Князь Тишины - Гурова Анна Евгеньевна - Страница 9
- Предыдущая
- 9/19
- Следующая
Я глубоко задумалась, но так и не поняла, чего от меня хочет Эзергиль. Погодина и Иван выжидающе смотрели на меня, как будто я должна была что-то сделать прямо сейчас.
– Короче, в лес когда пойдем? – нетерпеливо спросил Иван. – Я хочу набрать мухоморов с золотыми пятнышками.
– А я хочу посмотреть на пауков, которые трутся спинками и курлычут, – сообщила Погодина. – Вот мой оборотень почему-то не хочет проявлять ко мне нежность, сколько я над ним ни бьюсь…
– Что мне делать-то? – спросила я, обращаясь к Эзергиль.
Она только плечами пожала.
– Ты сама должна знать. Я не поняла, ты как очутилась на спецкурсе демиургии, если не знаешь базовых вещей?
Я почувствовала, что вот-вот впаду в отчаяние. Действительно, болтать несложно, но откуда я возьму настоящий лес? Даже чтобы создать какую-нибудь тварь в мастерской реальности, мне надо было представить ее во всех подробностях, включая внешний вид, анатомическое строение, привычки и характер; надо было знать, чем она питается, какой образ жизни ведет, и нет ли у нее аллергии на хлорку, которой в мастерской моют полы. А если целый лес, со всеми зверями, растениями и минералами! Да это работы на год. Тут мне пришла в голову неплохая мысль: не создавать лес с нуля, а представить, что он уже где-то есть, и входить в него постепенно, как человек идет по тропинке. Где-то внутри зашевелилось ощущение, что такой способ может сработать. Я восстановила в памяти образ – первый, самый яркий, с которого все началось: три гигантские сосны, освещенные малиновыми лучами заходящего солнца, растут на скалистой гряде. Между переплетенными корнями петляет тропинка. Семейство разноцветных грибов источает пряный дурманящий запах. С ветки на ветку перепорхнул бежевый паук, выпуская из себя золотистую нить будущей паутины…
– Пошли, – приглушенно сказала я, направляясь к выходу из мастерской.
Демиурги толпой двинулись за мной. Я распахнула дверь. Все-таки до последнего момента я опасалась, что у меня ничего не получится. Но за дверью был он – мой лес. Стройные сосны в густой паутине, багровое небо, стрелы заката.
– Чего застряла? Дай и другим посмотреть. – И Погодина спихнула меня с крыльца.
– Это неправильный лес!
Мы с Эзергиль стояли на повороте тропинки.
Иван шуршал в кустах в поисках грибов, Погодина убежала куда-то вперед в погоне за взъерошенным нервным пауком. Эзергиль стояла и разглядывала сосны с таким видом, будто ее ничто не интересует.
– Я говорю, лес не тот!
– Как не тот? – лениво переспросила Эзергиль. – А какой?
– Чужой. Я все представляла… не совсем так. Сосны должны быть кряжистые, а не стоять стеной. Потом, оттенок неба. И вообще, это место мне незнакомо.
– Приехали! – Иван вылез из кустов с куском сине-зеленой грибной шляпки в руках. Из слома капало нечто неприятно похожее на венозную кровь. – А как мы отсюда выбираться будем?
– Через дверь, – не подумав, ляпнула я. Иван заржал и снова ушел в кусты. Оттуда донесся треск и подозрительное чавканье.
– Действительно, выход не продуман, – заметила Эзергиль, – и вообще ничто не продумано. Это тебе еще аукнется. Причем в ближайшем будущем.
– Что теперь делать? – всерьез заволновалась я.
– Не знаю. Твой же лес, – хладнокровно сказала Эзергиль. – Но обрати внимание, что солнце скоро зайдет. Или у тебя страна вечного заката?
– Нет, – нервно ответила я, оглядываясь по сторонам. И впрямь, темнело в лесу буквально на глазах. Куда же делась Погодина, подумалось вдруг мне.
– А пауки твои, – продолжала Эзергиль, – они только тебе курлычут или всем, кто с тобой приходит? Кстати, чем они обычно питаются?
– Кого поймают, тем и питаются, – буркнула я. – Куда эту темненькую, в смысле Погодину, унесло? Давай покричим, вдруг она заблудилась!
Мы немного поорали, но отклика не дождались, только из кустов вылез Иван. Я с ужасом увидела, что он ест гриб.
– Съедобный? – быстро спросила Эзергиль, перехватив мой взгляд.
– Не знаю, – с трудом произнесла я.
– А кто знает? – укоризненно сказала Эзергиль. – Иван, у тебя голова на плечах есть или как?
