Леди Триллиума - Брэдли Мэрион Зиммер - Страница 51

• Предыдущая
• 51/76
• Следующая

— В храм?

— Ты ведь помнишь тот храм, Файолон. Мне надлежит оставаться девственной и на протяжении следующих семи лет отправляться туда каждую весну на один месяц. Это плата за тело для Узуна.

— Но ведь он не пользуется этим новым телом, — возразил Файолон.

— Ну а это уже не их вина, — заметила Майкайла, — они свое слово сдержали, и я намерена сдержать мое, а уж как поступает Харамис, — добавила она с горечью, — это совершенно от нас не зависит.

— Верно, — согласился юноша. — Завтра я отправлю Неллу вместе с мастером назад на ламмергейере и передам для Узуна весточку, что у тебя все в порядке. А что уж он сообщит Харамис, пускай решает сам.

— Передай Узуну привет и скажи, что я его очень люблю и мне очень жаль, что доставила столько огорчений и беспокойства своим поведением.

— Так и сделаю, — отозвался Файолон. — Будь там поосторожнее и время от времени разговаривай со мной.

— Ладно, не волнуйся за меня.

Файолон еще пробормотал что-то невнятное, а затем шарик погас.

— Что это было? — тихо отозвалась в голове Майкайлы мысль Красного Глаза.

— Это мой кузен, — объяснила Майкайла. — Он обо мне очень волновался. И он прав, мне нужно было давно с ним связаться.

— Вы общаетесь с помощью вот этого маленького шарика? — Птица наклонила голову набок, с любопытством разглядывая шарик, который Майкайла держала перед собой.

— Да, — ответила девушка, снова запрятывая его за вырез платья. — Мы их нашли — у него там точно такой же — в развалинах на реке Голобар пару лет назад. Я подозреваю, что мы и без них сумели бы друг с другом разговаривать, но с ними проще — они помогают сосредоточиться.

— Так он способен общаться с ламмергейерами? — спросил Красный Глаз. — Я, кажется, слышал, он об этом говорил, правильно? И как он это проделывает?

— Не знаю. — Майкайла пожала плечами. — Просто он это делает, вот и все. В общем, это ведь не так уж сложно: я вот могу слышать, что говоришь ты, и готова поклясться, что большая часть виспи тоже сможет тебя услышать, если ты захочешь с ними заговорить. Файолону же помогает, видно, еще и то, что он покровитель Вара.

— Так, значит, у Вара теперь есть покровитель, — произнес Красный Глаз. — Это довольно интересно. Очень жаль, что у Лаборнока до сих пор его нет.

— Разве нет? — переспросила Майкайла. — Мне всегда казалось, что покровительница Рувенды — заодно и покровительница Лаборнока, ведь в конце концов эти два королевства объединились с тех пор, как она сделалась Великой Волшебницей.

Глаза у птицы сузились, что, видимо, означало то же, что хмурое выражение лица у человека. Ламмергейер медленно согнул шею и стал опускать голову, пока наконец глаза его не оказались на уровне глаз Майкайлы. Она уже немало времени прожила бок о бок с этой птицей и не сомневалась, что такой жест служит выражением крайнего неудовольствия.

— Покровительница никогда не исполняла свой долг перед Лаборноком, — произнес ламмергейер. — а в последнее время она точно так же игнорирует и Рувенду. Это очень плохо — плохо для обеих стран и для всех их обитателей.

— В последнее время она была больна, — объяснила Майкайла, — так что это скорее ее беда, а не вина — в том, что касается Рувенды. А насчет Лаборнока я думаю, она так и не простила его жителям гибель собственных родителей.

— Благополучие страны гораздо важнее, чем личные чувства покровительницы, — сухо и жестко проговорил Красный Глаз.

Майкайла решила, что сейчас не наилучший момент сообщить ему, что именно ей предстоит стать следующей Великой Волшебницей. «Да и кроме того, — подумала она, — Харамис в этом вопросе вполне может и ошибаться. Я не приобрела чувство земли в тот момент, когда Харамис его потеряла, может быть, им обладает теперь кто-то другой. Не исключено, что страна давно уже выбрала себе нового покровителя».

