Одиночка — Джек - Брэнд Макс - Страница 28
- Предыдущая
- 28/50
- Следующая
Одиночка Джек с горящими глазами бросился к этому окну и перегнулся наружу, держа на весу револьвер, готовый послать пулю в спину хозяина Джовилла.
Но удача изменила ему! Как раз под этим окном была дверь, и в эту дверь прополз Большой Александр. Димз успел увидеть только один сапог, поспешно исчезающий в укрытии. Но даже и в такую маленькую мишень он умудрился быстро послать пулю.
Снизу донесся дикий вопль, а потом Димз увидел на земле подошву и каблук, искромсанные пулей, которая оторвала их напрочь. Однако крови на них не было, и Димз понял, что Шодресса выстрелом не задело.
У него оставался еще один, последний шанс догнать толстяка. Одиночка Джек выпрыгнул в окно и, приземлившись, тут же бросился к тяжелой двери, но в то же мгновение она захлопнулась перед его носом. Его плечо ударилось о дверь секундой позже, чем щелкнул язычок замка. Он отскочил и ударил еще раз, но услышал, что уже вставлен на место увесистый засов.
Напрасно он посылал пулю за пулей в дверной замок — тот был так же неумолим, как двери тюрьмы. Он был сделан из прочной стали, и все пули неизменно пробивали слой дерева и застревали во внутренностях замка.
Джек немного подался назад, и в этот момент длинный блестящий ствол ружья показался в открытом нижнем окне. Димз отскочил и прижался спиной к спасительной стене как раз вовремя, чтоб уклониться от просвистевшего мимо куска свинца. Одновременно закричало множество голосов, и среди них из гостиницы донесся громоподобный рев мистера Шодресса, который расставлял своих людей в боевом порядке, чтобы они защитили его от врага.
Может быть, вы бы, конечно, сказали, что жителям Джовилла следовало остаться в стороне и позволить этому стрелку, вооруженному одним револьвером, получить шанс самому творить свою судьбу, без вмешательства толпы. В сущности, так и поступала полиция Джовилла. Но Одиночка Джек, считала она, был особым случаем, и безжалостная сноровка, с которой он обращался с оружием, убедила всех мужчин, что его можно считать как бы целым отрядом бойцов. Воистину, один стоил многих!
Словом, здесь было десятка два, а то и больше возбужденных, до зубов вооруженных мужчин, готовых ухлопать молодого Димза в одно мгновение, и он увидел, что ему на этот раз не судьба расправиться с Шодрессом.
Он оторвался от стены гостиницы и метнулся на улицу; и пока он перебегал открытое пространство, в него выстрелили по крайней мере пять или шесть раз.
И хотя уже наступила глухая ночь, света звезд и света фонарей было вполне достаточно, чтобы сделать из него отличную мишень: пока двигался, он был в безопасности.
Он оставил позади свою лошадь, но это было еще полбеды. Если уж на то пошло, Джовилл может и одолжить ему лошадь вместе с седлом. Так что он отвязал самую подходящую из тех, что были привязаны к длинной жерди перед магазином. Это была гнедая лошадь хороших кровей. Одиночка Джек вскочил в седло и пустился вниз по улице бешеным галопом.
Его вынесло на открытую дорогу за городской чертой; позади нарастало смятение, в центре Джовилла мелькали огни, слышались голоса, и теперь там, очевидно, бестолково и сбивчиво пересчитывали лошадей.
Джек внезапно натянул повод и, обернувшись в седле, спрятал револьвер, отцепив от седла пристегнутый к нему карабин, принадлежащий хозяину. Это был пятнадцатизарядный винчестер, и по его весу он понял, что все заряды в нем на месте. Он проверил механизм и убедился, что тот работает как надо. По блеску ствола можно было сказать, что ему здорово повезло, — это было новое оружие с точным прицелом.
Теперь пусть они, если осмелятся, натравят на него весь город! Скривив губы в подобии улыбки, Джек стал ждать.
Во всем Джовилле нашлось всего лишь несколько умных голов. Они говорили, что надо оставить Димза в покое и довольствоваться тем, что Одиночку Джека выдворили из общества, не принеся в жертву ни одной жизни — поскольку Гранстон, похоже, должен был выжить. Эти люди, не сдерживаясь, кричали и шумели вовсю. Шуму больше всех производил сам Шодресс, подбивая своих сторонников немедленно выследить убийцу и во что бы то ни стало стереть его с лица земли. Однако сторонники не очень-то торопились.
