Одна ночь (Одна ночь греха) - Брэдли Шелли - Страница 12

• Предыдущая
• 12/54
• Следующая

— Если тебе не нравится общаться со мной, — сказал Клейборн, указывая на дверь, — Холфорд проводит тебя к выходу.

— Ты ведешь себя как безумный. И не хочешь снова научиться любить. Равенна слишком тяжело тебя ранила.

Люсьен резким движением откинул одеяло и поднялся с кровати.

— Хватит об этом!

— Но ты не можешь преодолеть себя и перестать каждый день думать о ее побеге с Уэйлендом. Поверь, эта женщина не стоит твоих мучений.

— Ты слишком глубоко суешь свой нос в чужую жизнь, — заметил Люсьен, направляясь к гардеробу.

— Клейборн, ты ранен?

Тон, которым Найлз задал этот вопрос, заставил Люсьена насторожиться.

— Нет. С чего ты взял? — спросил он, оборачиваясь.

Генри присвистнул и указал на разобранную постель.

— Друг мой, у тебя серьезная проблема.

Люсьен посмотрел в том направлении, куда указывал Найлз, и увидел, что на белоснежной простыне видны отчетливые пятна уже подсохшей крови. Не веря своим глазам, он подошел ближе.

— Может так случиться, что твоя шлюха оказалась девственницей? — спросил Генри.

От смущения и недоумения Люсьен не мог ясно соображать.

— Я думал… мне казалось… было похоже… Черт побери! — воскликнул он, поднося руку ко лбу. — Прошлой ночью мне показалось, что я… я лишил ее девственности. Но она ничего не сказала. Она даже виду не подала, что это ее первый раз. Черт возьми, она даже не сопротивлялась.

— Ничего не сказала? — спросил Найлз. Он был удивлен не меньше своего друга.

— Ничего, только охнула пару раз. Я подумал, что просто слишком тороплюсь. Но я еще ни разу не видел девственницы, умеющей так раздевать мужчину одними глазами, как это делала она. Да и какая девственница способна отправиться домой к незнакомому мужчине и предложить ему свое тело?

— Видимо, только та, которая досталась тебе.

— О Господи, — обреченно вздохнул Люсьен.

— Да кто же она такая?

Клейборн пожал плечами:

— Не знаю. Но она точно не шлюха. Я без труда затащил ее в свой экипаж. Она почти не сопротивлялась. Я подумал, что это чья-то любовница, оставшаяся в одиночестве по воле случая, или молодая вдова.

— Похоже, она оказалась чьей-то дочерью, — сказал Найлз.

— И я ее обесчестил, — продолжил Люсьен. — Проклятие!

— Как ты думаешь, ее отец — человек из общества?

— Ее родители умерли, — ответил Люсьен, вспоминая выражение искреннего горя на ее лице, которое так его тронуло. — Но она была хорошо одета и, похоже, принадлежит к знатной фамилии. Однако она не произвела на меня впечатления молоденькой девочки. Ей примерно лет двадцать.

— Значит, она старая дева.

Клейборн недоверчиво покачал головой:

— Я никогда не видел, чтобы старые девы вели себя так соблазнительно. Перед ней не устоял бы и святой.

— Эту возможность нельзя исключить. Но скажи, что ты теперь собираешься делать?

Вопрос Найлза не был неожиданным, но застал Люсьена врасплох. Как мог ответить на него мужчина, который считал себя человеком чести?

— Сам знаешь, — сказал наконец Клейборн. — Я должен на ней жениться.

Найлз рассмеялся.

— Ты затянул петлю на собственной шее.

— Ты прав. А как ты думаешь, что скажет ее опекун, когда узнает, что ее лишил чести разведенный мужчина?

— До того, как встретит тебя, или после?

Люсьен помрачнел.

— Мне необходимо найти ее первым.

Странное ощущение блаженства неожиданно нахлынуло на него, когда он вспомнил прошедшую ночь и то, что происходило на этой кровати с простынями, испачканными кровью. Он встряхнул головой и направился к гардеробу.

— Я помогу тебе, — сказал Генри. — Надеюсь, этим я заслужу право быть твоим свидетелем на свадьбе?

Люсьен не удержался и захохотал.

— Ну ты и пройдоха!

— Я и не ожидал от тебя другого, — усмехнулся Найлз.

Люсьен принялся доставать из шкафа одежду. Неожиданно он заметил, что нет его любимого серого плаща.

