Подари мне поцелуй - Хокинс Карен - Страница 23

• Предыдущая
• 23/79
• Следующая

Прижав трясущуюся ладонь к виску, Джулия прислонилась к подушке щекой. Такие сильные ощущения от обычного поцелуя! Неудивительно, что этот человек такой распутный. К ощущениям такого рода можно легко привыкнуть, потом захочется все больше и больше, без них уже не сможешь обойтись, и тогда...

«Это нужно немедленно прекратить, – убеждала она себя. – Он обыкновенный повеса. Для него поцелуй не значит ничего и поэтому не должен ничего значить для тебя».

Джулия мельком взглянула в зеркало и, увидев свое отражение, отложила подушку и подошла к зеркалу. Черт бы его побрал за то, что он взял ее очки! Похоже, что это уже начинает входить у него в привычку. Джулия приблизилась к зеркалу почти вплотную и только тогда смогла наконец достаточно четко увидеть свое отражение.

Волосы были растрепаны, один завиток тоскливо повис над плечом, и все же выглядела она необыкновенно привлекательно: на губах, немного припухших от поцелуя, трепетала легкая улыбка, глаза, которые, по мнению Джулии, были наиболее притягательными и заметными в ее внешности, светились таинственным теплом. В целом, несмотря на свой немного растерзанный вид, она казалась вполне счастливой.

«Повесы, как известно, пренебрегают этикетом и даже общепринятыми правилами поведения. Нужно прекратить предаваться этим грезам. Алек не оценит такую бурную реакцию на обыкновенное объятие», – продолжала она отчитывать себя.

И еще Джулия никак не могла отделаться от воспоминания о том, как Алек посмотрел на нее перед тем, как поцеловать. Он был так невероятно красив... и так недоступен.

«А ведь он твой муж, глупышка, – сообщила она изображению в зеркале, – и он постоянно находится слишком близко к тебе – вот в чем проблема. Теперь пойди умойся и приведи в порядок прическу; у тебя есть чем заняться. Если он когда-нибудь застанет тебя с таким глупейшим выражением на лице, то тут же сбежит от тебя».

Это казалось ей правдой. Когда Барроуз объявил о приходе герцога, на лице Алека мелькнуло облегчение. Раскаявшись в своем порыве, он попытался спрятать ее за своей спиной, как бы смущаясь того, что хотел поцеловать свою жену.

Джулия осторожно потрогала губы. Как же она сможет ему помочь, если он ее настолько смущает, что она ни о чем больше не может думать? Отбросив досадные мысли, она постаралась подколоть шпильками выбившиеся из прически пряди. Это было довольно сложно, но вскоре ей это удалось. Если поторопиться, то она может успеть навестить викария засветло. О, как он обрадуется, узнав, что у них теперь в распоряжении огромная сумма денег!

Перед ее мысленным взором вновь возникла яркая и манящая идея основания фабрики. Обществу предстояло только определить ту область деятельности, которую сравнительно легко организовать и которая не потребует тяжелого физического труда. Большинство женщин в первую очередь нуждались в достойной, уважаемой работе, с помощью которой могли бы обеспечить себя и свои семьи.

Как только Джулия представила, скольким женщинам смогут помочь деньги из наследства Алека, ее настроение сразу улучшилось.

– Ничто не успокаивает растревоженное сердце лучше, чем чувство хорошо выполненного дела, – громко сказала она вслух.

Внезапно в дверь постучали, и от неожиданности Джулия вздрогнула. Дверь отворилась, и в проеме показалась миссис Уинстон; ее круглое лицо излучало приветливость.

– Вы с кем-то разговаривали, миледи?

Джулия отвернулась от зеркала, втайне надеясь, что экономка не заметит ее припухшие губы.

– Возможно, я... напевала что-то...

– Или говорили сами с собой, верно? – Экономка раскрыла дверь пошире и вошла в комнату, держа в руках поднос. – Ничего удивительного, учитывая, сколько всего вы пережили за последние дни. Я принесла вам чаю, чтобы успокоить нервы.

– О, как это предусмотрительно. Но мне нужно сейчас идти...

– Ничего-ничего, не беспокойтесь. Я сказала Барроузу, чтобы он извинился перед господами от вашего имени, – ведь вам нужно отдохнуть. – Миссис Уинстон одарила Джулию теплой материнской улыбкой и поставила поднос на маленький столик перед камином. – Джонстон раскладывает ваши покупки, которые я велела положить в комнату для гостей.

