Странники в ночи - Быстров Андрей - Страница 57

- Какой капсулы?

Я наклонился к нему.

- Видишь ли, полностью откровенным я не могу быть даже с тобой. Самое большее, написать туманные стихи...

Я пожал ему руку, поцеловал в щеку его жену и направился к двери. В прихожей я обернулся. Волна зависти захлестывала меня. Нет, я завидовал не любви, не гармонии, не уюту. Я завидовал их откровенности.

На темной улице я обернулся снова, прощаясь со счастливым домом. Вот и все. Пора возвращаться к себе, возвращаться в одинокую комнату на ветру.

О мотоцикле я и не вспомнил. Сейчас нужно идти пешком. Мой дом далеко, но я пойду пешком.

Было холодно, дул пронизывающий ветер. Я поднял воротник и брел по улице, сгорбившись. Редкие машины проносились мимо, обливали меня золотом фар. Должно быть, водителям я казался фигурой без лица.

Я не избегал ни центральных улиц, ни кромешного мрака переулков - мне было все равно. Отчаяние, ужас, смятение - все прошло, все теперь позади. Остался лишь великий покой. И я благодарил сам не знаю кого за этот покой, за то, что он есть у меня.

Ветер усиливался. Я растворялся в ночи, сливался с тьмой, терял ощущение реальности, терял свое живое тело, будто нет и никогда не было меня, а есть шум ветра и молчание огромного мира. Капсула распалась, и яд разливался в мозгу, как долгожданный бальзам успокоения. Это не равнодушие, не безразличие ко всему на свете. Это просто единение - я без остатка растворился во Вселенной.

Навсегда в прошлом золотое, черное и серое, нет больше никаких красок, а только бесцветное ничто - не зловещее, не пугающее, спокойное.

Много часов спустя я вышел на последний отрезок лесной дороги, ведущей к дому на ветру. Да, я шел к своему одинокому дому, возвращался туда, куда нет возврата. Что это - бессмысленная попытка превозмочь действие яда, воспротивиться покою, повернуть Время? Снова возродилась в сердце смутная тревога, и она нарастала тем сильнее, чем ближе я подходил к дому. Разгоралась небесное зарево, но ведь ещё рано для рассвета...

Когда лес кончился, с вершины невысокого холма я увидел то, что прогнало тревогу прочь.

Дом на ветру пылал. Языки пламени исторгали в черное небо снопы искр, огонь выл, как раненый зверь. Дом полыхал, как поленница сухих дров, как подожженный мальчишками спичечный коробок. Судьба снова оказалась на моей стороне. Ей было угодно поставить точку.

Долго я смотрел на ревущее пламя, пожирающее мой дом. Все-таки, все-таки последние минуты, вопреки всему, будут счастливыми.

Я улыбался. С этой улыбкой, когда горечь яда заполнила все мое существо, я вошел в пламенеющий дом на ветру."

3

МАЙ 1990 ГОДА

Андрей Карелин перешагнул порог редакторского кабинета с внутренним трепетом. Еще бы, первая встреча с человеком, способным серьезно повлиять на его писательскую будущность! До того были рассказы, пьесы, их читали какие-то люди, высказывали какие-то мнения... Пара маленьких рассказиков, написанных под Гоффредо Паризе, появилась в студенческой многотиражке - и только. Теперь же Андрея пригласил главный редактор альманаха фантастики, детективов и приключений "Зеркало воображения" Виталий Борисович Свиридов пригласил для обсуждения пятисотстраничного романа "Неоновые Псы", рукопись которого Андрей отправил в местное издательство "Гамма" полмесяца назад.

Андрей представился. Редактор выскочил из-за стола - длинный, тощий, с острым кадыком на цыплячьей шее, пышной шевелюрой и в тяжелых, никак не идущих к его тонкому лицу очках - подбежал, затряс в пожатии руку Андрея.

- Свиридов, Виталий Борисович... Это со мной вы разговаривали по телефону, Андрей Константинович... Прошу вас, прошу... Садитесь.

Хилый колченогий стул, куда уселся Андрей, жалобно взвизгнул и едва не развалился, но устоял.

- Я думал, - сказал Андрей с неопределенной интонацией, - что мой роман не понравился. Я ждал звонка, но вот решил позвонить сам.

- Андрей Константинович! - редактор всплеснул руками. - Я вашу книгу сразу прочел, за полтора дня. Да вот беда, моя проклятая рассеянность потерял ваше сопроводительное письмо с координатами. Искал вас через справочную, знакомых расспрашивал... Все равно бы я вас нашел, и очень скоро.

