем если бы ему основательно врезали промеж глаз. Лишившись на время способности соображать, он даже не осмеливался встретить его пристальный взгляд. Вместо этого уставился в пол и только отрицательно покачал головой. Наконец, как бы под впечатлением осенившей его идеи, все-таки поднял глаза, понимающе кивнул и переспросил:

— Джексон? О, я слышал это имя.

— Разве? — насмешливо произнес Хэйман.

— Ты говоришь о том мошеннике, который грабит других таких же?

— Да, именно его.

— Но он же более крупный парень, чем я. Мне о нем рассказывали. Кроме того…

— Ты слышал о нем, — прервал Хэйман. — Я тоже. И всегда от дураков. Мы с тобой, Манхэттенец, в состоянии верно оценивать людей и факты, но большинство других людей дают волю своему воображению. А оно любого может наградить ростом в четыре дюйма и весом в сорок фунтов. Взять, к примеру, тебя. Поверь мне, дурак с его воображением описал бы тебя так, что получилась бы точная копия того, что я слышал о Джексоне…

— Кто копия — я? — деланно изумился Джесси. — Ну, это и впрямь забавно! Но вполне понятно. Джексон откалывает трюки, устраивает фокусы, открывает сейфы, отгадывает комбинации цифровых замков с секретом. Ну, а по-твоему, я занимаюсь тем же. Так?

Хэйман покачал головой:

— Язык у тебя неплохо подвешен, Манхэттенец, врешь ты лихо! Нет, прямо сейчас я не обвиняю тебя во лжи. Но у тебя вид и повадки лгуна. Причем врать ты можешь не краснея… Хватит, однако, толочь воду в ступе. Джексон не осмелился бы посетить мой лагерь.

— О, так он, выходит, числится в списке твоих врагов? — с невинным видом осведомился Джесси.

— Врагов? — переспросил главарь, угрюмо насупив брови. — Эта жалкая шавка? Этот лицемер? Да попадись он мне в лапы, я бы с радостью его прикончил, а сам умер бы со спокойной совестью. Окажись Джексон в моей власти, я бы живьем сварил его в кипящем масле!

— Вот это да! — искренне поразился парень. — Он что, не раз переходил тебе дорогу?

— При чем здесь я? — огрызнулся Хэйман. — Джексон, как птица-фрегат, отбирает у других честных хищников то, что они добыли. Да еще ставит себе в заслугу, что крадет только у тех, кто сам ворует. А это отвратительная игра. Он никогда не делал деньги праведным путем. Но поскольку отнимает их не у тружеников, считает, что не занимается воровством. Я знаю, что о нем говорят сентиментальные люди, — они ставят его в пример, выделяют из всех остальных жуликов и с пеной у рта доказывают, будто он никому не причинил зла. Но если я когда-нибудь встречусь с ним… — Хэйман сделал паузу. Лицо его потемнело, и тот самый огонь, который Джесси уже видел однажды в его глазах, вспыхнул в них вновь.

— Понимаю, что ты хочешь сказать, — заговорил парень. — Джексон ловко всем втирает очки и сделал себе отличную рекламу. Я тоже о нем наслышан. Кстати, твои слова напомнили мне кое-что. Говорят, маршал Текс Арнольд сейчас идет по его следу. А я думаю, это тот самый человек, который может с ним потягаться.

— Он? — презрительно процедил сквозь зубы Хэйман. — О, Текс Арнольд честен, отважен, неутомим, изобретателен и… глуп. Всегда готов погибнуть во имя долга. Джексон ему не по зубам. Это все равно что пустить одну собаку по следу медведя-гризли. Парнишка однажды уже ускользнул от него, просочившись как вода сквозь пальцы. То же самое будет и на этот раз. Джексон так и не встретит равного себе противника, пока… — Он резко оборвал себя, хотя было абсолютно ясно, чего он не договорил.

Джесси понял, что у Хэймана заветная мечта — помериться силами со знаменитым бандитом, и с трудом удержался от улыбки. Король преступников, подобно мальчишке, неведомо для себя оказавшемуся у «Врат Желаний» и получившему то, что хотел, держал уже в своих лапах вожделенного Джексона, но об этом не ведал.