– Но...

Джулия оглядела комнату: она явно предназначалась для мужчины. Темно-синий ковер и драпировки указывали на то, что это комната Алека. Конечно, он бы предпочел, чтобы она заняла гостевую комнату, а не эту. Заметив, с каким любопытством смотрит на нее экономка, Джулия покраснела.

– По-моему, это любимая комната виконта...

Миссис Уинстон нахмурилась.

– Ну, я бы так не сказала. Она довольно тесновата, и я до сих пор не знаю, где лучше разместить ваши новые вещи. Никогда не видела такой роскоши. Вы, должно быть, опустошили все магазины.

– Боюсь, мы действительно потратили гораздо больше, чем нужно.

Виной всему была ее слабость: Алек приходил в такой восторг от покупок, что она не решалась возражать.

Внимание Джулии привлекли две красивые чашки из китайского фарфора, стоявшие на подносе возле тарелки с пирожными.

– Восхитительные пирожные, миссис Уинстон. Не составите мне компанию?

Щеки экономки порозовели.

– Как это неожиданно... Спасибо, с удовольствием. Джулия налила чай в чашки.

– Я не прочь поболтать о том о сем в хорошей компании. По крайней мере не буду разговаривать сама с собой.

Лицо миссис Уинстон расплылось в улыбке.

– Ну, если вы так настаиваете... – Она села на диван и удовлетворенно вздохнула, вытянув вперед короткие ножки. Маленькая и пухленькая, она напоминала Джулии теплую сдобную булочку.

Сев напротив нее, Джулия почувствовала себя очень уютно.

Экономка протянула ей тарелку с пирожными.

– Вам нужно съесть что-нибудь, миледи, а то вы так и останетесь худой, словно жердь. – Она похлопала рукой по своему округлому животу. – А вот мне все никак не удается похудеть. Люси Кокерелл, экономка лорда Уолкотта, его дом по соседству с нашим, посоветовала мне пить по полчашки уксуса перед сном. Она сказала, что тогда я сделаюсь тонкой, как прутик.

Джулия поморщилась.

– Пообещайте мне, что вы не согласитесь. Это очень вредно. Мне становится плохо при одной только мысли об этом.

– Я уже попробовала, но всего лишь раз, а потом мне всю ночь снились очень странные сны: будто я картофелина, плавающая в море сливочного соуса, приправленного розмарином и тимьяном.

Джулия рассмеялась.

– Я думаю, это означает, что вам не нужно пить на ночь уксус. И вообще я считаю, что сны – это не что иное, как просто ваше заблудившееся воображение.

– Похоже, вы правы. – Миссис Уинстон выжидательно посмотрела на пирожные. – Воображение это или нет, но у меня просто духу не хватило продолжить принимать это мерзкое пойло.

– И слава Богу. Вам совсем не нужно худеть. Женщина должна гордиться своей фигурой, какая бы она ни была, – уверенно заявила Джулия.

Миссис Уинстон с сомнением взглянула на свои пышные формы.

– Вы действительно так думаете?

– Конечно. – Джулия ободряюще похлопала экономку по руке. – Вы превосходно выглядите.

Миссис Уинстон расплылась в улыбке.

– Надеюсь, что наш господин оценит то сокровище, которое ему досталось. Пока с ним приходится трудновато, не так ли? Дайте ему немного времени. У него сложный характер, но вы с ним прекрасно справитесь.

Как будто она этого не знала! Джулия пригубила чай.

– Скажите, миссис Уинстон, Алек похож на свою мать?

– Ода. Мисс Анна была прелестным ребенком, и старый лорд души в ней не чаял. Ее побег с шотландцем просто разбил ему сердце.

Беседовать со слугами о хозяевах было в общем-то нехорошо, и Джулия это знала, но внутренний голос подсказывал ей, что, если она действительно хотела указать своему заблудшему мужу на его ошибочный образ жизни, ей следовало быть во всеоружии.

– Если старый граф настолько любил свою дочь, то должен был позволить ей выйти замуж за того, на кого ей указало ее сердце.

– Видите ли, старый граф считал, что избранник Анны охотится за се приданым, поэтому и потребовал, чтобы она разорвала все отношения с ним. – Экономка вздохнула. – Но мисс Анна не послушалась. Она заявила, что выйдет замуж только за шотландца.

• Предыдущая
• 23/79
• Следующая