Мы идем на Кубу - Коржиков Виталий Титович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/11
• Следующая

Стою под деревом и думаю: "Доберусь до почтамта, целый десяток марок куплю. Ни у кого во Владивостоке таких нет!"

Вдруг туча пропала, схлынул поток. Пошли автобусы. Газетчик снова замахал газетами. Женщина надела туфельки и отряхнула волосы. Всё вокруг задымилось паром. И даже от солнца пошёл дымок, будто оно закурило сигару.

Перебежал я через дорогу, влетел на почтамт. А там толпа стоит, все смотрят, как с меня ручьи текут, и смеются:

- Ну как, нравится гаванский дождь?

"Ничего, - думаю я, - зато у меня будут марки!" Подошёл я к окошку и говорю:

- Мне десять марок с Фиделем.

- С Фиделем? - переспросила женщина. - Это проблема. Раскупили.

Вот тебе и положил марки другу на стол! Десять сразу! Что же делать? Женщина посмотрела на меня с сочувствием и вдруг приложила палец ко лбу: что-то, мол, придумала! Она вышла и вернулась со старыми конвертами. Села у стола, ножницами раз-раз! - и пять марок мне протягивает. На каждой синее небо, под ним Фидель в зелёной гимнастёрке. И на каждой написано: "Победа на Плая-Хирон".

Я так обрадовался, словно тоже одержал победу.

ВЫСТРЕЛЫ НА УЛИЦЕ

Солнце докурило свою сигару, пыхнуло напоследок и спряталось за гостиницей "Гавана либре". Только дымок ещё розовел над ним. Над гостиницей уже зажглась неоновая надпись, и я заторопился на судно. Как бы не стали беспокоиться!

По-ночному синело небо. Спадала жара. Двери домов были открыты. Куда ни поверни голову - всюду мерцают экраны телевизоров, хоть на ходу телевизор смотри. Вон на экране барбудо шагает по зарослям, вон кто-то на дерево лезет с биноклем.

Вышел я на тихую и темноватую улочку, через квартал - автобусная остановка, там я и сяду.

И вдруг - бу-ух! Бух! Где-то рядом грохнул выстрел, второй. Ударила автоматная очередь, в ответ ей ещё одна. Неровная, захлёбывающаяся. Захлопали двери. По улице побежали люди. Кто-то кричит:

- Милисиано убит! Милисиано!

Я бросился вместе со всеми. Выскочил на перекрёсток. Пороховой дым плавает. А у дома сидит милисиано, совсем молоденький. Привалился спиной к стене, голова у него падает, по груди пятно крови растекается, а он всё силится подняться и рукой автомат нащупывает. У ног его стреляные гильзы разбросаны.

Я взял одну и зажал в кулаке. Тёплая ещё. Попробовали парня поднять, а он уже не дышит и рука затихла. В толпе как закричат:

- Вот что они делают, недобитые! Найти их!

Но недобитых нигде не было. Только старушка из дома сказала, что они умчались в "макина негро", в легковой чёрной машине, и милисиано, кажется, ранил одного...

К дому с шумом подъехал автомобиль. Сквозь толпу пробрались несколько милисианос. Отнесли товарища в машину. А у того места, где ещё виднелась кровь, стали на пост двое других. Командир расспросил обо всём старушку, и автомобиль уехал.

Я выбрался из толпы, на остановке сел в автобус. А по дороге напряжённо вглядывался в каждую красивую машину и сжимал в руке всё ещё тёплую гильзу.

ЧТО РАССКАЗАЛ ФРАНЦИСКО

На следующий день Франциске пришёл к нам, опоясанный широким ремнём с пистолетом.

- Вчера убили нашего товарища, - сказал он.

- Я знаю, - сказал я. - Недобитые.

- Добитые! - ударил ладонью по столу Франциско. - Их поймали мои ученики. Ночью, как только они подъехали к своей норе на машине.

- На чёрной? - спросил я.

- Си, - кивнул он. - На самой чёрной!

Он заходил по каюте и, размахивая руками, стал рассказывать.

Три ученика Франциско сидели на улице поздно вечером.

Мимо них проехала чёрная машина и остановилась напротив ближнего дома.

- "Кадиллак", - сказал негритёнок, тоже Франциско.

- Но "кадиллак"! "Шевролет", - возразили друзья. Ребята заспорили и подошли ближе. И вдруг из машины вышли двое с автоматами. Третьего они вели под руки, рубаха у него была в крови.

