Новичок - Брэнд Макс - Страница 14

• Предыдущая
• 14/49
• Следующая

Вот такие тяжкие мысли одолевали Аллана, пока он шел обратно в гостиницу, уже который раз за эту ночь. К тому времени, как Ал туда добрался, в гостинице все успокоилось. Местные сплетники разошлись, постояльцы затихли и погрузились в сон. Свет не погас только в одном окошке на фасаде большого бесформенного здания гостиницы. Все остальные окна были слепыми черными пятнами. Аллан вошел в гостиницу, осторожно и мягко проскользнул наверх, к двери комнаты Фрэнсис Джонс. В эту кошмарную ночь ей конечно же было не до сна. Контур двери был очерчен тонкой линией желтоватого света лампы. Аллан вынул из кармана все остававшиеся у него деньги, аккуратно сложил и просунул в щель под дверью, а потом поспешно скрылся, боясь, что дверь сейчас распахнется и на пороге появится разгневанная Фрэнсис. Сердце у Аллана отчаянно колотилось. Ведь для нее он был хладнокровным предателем, подлым и жестоким интриганом! Поэтому сейчас Аллан предпочел бы броситься в огонь, чем встретиться с ней. Но судьба на этот раз была к нему благосклонна.

Молодой человек вышел из гостиницы и направился в конюшню. Там он оседлал сначала Горчицу, а затем великолепного гнедого, на котором приехал Джим Джонс, и повел их задами к тюрьме. Там Аллан спрятал лошадей в небольшой рощице. Горчица могла спокойно стоять на одном месте сколь угодно долго, если ее не погонять, — это была, пожалуй, единственная положительная черта ее характера. А жеребца Аллан привязал к Горчице. Теперь оставалось только взять штурмом тюрьму. И Аллан, печальный и серьезный, посмотрел с холма на маленькую четырехугольную тень здания, где сидел за решеткой Джим Джонс.

В кабинете шерифа сидели сейчас два суровых воина, два опытнейших мастера перестрелок и сражений, охранявшие опасного узника. Не могло быть никаких сомнений, что исполнять свой долг они будут до последней капли крови. А для Аллана было бы многовато и одного. Ведь его невероятная сила обратится в ничто от одной-единственной пули. Если Аллан походил на могучее дерево, то противники его были людьми стали и огня, и им ничего не стоило в мгновение ока стереть его в порошок.

Молодой человек смотрел на иссиня-черное небо, прорезанное резкими ломаными контурами горных вершин, испещренное сияющими огоньками звезд, смотрел на грандиозные густо-черные массивы лесов, окружающих Эль-Райдел, прислушивался к далекому плеску реки, стремительно сбегающей по каменистому руслу, к грохоту водопада Эль-Райдел, словно хотел запомнить это на всю оставшуюся жизнь.

Аллан вдруг почувствовал, что мороз пробежал по его коже. Куда же попадет пуля? И каково будет ощущать, как она пронзает плоть и крошит кости? Молодой человек вспомнил вдруг лица всех мужчин, женщин и детей, которые что-то значили в его недолгой жизни, и на всех губах играла неизменная презрительная усмешка, все глаза были полны равнодушия. Если служащие банка, где Аллан так долго проработал, узнают о его гибели, они только насмешливо улыбнутся, пожмут плечами и скажут, что комнатной собачонке не стоит и пытаться стать свободным волком. Вот что скажут его бывшие сослуживцы. А потом они все забудут об Аллане. Впрочем, они никогда не узнают о том, что с ним произойдет. Все сообщение об этом случае будет состоять из пары фраз вроде: «Неизвестный молодой человек, называвший себя Алланом Винсентом, убит при попытке освободить преступника из тюрьмы».

Он заглянул еще дальше и представил собственную могилу. Он представил, как его тело с позором вывезут на городское кладбище и опустят в вечный холод и сырость, в жуткий подземный мрак. Но теперь в сознании Аллана промелькнул первый теплый лучик света. Потому что у его могилы будет по меньшей мере одно искренне скорбящее существо. Это будет прелестная белокурая девушка со слезами на глазах и печалью в сердце, потому что последним поступком в своей жизни Аллан докажет ей, что не замышлял предавать бедного Джима.

Это видение ободрило Аллана, он почувствовал, как на него снизошло какое-то особое воодушевление. Умереть показалось вдруг так смехотворно просто! Аллан громко рассмеялся и с уверенной улыбкой на лице пошел сквозь ночную мглу к тюрьме.

