Выбери любимый жанр

Курьезы военной медицины и экспертизы - Ломачинский Андрей Анатольевич - Страница 15

Изменить размер шрифта:

Развод. Уточнение учебно-боевой задачи. Ни командир, ни другие офицеры ничего странного в поведении подполковника не замечают. Как всегда собран, все высказывания строго по делу.

Подходят к самолетам. Разговор с офицером-техником всегда душевный. Верят летуны своим ангелам-хранителям, да и техники за годы работы свих летунов насквозь видят. Ничего странного техник в подполковнике в то утро не заметил. Доложил как положено: «Товарищ подполковник! Ваш МИГ-29 к вылету готов. Неполадок нет.» А неполадок, похоже, действительно не было. Уже после ЧП госкомиссия по данным телеметрии и остаткам «черного ящика» определила. Вообще-то этот ящик совсем не черный и совсем не ящик. Бортовой самописец больше всего напоминает большой приплюснутый ярко-оранжевый мяч, в бронированном нутре которого медленно ползет суперпрочная магнитная проволочка, фиксируя кучу параметров. В этой катастрофе этот «неразбиваемый» блок весьма сильно разбился, но кое-какие участки проволоки уцелели. К счастью, те, что последние моменты «жизни» машины фиксировали. За исключением самих полетных условий, работа всех систем была в норме.

Вот и взлетная полоса. Голос диспетчера в наушниках дает паре взлет. Два «мигаря» на полосе стартуют как бегуны на эстафете – один чуть сзади и сбоку от другого. Короткая пробежка, и две хищных птицы синхронно поднимаются в воздух. Короткий и крутой набор высоты. Выход в заданный район. Форсаж. «Горшки под хвостами» выбрасывают яркие оранжево-голубые языки пламени. На земле слышен грохот «взломанного» звукового барьера. Начинается работа на перехват и страшные перегрузки. Пара работает технично и слаженно, тянет на явную пятерку. «Земля» довольна. Командир полка то тычет пальцем в экран радара, то задирает большой палец вверх. И вдруг на заданной «потолочной точке» самолет подполковника начинает карабкаться дальше вверх. Командир полка с досадой всплескивает руками. Эх, какая пятерка сорвалась! С земли сразу идет команда: «Нарушение полетных условий, вернитесь на заданную высоту!». В ответ привычное: «Вас понял. Есть вернутся на заданную высоту. Выполняю». Но вместо нормального снижения самолет подполковника выполняет вертикальное пике строго вниз. Пике вниз на полной форсажной тяге. Восемнадцать километров высоты кончаются за секунды. Самолет на максимальной скорости, усиленной силой земного притяжения, врезается в землю, как метеорит. Местность безлюдная, сопутствующих разрушений нет, исключая огромного кратера в болоте.

Наверное, каждый читатель уже выдвинул свою версию происшедшего. Версию простую, и я уверен, что правильную. Уж больно очевидны факты последнего вечера жизни этого подполковника. Но предположить еще не значит доказать. А доказать было необходимо.

Разложили светила военной судмедэкспертизы обугленные косточки из баночки на белую простынку и стали думу думать. Ну, как в такой ситуации доказать, что в момент падения самолета пилот был в сознании? Причем доказать стопроцентно. Сама постановка задачи выглядит довольно глупой шуткой.

Отправили кусочки тканей, что не совсем сгорели, на анализы. Результат полностью отрицательный – ни наркотиков, ни ядов. И тут одного молодого капитана-адъюнкта (военного аспиранта) мысль посетила: ведь среди найденных костных фрагментов есть два куска проксимальной фаланги указательного пальца правой руки! Как раз той косточки, что в кольце на РУСе должна быть. Сложил сей начинающий судмедэксперт две половинки, два костных фрагмента, и точно – очень уж характерный перелом получается – колечко в момент удара косточки как ножом рассекло. Сразу на завод-изготовитель ушел срочный запрос. Необходимо было замерить некоторые размеры кабины, прислать технический рисунок ручки и к нему это титановое кольцо.

Ответ пришел в секретном пакете с нарочным через пару дней. Взял этот адъюнктик техрисунок и пошел в протезную мастерскую Академии. Столяр с предложенной работы только усмехнулся. За десять минут он отрезал по заданному размеру деревянный брусок и сколотил грубое подобие РУСа – штурвала МИГа-29. Грубое, но по размером точное. Затем на точиле, а дальше обычным рашпилем подогнал рукоятку под форму рисунка и на два шурупа прикрутил титановое кольцо, а внизу прикрепил поперечную планку на обычном дверном навесе. До миллиметра вымерил размеры. Копия получилась смешная, но для следственного эксперимента вполне пригодная. Далее эту «швабру» прибили к обычному листу фанеры.

На следующий день наш адъюнкт пришел на построение 3-го курса 3-го факультета подготовки летных врачей. Из кармана его кителя выгладывал токарный штангель-циркуль. Коротко переговорил с начальником курса. Тот дает команду: «Всем курсантам, вес которых 85-86 килограммов, шаг вперед!». Бух по полу, такие курсанты вышли. Следующая команда: «Из вышедших всем курсантам, у которых рост метр семьдесят девять, – шаг вперед!» И эти вышли. Уже совсем небольшая группа. Третья команда: «Последние выведшие поступают в распоряжение капитана, остальным – разойтись!» Завел кэп эту группу в класс для самоподготовки и давай им руки мерить.

Отобрал адъюнкт двух «подопытных кроликов» и повел их на кафедру авиационной и космической медицины. А на той кафедре кресло, аналог кресла МИГа-29, имелось, установленное на специальном тренажере. На тот тренажер и поместили фанерный лист со «шваброй», изображающей штурвал-джойстик. Но все размеры реального МИГа были точно соблюдены. Посадил адъюнкт первого курсанта в этот «самолет», пристегнул его к креслу ремнями, а колечко на ручке предварительно краской обмазал. «Держи, курсант, штурвал!» – курсант держит. Тренажер наклоняет кресло на угол того пике, когда произошла катастрофа. «А теперь расслабь руки!» – руки падают с импровизированного штурвала, палец выскальзывает из кольца. «Снова держи! А теперь мы тебя чуть тряхнем!» – палец касается металлического ободка кольца, и нанесенная краска рисует на пальце линию под характерным углом, точь-в-точь по разлому кости. Курсант слазит с тренажера, линия на пальце фотографируется. «А теперь, коллега, выходите из пике – ручку – вниз и на себя» – меняют угол наклона «швабры» и снова трясут. Линия на пальце уже не совпадает с линией перелома. Потом трясут без изменения угла – вдруг ручку заклинило и элероны не слушаются. Линии на пальце получаются разные, опять на перелом непохожие. Закончив с первым курсантом, занялись тем же со вторым. Бесчисленное количество фотографий – следственный эксперимент номер такой-то и рука на сантиметровой сетке. Наконец со стендовым моделированием покончено. Пленки быстро сдаются в фотолабораторию, и к утру получены фотографии.

Перейти на страницу: