В мгновение ока - Брэдбери Рэй Дуглас - Страница 51

• Предыдущая
• 51/51

«Опять влипли» — продолжение «Любовных приключений Лорела и Гарди». Продолжение, подсказанное судьбой. Когда, лет сорок назад, я приехал в Ирландию, газета «Айриш таймс» опубликовала рекламу следующего содержания: «Лорел и Гарди, единственные и неповторимые! Всего одно представление! В пользу сирот Ирландии.

Театр „Олимпия“, Дублин». Я помчался в театр и успел схватить последний билет, причем в самую середину первого ряда!

Когда поднялся занавес, на сцене появились они, Стэн и Олли, со своими добрыми, старыми, до боли знакомыми репризами. У меня потекли слезы умиления.

Потом я прошел за кулисы и постоял под дверью их гримерной, наблюдая, как они приветствуют знакомых. Я не представился. Мне хотелось просто отогреть руки и сердце. Через двадцать минут радости я незаметно ушел. Так появился рассказ «Опять влипли».

«Doktor с подводной лодки» — это история о том, как люди порой не слышат самих себя. Как-то за обедом знакомый литератор поведал мне о своем психоаналитике, который воевал на стороне гитлеровской Германии — командовал подводной лодкой. «Ну и ну! — вскричал я. — Срочно дай карандаш!» Нацарапал для памяти заглавие и в тот же вечер написал рассказ. Друг-литератор долго не мог меня простить.

«Последние почести» возникли естественным образом, потому что я — заядлый читатель: мне интересны книги разных авторов, разных эпох — и старинные, и современные. Никогда в жизни я не завидовал собратьям по перу; мне только хотелось научиться писать и мечтать, как лучшие из них. Список получается огромный; он включает немало блистательных женщин, которые создавали блистательные произведения: это Уилла Кэтер,[86] Джессамин Уэст,[87] Кэтрин-Энн Портер,[88] Юдора Уэлти,[89] а также Эдит Уортон, которую я полюбил задолго до того, как она достигла вершин славы. «Последние почести» соединяют берега Времени и несут дань уважения тройке великих: Эдгару По, Мелвиллу и еще одному писателю, который вплоть до финала остается безымянным. Мне не давало покоя, что эти гиганты так и ушли в мир иной, полагая, будто они сами и их книги останутся безвестными. Вот и пришлось изобрести очередную машину времени, чтобы их утешить — хотя бы на смертном одре.

Некоторые сюжеты самоочевидны. В основу рассказа «По прошествии девяти лет» положено, так сказать, квазинаучное полуоткрытие, из числа тех, о которых все говорят, но никто не пишет.

«Другая дорога» тянется неподалеку от главной автомагистрали, ведущей из Лос-Анджелеса на север. Теперь она засыпана оползнями, поросла травой, кустами и деревьями. Кое-где еще можно проехать сотню-другую метров на велосипеде, но дальше недолго и увязнуть.

Сюжет «И снова легато» возник спонтанно, когда я слушал дневной концерт из переложений Берлиоза и Альбениса[90] в исполнении стаи птиц, рассевшихся на ветвях дерева.

Кто знаком с историей Парижской Коммуны, с событиями 1870-х годов и с именем Оссманна, который практически разрушил город и отстроил его заново, сотворив чудо, тот без труда поймет, откуда берет начало рассказ «Пять баллов по шкале Захарова-Рихтера». Во время последнего землетрясения, которое случилось два года назад, я подумал: какому идиоту пришло в голову построить город на разломе Сан-Андреас? Вслед за тем родилась мысль: а вдруг это было сделано с умыслом? Через два часа рассказ, еще теплый, лежал на подоконнике.

Можно было бы продолжить, но этого, мне кажется, вполне достаточно.

Напоследок хочу кое-что посоветовать самому себе — постаревшему мальчишке, который мечтал стать иллюзионистом; может, этот совет пригодится и вам?

Когда в ушах зазвучат голоса рассветного театра, медлить нельзя. Нужно срочно вскакивать. Не успеешь залезть под душ, чтобы привести в порядок мысли, как эти голоса могут умолкнуть.

Скорость — это все. Кто бежит к пишущей машинке со скоростью 90 миль в час, тот убегает от житейских тягот и надвигающейся смерти.

Спешите жить.

Вот, пожалуй, и все.

Жить. И писать. Не теряя ни минуты.

• Предыдущая
• 51/51