— Еще один сюрприз, — пробормотал он, — она забрала мой плащ. Вчера он висел в этом шкафу.

— Но у тебя тоже осталось кое-что, принадлежащее ей, — заметил Найлз, с улыбкой указывая на платок в руке Люсьена. — У вас произошел своего рода обмен.

Серина облегченно вздохнула, когда закрыла за собой дверь своей комнаты. Она бессильно привалилась к стене, чтобы не упасть. Всю дорогу от Ганновер-сквер до дома она бежала бегом, и теперь от усталости и пережитого возбуждения у нее слипались глаза.

Слава Богу, ей удалось незаметно проскользнуть в спальню. Нужно побыть одной, собраться с мыслями, решить, какими словами признаться Сайресу в содеянном. Может быть, она сумеет смириться со своим грехом и заслужит прощение.

— Где это вы были, миледи? Я вас всю ночь прождала, глаз не сомкнула. А вы вдруг заявляетесь перед самым рассветом, и в таком виде, будто вас кошки драли.

Серина с трудом подняла веки и холодно взглянула на свою горничную-ирландку.

— Не сейчас, Кэффи. Я не настроена с тобой беседовать.

Не обращая внимания на явное неудовольствие хозяйки, Кэффи поспешила к ней и помогла снять тяжелый плащ.

— Господи, миледи, кто застегивал ваше платье? — изумленно воскликнула девушка.

— Я.

— Тогда кто его расстегивал? — поинтересовалась Кэффи, задумчиво приподнимая одну бровь.

Леди Уоррингтон постаралась притвориться, что не слышит слов горничной. Но Кэффи была ей не столько служанкой, сколько подругой. Они росли вместе, и девушка знала все ее секреты.

— Это не твое дело. У меня была трудная ночь.

— Да это и так понятно, стоит лишь на вас взглянуть.

Серина едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.

— Мне бы хотелось принять ванну, — наконец сказала она.

Кэффи сжала губы и вздернула подбородок. Серина понимала, что это не выражение неодобрения, а лишь обида на скрытность. Служанка помогла ей снять платье, сделав при этом вид, что не заметила надетую наизнанку нижнюю рубашку.

— А где ваш корсет, миледи? — поинтересовалась Кэффи.

Серина почувствовала, как ее лицо заливается краской.

— Он в кармане плаща.

— Кому нужно вернуть этот плащ? — спросила девушка.

Серина закрыла глаза. Она уже не могла сдерживать слез, и они градом покатились по ее щекам. Святые угодники, что же она сделала?

— Прошу тебя, не спрашивай меня ни о чем. Не сейчас.

— Хорошо, миледи. Но если вам захочется выговориться, я всегда к вашим услугам.

Серина с признательностью погладила руку горничной.

— Я знаю, Кэффи. Спасибо тебе.

Горничная кивнула и направилась в ванную, чтобы приготовить воду и все необходимое.

Серина изнывала от желания погрузиться в теплую воду. Эта ночь опустошила ее душу и тело. Встреча с Люсьеном перевернула всю ее жизнь. Она не знала, сможет ли когда-нибудь стать прежней. Она начала снимать рубашку, жадно вдыхая сохранившийся в ней запах Люсьена. Неожиданно леди Уоррингтон услышала, как испуганно вскрикнула Кэффи.

— О Господи! Что этот мужчина сделал с вами?

Серина посмотрела на себя и поняла, почему девушка так испугалась. Ее груди были расцарапаны его щетиной, на плечах и животе виднелись следы его зубов и поцелуев. Неужели все тело покрыто такими отметинами?

Она и сама смотрела на них с ужасом. Теперь ей хотелось повернуть время вспять. Она проклинала себя за то, что уступила этому дьяволу в мужском обличье.

— Прошу тебя, иди. Я сама приму ванну.

— А если о вас спросит его светлость?

Леди Уоррингтон закусила губу, чувствуя, что новый приступ стыда заставляет ее залиться краской.

— Скажи ему, что я сплю.

— Скажу, — сказала Кэффи и закрыла за собой дверь.

Серина немедленно залезла в ванну. Она принялась неистово натирать себя мочалкой и… плакать.

Выдержка покинула Серину, когда дворецкий оставил ее одну в бабушкиной картинной галерее. На глаза навернулись слезы. Но когда бабушка вошла и обняла ее, Серина не удержалась и разрыдалась по-настоящему.

• Предыдущая
• 12/54
• Следующая