Зато в толпе оказались ребята и помоложе, с кровью погорячее, которые слышали мистера Шодресса. Они наблюдали за бегством Димза и точь-в-точь как маленькие домашние собачки стайкой пытаются охотиться на огромного волка-одиночку, так и эти юные храбрецы попрыгали в свои седла и вылетели из Джовилла вниз по дороге, в ту сторону, куда, как они видели, он направился.
Гурьбой, с воплями и визгом, по шестеро в ряд, нахлестывая своих лошадок, глубоко вонзая шпоры, размахивая шляпами, наполняясь радостью ночного ветра, хлещущего им в лицо, они неслись, подбадриваемые ощущением власти большинства и непреодолимой силы атаки. Скачущий во главе сломя голову вылетел за поворот дороги из Джовилла, и здесь они увидели одинокого всадника в седле, с ружьем у плеча наготове, и искорку звездного света, похожую на тусклый бриллиант, усевшуюся на мушке.
Каждый мальчишка из этой кавалькады мог поклясться честью, что смерть из ружья незнакомца нацелена прямо ему в сердце. И они не стали ждать, когда вспыхнет порох. С дикими воплями они бросились врассыпную, только чтобы уйти с линии прицела этого рокового смертельного оружия, и спутанной, беспорядочной толпой с проклятиями и криками попрятались среди деревьев.
Одиночка Джек, однако, не стрелял, да и не собирался этого делать. Он прицепил так счастливо доставшееся ему ружье обратно к седлу, развернул гнедого и поехал прочь по дороге неспешной рысцой. Невдалеке от него, слышал он, шумели и кричали, но ни один не осмелился на более решительные действия. Они позволили ему уехать невредимым, совершенно не подозревая, что с этого момента сделали Джовилл предметом шуток для жителей всех окрестных городков. Потому что еще и долгое время спустя во всей округе не могли забыть о том, как мужчины Джовилла, такие самоуверенные, так гордящиеся своей безрассудной лихостью, позволили не только потянуть себя за бороду, но и просто с корнем вырвать ее, и кому — какому-то одиночке, да еще новичку!
Можете быть уверены, что Одиночка Джек об этом и не думал. Всем сердцем он стремился сейчас вниз по дороге и спешил, а разум его был одержим сомнениями.
Будь он сейчас в одном из городов Востока, среди бесчисленных улиц и переулков, он бы прекрасно знал, как себя вести и какие путеводные нити искать; но здесь все было по-другому.
Он подъехал к развилке дороги, в трех милях от окраины городка. Здесь он спешился и, зажегши спичку, внимательно осмотрел отпечатки копыт на обеих дорогах, надеясь определить правильное направление.
Он обнаружил, что та дорога, которая шла прямо, была испещрена следами двух десятков, а то и больше лошадей, а на другой, поворачивающей вправо, виднелись следы только трех.
Больше ему нечего было искать и разглядывать. Сердце подсказало ему, что это именно те трое, которых он разыскивает, и он опять вскочил в седло, а волкодав бросился вперед и понесся по дороге, чуть опустив голову, точно и вправду читал с помощью своего носа сведения, оставленные на тропинке.
Вне всякого сомнения, пес был лучшим из проводников. Он родился следопытом и был вскормлен на свободе; и сердце его хозяина билось, исполненное доверия и благодарности к нему.
Еще пара миль, и они выскочили на широкую дорогу, глубоко пропаханную колесами и истоптанную коровами и лошадьми. Волкодав, не колеблясь, повернул вниз по этой дороге, а через пару миль бросился в сторону и перепрыгнул через проволочную изгородь.
Мистер Димз не был очень уж искусным наездником, но, не колеблясь, последовал за своим проводником. Он пришпорил свою прекрасную лошадь, и великолепное животное внезапно взвилось в воздух.
Одиночка Джек почувствовал, будто спина его разорвалась надвое, а сильная рука трясет за плечи и старается вырвать из седла, но он умудрился удержаться на месте и тут же очутился по другую сторону ограды, не упустив стремян. Затем поскакал дальше, через поле, а волкодав, разгоряченный работой, по-прежнему несся впереди. Ловка должна быть дичь, чтобы ускользнуть от такого охотника!
- Предыдущая
- 28/50
- Следующая