В то же время Джесси понимал, что сам он оказался на бочке с порохом. Пока в лагере только один человек знал, кто такой Манхэттенец на самом деле. Это был Ларри Барнс. Но, во-первых, Барнс никогда не славился умением держать язык за зубами. А во-вторых, тут мог появиться кто-нибудь другой с ним знакомый. Да мало ли что еще может быть! Опасность вот так и будет витать вокруг него, пока он будет находиться в логове Хэймана.

— Между нами говоря, мне тоже хотелось бы встретиться с этим малым, — рискнул продолжить разговор на эту тему Джесси. — Болтают, будто он разбирается в замках, как никто в мире. Неплохо было бы обменяться с ним опытом.

— Замки! — воскликнул Хэйман. — Что такое замки для Джексона? О, он творит с ними чудеса! Я слышал, разделывается с ними, как повар с картошкой. Только что толку? Ведь он щелкает их как орешки лишь на кубышках грабителей. Вот если бы он занялся сейфами в банках, то через месяц, а то и меньше, у нас в стране появился бы еще один Рокфеллер. О, он мог бы при желании творить чудеса, но эта шавка предпочитает вонзать зубы в таких же, как он сам, а хватка у него бульдожья.

Странно было видеть, как один преступник мечет громы и молнии на голову другого такого же. Джексон дивился, не переставая зорко следить за Хэйманом.

Главарь банды умолк, достал пачку готовых цигарок, предложил одну Джексону, а когда тот отказался, заявив, что предпочитает свои, которые сам и сворачивает, прикурил и продолжил свою речь:

— Знаешь, Манхэттенец, не хотелось бы мне говорить о провидении и прочей чепухе, но ты из тех, кто поймет. А я уже стосковался по людям, которые, кроме брани, могут еще понимать и нормальную речь. Ты видишь этот замок?

Джесси кивнул.

— Позволь мне поведать тебе одну историю, — продолжил Хэйман. — Есть такой маленький городок Александрия — это название с претензией на оригинальность дал ему один болван. Так вот в этой самой Александрии живет важная персона по имени Джон Понсон. У него есть банк. А в банке том место, где скрыто сердце Понсона, — это сейф. Это сердце оценивается в триста тысяч долларов наличными и в ценных бумагах. Сейф снабжен секретным замком — точным дубликатом того, который ты только что открыл. И вот подвернулся мне ты, Манхэттенец. Для меня твое появление здесь, ну, как дар небесный!

Джесси улыбнулся и спросил:

— Мы могли бы выскрести оттуда двести, а то и все триста тысяч баксов?

Хэйман согласно кивнул.

— А сколько придется на мою долю? — поинтересовался парень.

— Я мог бы и взорвать сейф, — сообщил Хэйман.

— Чтобы поднять на ноги весь город? — удивился Джексон.

Хэйман опять кивнул.

— Это так, — согласился он. — Скажу тебе сейчас то, что ты все равно узнал бы, только позже. Взрыв может всполошить весь город, а это очень опасно.

— А вот я слышал от пацана, который приехал сюда недавно, что обывателей в этом городишке бояться нечего.

— Он и мне заявил то же самое, — признался Хэйман. — Глупец! Зеленые юнцы все дураки, а у этого еще и молоко на губах не обсохло. Он у нас самый молодой. А я утверждаю, что город таит в себе опасность. Сонные горожане могут стать самыми упорными бойцами. И вот, Манхэттенец, я собираюсь туда завтра наведаться. В твоем распоряжении весь сегодняшний день на раздумье, и, если хочешь, можешь еще поработать над замком. Потому что завтра мы совершим налет.

— А как насчет моей доли? — напомнил Джексон.

Хэйман внезапно улыбнулся:

— Этот малый Джексон, о котором я говорил, уж точно никогда бы не задал такого вопроса. Нет, ты не Джексон! Но вы с ним два сапога пара. Ну, хотя бы в том, что касается замков. Твоя доля выразится в твердой сумме. Тридцать тысяч долларов.

— Этого недостаточно, — упрямо возразил Джесси.

• Предыдущая
• 43/59
• Следующая