Поскольку события этой ночи приобрели впоследствии историческое значение, поскольку их снова и снова пересказывали с разнообразными вариациями, нам, пожалуй, следует изложить все как можно подробнее и начать повествование с рассказа о тех двух парнях, которые в эту ночь сторожили Джима Джонса.

Само собой разумеется, это были весьма незаурядные личности. Даже если бы у Джима Джонса не было в городке сообщников, его все равно нужно было охранять особенно бдительно. Ведь он непременно постарается удрать, разломав ненадежные решетки маленькой городской тюрьмы! А Джонс вовсе не был одинок. В самом Эль-Райделе у него наверняка имелись сообщники среди местных жителей. Слишком уж быстро дошла до Джима новость о том, что в городок прибыла его сестра Фрэнсис! Дружки у Джонса были как в самом городке, так и за его пределами. Помощники у него найдутся, и самые что ни на есть надежные! Ведь ходили слухи, что его дружки — это та самая банда головорезов под предводительством печально знаменитого Гарри Кристофера! А любому, кто заденет одного из этих мерзавцев, придется иметь дело со всей шайкой. Поговаривали, что Джим Джонс принадлежит к этой банде, хотя наверняка это известно не было. Вот почему для охраны узника были предприняты все возможные меры предосторожности, и стерегли его Элиас Джонстон и Уолтер Джардайн, хотя при обычных обстоятельствах все сочли бы, что для охраны заключенного — или даже дюжины заключенных — вполне достаточно и одного из них.

Оба они прославились как неустрашимые защитники закона, бывалые воины, которым любая опасность нипочем. Каждый побывал не в одной переделке, и ни разу они не терпели поражения в честном бою. Среди жителей Эль-Райдела поговаривали, что даже трое самых свирепых и решительных стрелков не смогут выстоять против этой воинственной парочки больше минуты. Вот каковы были стражи закона, с которыми Аллану предстояло сейчас иметь дело.

Дверь тюрьмы открылась сразу же, как только Аллан легонько постучал в нее. В дверном проеме стоял смутно различимый в ночном сумраке невысокий человек с худощавым лицом, самой выдающейся, во всех смыслах, частью которого был очень длинный острый нос. Кончик носа был великолепного алого цвета — такого яркого, что прямо смотреть больно. Мужчина сразу узнал вновь прибывшего и кивнул ему с дружелюбной улыбкой.

— А я все ждал, когда ты появишься, Ал Винсент, — сказал он. — Черт бы побрал твою сверхъестественную скромность, из-за которой ты где-то прятался, пока здесь толпился народ! — Он махнул рукой, приглашая Аллана войти, и представился: — Я — Элиас Джонстон. Мне чертовски приятно познакомиться с парнем, который поймал Джима Джонса. Я всегда был уверен: чтобы изловить этого мерзавца, понадобится целая толпа народу. И вот приходит какой-то незнакомец и берет Джима Джонса, можно сказать, голыми руками!

Его восхищение было явно искренним и непритворным. Элиас Джонстон был очень невысок, не больше пяти футов, и к тому же довольно худощав, но Аллан, несмотря на то, что совсем недавно приехал в Эль-Райдел, уже успел наслушаться про подвиги, которые совершали эти жилистые руки, похожие на птичьи лапки, и теперь смотрел на этого человечка с красным носом и бледными глазками с величайшим восхищением.

— Мне просто повезло, — откровенно признался Аллан. — Кроме того, если бы дело дошло до стрельбы, я ничего не смог бы сделать. Я совсем не умею стрелять.

Элиас Джонстон уставился на Аллана так, как в другой части страны посмотрели бы на культурного и современного человека, который заявляет, что не умеет читать и писать, и вместо подписи ставит крестик. Элиас долго пялился на Ала, растерянно моргая, не в силах выговорить ни слова. Наконец он промямлил:

— Входи. Мой старый товарищ, Уолтер Джардайн, там, в комнате.

Аллан вошел и увидел второго из этой замечательной парочки. Тот был лет на десять моложе Джонстона. Но хотя молодому человеку едва исполнилось двадцать, он был уже хорошо известен как лихой стрелок и могучий силач. Джардайн уставился на Аллана тупыми маленькими глазками из-под низкого скошенного лба. Выражением лица он очень напоминал мирно пасущегося быка. И даже сам президент огромной банковской ассоциации в момент наивысшего всплеска красноречия не выглядел так внушительно и не внушал Аллану такого почтения, как этот юный ковбой в грубой одежде.

• Предыдущая
• 14/49
• Следующая