– Не смог удержаться, – промямлил Иван, дожевывая шляпку. – Пахнет так, что перестаешь соображать напрочь. А на вкус, между прочим, как картон.
– Так зачем ты его лопаешь?!
– Остановиться не могу.
– А как вообще? Живот не заболел?
– Пока нет. Только пить очень хочется.
– Поищем воду? – предложила Эзергиль. – Полагаю, нам тут предстоит заночевать.
– Только не это! – категорически заявила я. – Будем искать выход. Давайте для начала пойдем вперед по тропинке. Может, встретим Погодину, а то я за нее начинаю переживать.
Втайне я надеялась все-таки найти то место с тремя соснами. Мне думалось, что стоит там оказаться, как все наши проблемы сразу решатся. Я уже и сама не рада была, что придумала этот волшебный лес. Что-то мне подсказывало, что он себя еще покажет.
За поворотом ничего не изменилось: все те же корабельные сосны стеной по обе стороны тропы. Закат почти догорел, только в верхушках сосен отсвечивали зловещие малиновые блики. Под деревьями было уже так темно, что мы начали терять тропинку. Но вскоре я с удивлением заметила на земле светящиеся салатные пятна: это фосфоресцировали грибы. Подняв голову, я обнаружила, что паутина тоже наливается розовым светом. Зрелище было красивое и страшноватое.
– Я этого не создавала, – вслух подумала я.
– Еще как создавала! – возразила Эзергиль. – Когда не утруждаешь себя детальным продумыванием жизненного пространства и пускаешь все на самотек, то из подсознания вылезают такие штуки, что нарочно не придумаешь.
– Пить хочу, – жалобно сказал Иван.
– Куда ты завел нас, Сусанин-герой? Отстаньте, заразы, я сам тут впервой! – процитировала Эзергиль. – Ну, где обещанный ручей с радужной водой?
Я молча прибавила шагу. Паутина освещала лес жутким холодно-розовым цветом. В подлеске кто-то шуршал и клацал зубами. «Мы выйдем к трем соснам! – повторяла я себе как заклинание. – А я говорю, выйдем!»
– Отрежем, отрежем Сусанину ногу! – изгалялась Эзергиль. – Не надо, не надо, я вспомнил дорогу!
– Тихо! – остановилась я. – Слышите – там, впереди?
Лес наполнился скрипом и шорохом, как будто ветер зашелестел в колючих кустах. Из отливающей малиновым темноты выкатился черный ком, за ним второй, третий… Пауки! Словно подчиняясь беззвучному зову, они со всех ног стремились к одной точке пространства. Когда первый паук вышел на финишную прямую, я запоздало сообразила, что этой точкой была я.
– Пошли вон!
Мой жалобный возглас пропал впустую. Пауки льнули к моим ногам, как лучшие друзья после долгой разлуки, уже не чаявшие встречи. Они терлись об меня и вовсю курлыкали, пихаясь и плюясь друг на друга ядом. Самые преданные ловко взобрались мне на плечи, обняли за шею всеми своими мохнатыми лапами и замерли, нежась.
– Эзергиль, – прошептала я, стараясь не дышать. – Сними их с меня!
Компания, стоя в отдалении, давилась от хохота.
– Я бы с радостью, да вот боюсь, покусают, – ответила Эзергиль сквозь смех. – А себя переваривать как-то неэстетично…
– Это определенно любовь! – комментировала невесть откуда взявшаяся Погодина. – Ой, смотрите, на голову полез! Гнездо вьет!
– Гелька, не тушуйся, – усмехаясь, советовал Иван. – Почеши спинку вон тому большому, с красными глазами, а то он, по-моему, недоволен – как бы кусаться не начал…
Я переминалась с ноги на ногу, пытаясь сохранить равновесие в толпе мохнатых тварей. Паук, угнездившийся у меня на голове, свесил лапы и окончательно загородил мне обзор.
– Да помогите же! Ах, сволочи!
– Это к кому относится? Надеюсь, к паукам? – услышала я голос Погодиной. – Нет уж, дорогуша, сама бреда собачьего нагородила, сама и выпутывайся. Пошли, ребята?
Голос Эзергили прозвучал неразборчиво – кажется, она возражала.
– Что тебя смущает? – Катька искренне удивилась. – Ты же видишь, что она ноль. Пусть на своей шкуре прочувствует, каково это – творить миры. Может, сделает правильные выводы. А то всякие стремятся пролезь туда, где им в принципе не положено… Ай! Черт! Что вы ржете, паразиты?
- Предыдущая
- 9/19
- Следующая