Время, проводимое Майкайлой в жилите Красного Глаза, текло спокойно и размеренно, и размеренность эта лишь иногда нарушалась переговорами с Файолоном. Вскоре после того как зима перевалила за середину и в Лете начался Сезон Дождей, когда продолжать вырубку леса довольно затруднительно. Файолон отправился обратно в столицу страны Мутавари, к королевскому двору. Майкайла даже однажды утром решила не засыпать, чтобы как следует рассмотреть этот огромный город глазами своего друга, — тот как раз шагал по улицам и таким образом показывал ей Мутавари.

В один прекрасный весенний вечер Майкайла, проснувшись раньше, чем Красный Глаз, — предыдущей ночью он летал куда дальше обычного и потому изрядно устал, — извлекла из-под одежды шарик. Она вызвала изображение королевского дворца, собираясь связаться с Файолоном. Тот оказался в своей комнате, и Майкайла решила убедиться, что он там один. Поскольку на этот раз она не стала сразу устанавливать с ним связь, то смогла увидеть не только юношу, но и его окружение. Файолон в комнате оказался отнюдь не один. В его кровати лежала женщина — вернее, даже девушка, всего лишь на несколько лет старше Майкайлы, и — приходилось это признать — гораздо привлекательнее. У нее была великолепная фигура, чем Майкайла пока еще не могла похвастаться, длинные темные волосы и бирюзовые глаза. Майкайла ее с первого взгляда возненавидела, а тот факт, что платье дамочки, небрежно скомканное, валялось на одежном сундуке, отнюдь не делало всю сцену привлекательнее.

Очень осторожно Майкайла наконец установила с Файолоном связь — так мягко и ненавязчиво, что он не сразу даже это заметил. Разумеется, внимание юноши поглощала разлегшаяся на постели женщина, но очевидно, что он только что вошел и обнаружил ее тут уже в таком виде: сам он был одет. К тому же Майкайла почувствовала, что Файолон удивлен не меньше ее самой.

— Что вы здесь делаете? — произнес он, обращаясь к даме.

— Пришла поздравить вас, лорд герцог, — ответила женщина с пленительной интонацией.

— Вы прекрасно могли сделать это в большом зале дворца и тот самый момент, когда король объявил об этом событии, — заметил юноша, стараясь оставаться спокойным, хотя Майкайла безошибочно ощутила, что Файолон нервничает.

— В большом зале? — игриво рассмеялась неведомая дамочка. — Ваш взлет следует надлежащим образом отпраздновать, что в большом зале дворца абсолютно невозможно.

Она выскользнула из кровати и пересекла комнату — «как болотный червяк», злобно подумала Майкайла, — обвила соблазнительными руками шею Файолона и страстно поцеловала юношу в губы. Майкайла почувствовала, как ее вдруг передернуло, и поняла, что налаженная с Файолоном связь передает ей каждое чувство юноши. А чувства его на этот раз были очень странны. Они оказались совсем не похожи на то, что испытала Майкайла, когда ее пытался поцеловать Тимон; по телу Файолона разливалось какое-то тепло, он почувствовал головокружение, будто на него влияет какая-то магия, будто какая-то энергия протекает между его телом и телом этой женщины. Такое ощущение напомнило Майкайле о том, как влияло песнопение на людей в храме Мерет, и о тех ощущениях, что испытала она в самый первый день, проведенный там. Мысли Файолона начали отступать куда-то на задний план — точно так же, как случилось тогда с Майкайлой, — его духовная и магическая защита совершенно разрушились, а женщина высасывала из него энергию, будто скритек, тянущий свою жертву ко дну.

— Файолон! — торопливо начала взывать к нему Майкайла. — Проснись! Сопротивляйся!

— Майка! — Он поднял голову и в растерянности принялся озираться по сторонам.

— Одумайся, Файолон! Что ты делаешь?

— Майка? — требовательно переспросила женщина, продолжая висеть на Файолоне и стараясь крепче к нему прижаться, что — Майкайла готова была поклясться — в данном положении было бы уже физически невозможно. Майкайла чувствовала, что все тело Файолона горит как в лихорадке, да и саму ее не покидали странные ощущения. Когда он наконец с усилием оттолкнул женщину от себя, Майкайла почувствовала в душе боль — отражение той боли, что пронзила Файолона.

• Предыдущая
• 51/76
• Следующая