Кружной путь, или Блуждания паломника - Льюис Клайв Стейплз - Страница 16

• Предыдущая
• 16/29
• Следующая

Кончил он так: "Что ни говори, живут они ближе всех к Северу. Так и быть, окажу им честь, сам буду пить из черепа Гумани, а вот ей дам череп Классикуса".

Потом он отвел меня к обрыву. "Здесь дует ветер с полюса, - говорил он. - Хоть станешь мужчиной". Кажется, он и пугал меня, но я не остался. Он дал мне еды для меня и для вас и сказал: "Подкорми их, а то крови в них мало". И я ушел от него. Я очень, очень устал.

Глава 7

Как тешат себя мечтами

- Хотел бы я его повидать, - сказал Угл. - Какой умный человек!

- Не знаю, - сказал Гумани. - Я лично борюсь именно против его карликов. Говорил же я, Гнуснополь неминуемо ведет к ним! Против них я поднимаю знамя, на котором начертано: "человек". Старый Блазн будит атавистические эмоции (не удивляюсь, что дочь у него - валькирия!), сын его Болт снимает с них покров мнимой красоты, но ничуть им не противится. Чем же может это кончиться, спрошу я, как не полным обесчеловечиванием?! Очень рад, что так оно и есть. Поймут, наконец, что без меня не обойтись.

- Прекрасно! - воскликнул Джон. - Но как вы будете с ним бороться? Где ваши люди? Чем станете вы кормить их? У вас же ничего не растет!

- Главное - холодная голова, - сказал Гумани.

- Вот именно, холодная, - сказал Джон. - Вы холодны, Лют - горяч. Какой пыл противопоставите вы его пылу? Разве одолеешь тысячи карликов одною трезвостью мысли?

- Надеюсь, мистер Виртус не обидится, - сказал Классикус, - если я предположу, что это ему приснилось. Мистер Виртус - мечтатель, и платит за свои мечты, как все за них платят: страхами. И то, и другое - порождение рыхлой души. Хорошо известно, что дальше нас Север необитаем.

Виртус слишком устал и не ответил. Скоро все пятеро заснули.

КНИГА СЕДЬМАЯ

К ЮГУ ОТ УЩЕЛЬЯ

Многие хотели бы, чтобы путь к отчему дому был короток и не было на нем ни холмов, ни горы. Но путь есть путь, и больше сказать нечего.

Бэньян

Глава 1

О том, как занемог Виртус

Мне снилось, что путники поднялись с мешковины, и попрощались с бледными братьями, и пошли к Югу. Дождь лил, и ветер свистел. Здесь не бывало иной погоды, и даже Виртус прибавил шагу. Наконец, он признался:

- Джон, я не знаю, что со мной. Когда-то ты спрашивал меня (а может, это Лирия спросила), зачем и куда я иду; и я не ответил.

Тогда мне казалось, что главное - блюсти мои правила, и проходить по тридцать миль каждый день. Я умел противопоставить друг другу лишь долг и хотение; но сейчас я сам не пойму, что я выбрал. Знаешь ли ты, что я чуть не остался с Лютом?

- Как же так?

- Нет, посуди сам. Представим себе, что нет ни Хозяина, ни гор, ни твоего острова. Еще недавно я сказал бы, что это все неважно. А теперь... не знаю. Я не хочу остаться с Блазном, или стать Снобом, или жить, как мистер Трутни. Куда же и к чему я иду? Что делаю я, кроме воспитания воли и обуздания чувств? Да, это хорошая подготовка - но где же цель? К чему я готовлюсь? Неужели они правы, и цель наша - борьба?

- Сердце мое вот-вот разобьется, - отвечал Джон. - Я ушел на поиски острова. Я не так высок духом, как ты, и меня вела лишь мечта. Но я не мечтал с тех пор... словом, уже давно. А теперь мой единственный друг хочет меня оставить.

- Мне тебя жаль, - сказал Виртус, - жаль и себя. Мне жаль любую из этих травинок, и эти скалы, и это небо, но помочь я не могу.

- А все-таки... - начал Джон, но Виртус перебил его.

- Как ты не поймешь! - вскричал он. - Да что бы там ни было, что нам с того? Меня поймали, я в ловушке.

- Почему? - спросил Джон. - Нет, присядем, я устал и спешить нам некуда.

Виртус отрешенно и послушно опустился на камень.

- Неужели ты еще не понял? - спросил он. - Хорошо, скажем - что-то есть.

Но почему я должен туда идти? Если там приятно - это подкуп. Если здесь мне плохо - это трусость. Я хотел выбирать свободно, неподкупно, неустрашимо. Что я, ребенок, чтобы приманивать меня леденцом? Потому я и не думал, есть Хозяин или Его нет. Я знал, что и горы, и яма лишь подточат мою волю, убьют свободу. Такую истину мужественный и честный человек знать не должен.

Темнело, и они долго сидели молча.

- Наверное, я схожу с ума, - сказал Виртус.

- Брось ты это! - сказал Джон. - Поддайся хотя бы раз простому желанию. Не выбирай - захоти .

- Не могу, - сказал Виртус. - Я в тупике, и ответа нет.

- А не ответ ли, - сказал Джон, - что мы того и гляди замерзнем по твоей милости? Стемнело, и Виртус молчал.

- Виртус! - крикнул Джон. - Виртус!!! Он наклонился и ощутил под рукой лишь холодную пыль. Тогда он крикнул снова, и звал, и искал, и, наконец, не мог найти места, где они сидели. Так промучался он до утра, окликая друга, и ему иногда казалось, что все это время с ним рядом двигался призрак.

Глава 2

О том, как Джон стал не младшим, а старшим

Мне снилось, что занялось утро, и грязный, измученный Джон поднялся с земли. Он огляделся, кругом росли скудные травы. Он стал искать путь, и искал его долго, и сел, и заплакал, и плакал тоже долго. Наплакавшись, он встал и пошел к Югу.

Не прошел он и двадцати шагов, как остановился и вскрикнул: у ног его лежал Виртус. Джон быстро опустился на колено. Сердце у Виртуса еще билось.

- Вставай! - крикнул Джон. - Уже рассвело. Виртус открыл глаза и слабо, и глупо улыбнулся.

- Лучше тебе? - спрашивал Джон. - Ты можешь идти?

Но Виртус лишь улыбался, говорить он не мог. Тогда Джон поднял его, но, сделав шаг, Виртус споткнулся, ибо ничего не видел. Когда Джон это понял, он повел его за руку; и познал одиночество, которое знают лишь утешители, нуждающиеся в утешении.

Глава 3

Снова на дороге

Дом мистера Трутни (полное его имя было Рэзон Ле Трутни) оказался пустым, как Джон и думал. Миновав его, он надеялся выйти на дорогу, в крайнем случае попросить помощи у Матушки.

До бывшего обиталища Трутни они спускались по склону; потом тропинка пошла вверх и вывела их на дорогу, откуда Джону открылся край, лежавший к Югу от них. Впервые за много дней выглянуло солнце. Немного подальше, почти от самой дороги, начиналась изгородь, и Джон различил сквозь просветы большую грядку. Как-никак он был сыном фермера. Посадив Виртуса на траву, он кинулся туда, перелез через изгородь, запустил в землю руку и вырвал репу. Через минуту он уже кормил слепого. Солнце грело все сильнее; изгородь была скорее зеленой, чем бурой. Пели птицы, и Джону казалось, что среди них был жаворонок. Насытившись кое-как, друзья легли, пригрелись на солнце и уснули.

• Предыдущая
• 16/29
• Следующая