Мальчишки притаились. Люди с оружием постучали в дверь и, оглядываясь, вошли. Почему они с оружием? Почему не отвезли раненого в госпиталь? И почему оглядываются? Они чего-то боятся? Это нехорошие люди, решили ребята. Нужно что-то делать.

Маленький Франциско бросился в народную милицию, а его друзья остались следить за домом. Чёрный "шевролет" всё стоял на улице, у подъезда. Незнакомцы в любой момент могли выйти и укатить! Франциско бежал изо всех сил. Вот он, наконец, дом с широко распахнутой дверью. В неё то и дело входили и выходили милисианос. Все были чем-то встревожены. За столом командир смотрел на карту города и строго отдавал распоряжения. Он увидел Франциско и спросил:

- Что тебе, малыш?

Франциско рассказал о подозрительных людях, о чёрной машине. И все разом заговорили:

- Это они!

Командир вызвал машину, и через несколько минут Франциско мчался уже с отрядом милисианос к дому, где прятались недобитые.

- Их успели взять? - спросил я. - Всех недобитых?

- Си! Мои ученики! - с гордостью ударил себя в грудь Франциско и вдруг заторопился уходить. - Надо идти. Сегодня вечером я увижу Фиделя. Он будет выступать.

Я только позавидовал. Потом достал свой пиджак, отстегнул от него значок и говорю:

- Передай Фиделю.

Франциско вскинул брови, подумал и положил руку мне на плечо.

- Ты отдашь сам. Вечером, в восемь, будь у "Гавана либре".

НА МИТИНГ

До начала митинга оставалось ещё два часа, но я уже сбежал по трапу и спустился на катер, который стоял у кормы.

- В Гавану? - спросил старик рулевой.

Я кивнул головой. Катер быстро пошёл к берегу. Вдали, за набережной, уже виднелась "Гавана либре", но, как только мы подошли к берегу, ближние дома заслонили её. Она словно спряталась. Я выпрыгнул на причал и крикнул старику:

- Мучо грасиа! Большое спасибо!

Иду и думаю, как бы не опоздать, и всё поглядываю по сторонам, нет ли такси. А тут как раз возле меня остановилась машина. Везёт мне!

- Куда, камарад?

- В "Гавана либре"!

Мы проскочили по набережной, свернули на широкую улицу, и вдруг "Гавана либре" встала над самой головой. Я выбрался из машины и стал искать Франциско. У входа его не было. Тогда я открыл большую стеклянную дверь и вошёл в вестибюль с большим фонтаном, из которого прямо к потолку тянулась настоящая пальма. По большим мраморным лестницам гостиницы спускались негры, мулаты, мексиканцы в сомбреро. А Франциско не было.

Я снова вышел на улицу и стал вглядываться в подъезжавшие автомобили. У подъезда зашумели люди, и я потерялся в толпе. Найдёшь тут друг друга! Я разволновался даже. Не встречу Франциско - вот и не попаду к Фиделю.

- Камарад!

Кто-то схватил меня за локоть. Оглянулся, вижу - Франциско! А рядом с ним седой мужчина. Тот самый, которому я в первый день не хотел дарить значок. Подошёл ко мне, поздоровался и повёл в зал.

СПАСИБО, ДРУГ!

За окнами уже давно загорелись звёзды, наступала ночь, а Фиделя всё не было.

"Неужто не придёт?" - забеспокоился я, но седой мужчина улыбнулся:

- Выше голову, мариано!

- У него очень много дел, мучо! - сказал Франциско. - Но он обязательно придёт!

В это время распахнулась дверь, в зал вошло несколько военных и среди них Фидель. Я бросился к нему, но опоздал - его уже обступили. Люди носились с фотоаппаратами, кругом вспыхивал магний. Фидель разговаривал, с каждым здоровался. А я за спинами даже не мог разглядеть его. И к нему не протиснешься.

Но вот Фидель увидел моего седого знакомого и протянул обе руки. Ещё бы! В Сьерра-Маэстре вместе воевали! Знакомый что-то сказал Фиделю и кивнул в мою сторону. Я даже взмок от волнения. Фидель обернулся, поднял руку:

- Так где же он? Давай его сюда!

И все расступились, чтобы дать мне пройти. Фидель пожал мне руку и говорит:

- Здравствуй!

Крепкий Фидель, большой, только лицо у него немного усталое от работы.

- Ну, как доплыл? Как Тихий океан? Гранде? - спросил Фидель и повёл сигарой. - Что вы привезли?

• Предыдущая
• 7/11
• Следующая