Он вернулся за стол, заваленный тоннами бумаг. Из-за стекол очков он рассматривал Андрея с нескрываемым интересом, не холодно-академическим, а живым, исполненным симпатии.

- Итак, ваша книга... Будем печатать, сомнений нет. Она выйдет уже в ближайшем выпуске "Зеркала воображения", - редактор тараторил так быстро, что Андрей не всегда понимал слова сразу. - Вот только как её анонсировать? Необычный жанр... Пожалуй, это ближе всего к психологическому триллеру, но определение "триллер" у нас как-то пока не привилось.

- Поставьте просто "роман", - предложил Андрей.

- Просто "роман", да? - Свиридов хмыкнул. - А что, это выход... Не придерешься... Нам понадобится ваша фотография и биографические сведения дадим в газете, вместе с фрагментом "Неоновых Псов".

- Да, понятно... Но, Виталий Борисович, это все об издании... А как вам сама книга? Что вы о ней думаете?

Свиридов достал из ящика стола распечатанную пачку "Мальборо", протянул Андрею. Тот взял сигарету, они закурили.

- Что думаю? - переспросил Свиридов. - Странная книга. Странная и очень хорошая. В ней несколько уровней, это редко встречается. Обычно или сюжет, или идея, или поэзия, или философия. Вот знаете, недавно принес мне рукопись один молодой автор. Там было полно метких наблюдений, умных рассуждений, психологии... А я её отклонил, потому что автор не умеет строить увлекательный сюжет. Так он сделал большие глаза - некогда мне, мол, пустяками заниматься. Ну, может быть, я зарезал нового Марселя Пруста, но у меня альманах фантастики и приключений... И редакторское мышление соответствующее. Вот вы - мой автор, и я могу сделать для вас многое. Кстати, вы где-нибудь работаете официально? Есть у вас, так сказать, государева служба?

- Нет, - признался Андрей. - Была, но выгнали за прогулы.

- Значит, вы бедствуете?

- Проедаю выходное пособие.

- Ага. Ну, этому горю нетрудно помочь. Я предлагаю вам издательский договор. Вы пишете для меня три книги в год, а я кроме гонораров выплачиваю вам ежемесячное содержание. Как?

- Заманчиво, - Андрей тряхнул сигаретой над пепельницей. - И я передаю вам все авторские права...

- Конечно. А что же вы хотите? О, я понимаю, вам не хочется связывать себя со скромным издательством в родном городе, вы метите в Москву... Но не так-то это все просто, Андрей Константинович, с книгами вашего жанра. Ладно, заберите у меня "Неоновых псов". И будете с ними год мучиться, если вообще пробьетесь. А я издам их в своем альманахе, потом сам отвезу в Москву. Я знаю все входы и выходы, а вы их не знаете. Через полгода "Неоновые Псы" выйдут в столице. Заработаю я на этом? Да, заработаю, я не столь богат, чтобы быть альтруистом и меценатом. Но и вы получите гарантированные деньги, а главное - создадите себе имя.

- Я должен подумать, - неуверенно произнес Андрей.

- Думайте, сколько хотите! Я вас не тороплю, правда, сама жизнь торопит. К общему договору мы вернемся позже, а вот судьбу "Псов" нужно решить сейчас, если мы хотим успеть к ближайшему выпуску. Уступаете мне бессрочные исключительные права? Тогда вы сию секунду получите аванс.

У Андрея голова шла кругом от такого напора... И от всей ситуации. Он никому не известен, написал первую большую книгу, и разумеется, никто никогда не вел с ним подобных разговоров. И деньги нужны, ох как нужны. Он слукавил, сказав редактору, что проедает выходное пособие. Давно проел и теперь существует лишь благодаря поддержке друга, Игоря Филатова, который и сам не миллионер.

- Согласен, - сказал он. - Бессрочные исключительные права на "Неоновых Псов", а дальше посмотрим.

Свиридов тут же полез в сейф и вручил Андрею толстую пачку денег.

- Эти деньги ждали вас, - сообщил он с удовлетворенной улыбкой. - За этот аванс расписываться нигде не надо. И вам хлопот меньше с подоходным налогом, и нам... Теперь продиктуйте мне ваш адрес и телефон. Я пришлю вам с курьером договор на "Псов" и проект большого договора. Почитаете, обдумаете... Вносите какие угодно изменения, обсудим.