Пограничные стрелки - Брэнд Макс - Страница 29

• Предыдущая
• 29/50
• Следующая

Генри Уоттс, все еще колеблясь, пошел к двери, неловко схватился за дверную ручку, затем поспешно дернул ее, словно силой выдворяя себя из комнаты.

Уэлдон подождал, когда он уйдет, затем сел на стул напротив девушки. Ее руки лежали на коленях. Несмотря на свою решимость, юноша не сразу осмелился посмотреть ей в лицо. Сначала его взгляд задержался на ее бледных, почти прозрачных пальчиках, через которые, казалось, просвечивало солнце, окрашивая их в нежно-розовый цвет. Но в конце концов заставил себя заговорить, стараясь не быть многословным.

— Я пришел поговорить о серьезных вещах, возможно, они расстроят вас, — предупредил он девушку. — Вы готовы меня выслушать?

— Думаю, что да. Это касается вас?

— Нет, это касается вас и ваших дел. Откровенно говоря, я хотел утаить от вас некоторые вещи. Но не могу. Мне необходимо иметь больше власти в этом доме, чтобы делать то, что я считаю нужным. Иначе пользы от меня не больше, чем от щепотки соли.

— Вы хотите, чтобы я сменила врача? — с тревогой спросила Элен. — В этом дело?

— Я хочу, чтобы вы рассчитали тетушку Мэгги.

Она смотрела на него с детским изумлением:

— Но как же я буду обходиться без тетушки Мэгги?

Уэлдон помолчал, обдумывая, как поступить. Он был полон свирепой решимости выложить ей все как на духу, но, сидя на стуле напротив больной, неожиданно заколебался. В этот момент ему почему-то вспомнилось брошенное вскользь замечание Уилбура, что ни одну женщину нельзя считать красивой, если в ней нет внутреннего огня.

Что касается Элен О'Маллок, то ее лицо светилось именно таким внутренним огнем, отражавшимся в странном румянце, который резко контрастировал с бледностью ее рук и болезненной хрупкостью. Это изменение в ней поразило парня. Ему захотелось задернуть шторы, чтобы убедиться, что ее румянец настоящий, а не игра солнечных лучей, пробивающихся сквозь поля соломенной шляпы.

Девушка и улыбалась сейчас по-другому. Ее обычная детская и застенчивая улыбка сменилась насмешливым удивлением, с которым она наблюдала за ним.

Это впечатление было таким сильным, что, надеясь прогнать его, Уэлдон угрюмо опустил голову и принялся разглядывать пол.

Элен, ожидая продолжения разговора, заметила, как он насупился.

— Вы сердитесь из-за чего-то и недовольны мной? — поинтересовалась негромко.

Уэлдон поднял голову. Ее губы были полураскрыты и слегка тревожно подрагивали, а большие темные глаза беспомощно смотрели на него. Все его сомнения мгновенно улетучились.

— Я только раздумывал, как бы мне получше начать наш разговор.

Девушка кивнула и улыбнулась, чтобы ободрить его, и он не мог удержаться от мысли: «Какая же у нее трогательная улыбка!» Если вдуматься, у Элен О'Маллок, такой юной, прекрасной и обеспеченной, должны были бы быть толпы поклонников и долгая, счастливая жизнь. Но вместо этого ее ограбили какие-то мерзавцы, лишив состояния, скоро ограбит и смерть, лишив жизни. А он лишится радости ее видеть!

Сейчас Уэлдон испытывал к Элен совершенно новые для него чувства. Нежность, жалость и доброта уступили место обожанию, преклонению, потребности к самопожертвованию и страстной готовности сделать для нее все, что в его силах.

— Пожалуй, я начну с того, что назову имя. Франческа Лагарди. Это имя вам знакомо? — мягко спросил он.

— Франческа Лагарди? Франческа Лагарди, — повторила она, оживившись. — Ну конечно, я знаю ее очень хорошо! Она ходила в ту же школу, что и я. И училась со мной в одном классе. Господи! Да я знаю о ней все!

У него екнуло сердце. Уперев локти в колени, он слегка подался вперед:

— Вы все знаете о ней?

— Конечно.

— В таком случае какой она была?

— Почему «была»? — воскликнула девушка, и ее мягкий, чуть хриплый голос прозвучал громче обычного. — Разве Франческа…

— Нет, нет, она жива! — поспешно успокоил ее Уэлдон. — Я не это имел в виду. Просто я хотел бы знать… ну, например, кто ее родители?

— Бедная Франческа! — вздохнула Элен. — Ее родители умерли, когда она была еще совсем юной. Она, в сущности, не знала их и росла сама по себе. Я хочу сказать — другие люди, большей частью совсем посторонние, помогли ей встать на ноги.

Уэлдон кивнул. Такое описание ранних лет ее жизни в точности совпадало с его собственными представлениями о прошлом Франчески. Он понимал, если бы у нее были другие возможности, если бы с детства она была окружена достойными людьми, то превратилась бы в чудесную девушку, не хуже, чем Элен О'Маллок!

Но сравнение оказалось убийственным, и он снова опустил голову.

Нет, из этого странного ночного цветка, из этой прелестной, но дикой кошки никогда не смогла бы получиться Элен О'Маллок!

Голос хозяйки прервал его раздумья.

— Из-за этого у вас плохое настроение? — поинтересовалась она.

— Нет, нет! — быстро отозвался он. — Нет!

Но в ее глазах затаился испуг.

— А вы знаете Франческу?

— Я не знаю ее. И уже почти было решил, что ее никто не знает, но вот вы утверждаете, что знаете…

— О да! — подтвердила она. — Мы жили с ней вместе, в одной комнате!

— Вот как? Именно тогда вы ее близко узнали? — спросил он, а так как Элен взглянула на него с некоторым удивлением, поспешно добавил: — Я вот что имею в виду. Бывает, люди лет десять живут бок о бок, но в действительности ничего не знают друг о друге!

— Разве так бывает? — удивилась она с самым невинным видом. — Я никогда с этим не сталкивалась…

Уэлдон закусил губу. Эту девушку не изменить. Но она и так хороша! И пусть остается такой, какая есть. Не следует менять ни единой линии в ее внешности, ни единой черточки в ее характере. Однако в данный момент неплохо было бы побольше узнать о Франческе от ее школьной подруги.

— Не сомневаюсь, что вы никогда с этим не сталкивались, — сказал он как можно мягче. — А вот мне приходилось. Элен, а как бы вы охарактеризовали Франческу?

Его вопрос, по-видимому, озадачил девушку. Она взглянула на него, а затем поверх него и мимо него.

— Не знаю, — проговорила наконец. — Трудно охарактеризовать человека одним словом.

— Но мы можем продвигаться постепенно, шаг за шагом. Ну, к примеру: хороша она была или некрасива?

— Люди уверяли, что хороша. Очень хороша. Так считали очень многие.

— А что вы сами об этом думали?

— Не знаю. Я никогда особенно не задумывалась над ее внешностью.

— Почему? Ведь внешность человека, с которым ты постоянно общаешься, производит сильное впечатление. Сколько вы прожили вместе?

— Два года.

— В одной комнате?

— Да. Мы всегда жили вместе и не захотели бы жить ни с кем другим.

— Однако у вас не сложилось определенного мнения о ее внешности?

— Нет. Разумеется, я считала ее хорошенькой. Каждый видел, что она привлекательна, что у нее правильные черты.

— Правильные черты! — фыркнул Уэлдон. — Правильные черты! Неужели вы не заметили, как она ослепительно хороша?

— Неужели? — удивилась Элен. — Никогда не думала об этом. Но похоже, и вы неплохо ее знаете!

— Нет, нет! — запротестовал он, вспоминая Франческу.

Он представлял себе ее лицо, увидел красоту ее дивного тела, его опасную грацию и силу, даже ощутил его аромат. Взволнованный, парень вскочил со стула и прошелся по комнате. Это помогло ему сохранить самообладание.

Элен не сводила с него глаз.

— Да, думаю, вы все-таки знаете ее хорошо! — медленно и спокойно заключила она.

Он жестом остановил девушку:

— Я не хочу говорить о себе и о ней. Хороша — нехороша, Бог ее знает! Но признайтесь, что еще вы думали о ней? Была ли Франческа, попросту говоря, хорошей девочкой?

— Полагаю, вы бы сочли ее очень хорошей девочкой.

Пораженный Уэлдон взглянул на Элен О'Маллок. Не смеется ли она над ним? Девушка и не скрывала легкой, насмешливой улыбки. Казалось, она догадалась, что с ним происходит, но хранила это знание при себе.

• Предыдущая
• 29/50
• Следующая