Шкатулка хитросплетений - Брукс Терри - Страница 22

• Предыдущая
• 22/73
• Следующая

Для нее он был одной из реалий жизни, как и для других потомков эльфов. Но вот только ей придется вернуться, несмотря на все предостережения, которые неукоснительно передавались от родителей к детям всех потомков эльфов, — нельзя идти обратно, нельзя возвращаться. Но она это сделает. Она рискнет всей своей жизнью ради ребенка. Ел потребности и потребности ребенка

— этот конфликт грозил разорвать ее на части.

Она продолжала идти вперед, споря сама с собой. Лес начал заметно меняться: деревья поднимались выше, местность выглядела по-другому. Она увидела, что подходит к Вечной Зелени. В ее планы не входило посещение города. Там находился ее отец, а она не хотела с ним видеться. Он был хозяин речных просторов, предводитель потомков эльфов, Владыка Озерного края. Они никогда не были близки и еще сильнее отдалились друг от друга, когда она пренебрегла пожеланиями отца и пошла к Бену Холидею, который только появился в Заземелье. Она знала, что они с Беном предназначены друг для друга, что у них будет общая жизнь, и решила, что, каковы бы ни были последствия, она найдет способ быть с ним. Некстати оказалось и то, что ему удалось стать королем, когда другие, жаждавшие захватить власть над Заземельем (включая и ее отца), надеялись, что у него ничего не получится. Некстати было и то, что она ушла жить к человеку, бросив свой народ. Отношения портила и ее близость с матерью. Владыка Озерного края все еще был влюблен в мать Ивицы, единственную женщину, которую он пожелал и которой не смог овладеть. Он стал отцом Ивицы в ту единственную ночь, когда был близок с этой лесной нимфой, а потом она снова вернулась к своей прежней жизни, так как была слишком своевольной, чтобы жить где-то, кроме своего дикого леса. Владыке Озерного края было почти нестерпимо, что она время от времени является своей дочери и, по обычаю эльфов, танцует для нее, делясь чувствами и мыслями, которые не принадлежат миру слов. У него было много жен и еще больше детей. Он должен был бы быть доволен жизнью. Но он не был доволен. Ивица считала, что без ее матери он никогда не будет по-настоящему счастлив.

Она пробралась по коридору из гигантских белых дубов и косматых гикори, который вел к серебряной ленте реки, впадавшей в Иррилин, направляясь к старинным соснам, где в сумерки к ней придет мать. Она вспоминала свою прежнюю жизнь, жизнь до Бена, которую вела здесь, в Озерном крае, в качестве ребенка его Владыки. Она почти все время была одна и никогда не чувствовала себя любимой. Она держалась только благодаря твердой уверенности в том, что ждет ее в будущем, ожиданием Бена и своей жизни с ним: это ей еще в раннем детстве обещала Мать-Земля, и эта мечта питала и поддерживала ее. Мечта эта долго не осуществлялась, но, считала она, не жалко было любого срока, лишь бы она осуществилась.

Она вышла к потоку, нашла мелководье и перебралась на другой берег. Тут она впервые почувствовала на себе чей-то взгляд и остановилась. Взгляд этот был смелым и долгим. Она повернулась к нему навстречу, но глаза уже исчезли. Видимо, это был такой же потомок эльфов, как и она, — возможно, кто-то из подданных ее отца. Ей следовало бы знать, что она не сможет прийти в Озерный край незамеченной. Ей следовало бы знать, что ее отец этого не допустит.

Она вздохнула. Теперь, когда он знает, что она здесь, он настоит на том, чтобы с ней поговорить. И скорее всего это может произойти прямо тут.

Она снова повернулась к речке и попила из быстрины. Вода здесь была чистой и вкусной. Она взглянула на свое отражение в ярком блике, упавшем на поверхность: маленькая и стройная женщина, с виду почти девочка. Большие выразительные глаза, волной ниспадающие на плечи густые волосы, тонкие и нежные, как паутина, там, где они шли по наружной стороне ее рук и ног, окрашенные во всевозможные оттенки зеленого. Она была такой, какой отражалась сейчас в водах потока, но к тому же она регулярно преображалась в деревце, в честь которого получила свое имя. Это было результатом ее генетических особенностей, но именно это сейчас стало причиной путешествия, в которое она вынуждена отправиться. Ивица на минуту попыталась представить себе, насколько все было бы иначе, обладай она другой кровью, родись от других родителей. С тем же успехом можно было задуматься над тем, что случилось бы, если бы она родилась человеком.

Ивица встала — и перед ней оказался Владыка Озерного края. Он был высок и худ, кожа у него была почти серебряного цвета, зернистая и блестящая, волосы на макушке, загривке и плечах были густыми и черными. Его лесная одежда была облегающей и неброской и подпоясывалась ремнем. На голове была тонкая серебряная диадема — знак его власти. Черты лица его были мелкими и резкими, нос почти отсутствовал, рот в виде узкой прорези не выдавал его чувств.

— Даже для вас это быстро, — приветствовала она отца.

— Пришлось спешить, — ответил тот, — раз моя дочь явно не намеревалась меня посетить.

Его низкий голос звучал ровно. Он был один, но Ивица знала, что его прислужники находятся поблизости, прячась среди деревьев так, чтобы все слышать и быстро откликнуться, если их позовут.

— Вы правы, — словно извиняясь, сказала она. — Не намеревалась.

Ее честность была для него неожиданностью.

— Смелые слова ребенка своему отцу. Ты теперь жена Его Величества и поэтому мною брезгуешь? — В его голосе появились гневные нотки. — Ты забыла, кто ты такая и откуда ты? Ты забыла свои корни, Ивица?

Она не пропустила ехидный намек.

— Я ничего не забыла. Скорее, помню даже слишком хорошо. Я не чувствую, чтобы мне здесь были рады, отец. По-моему, вам не очень-то приятно меня видеть.

Мгновение он молча смотрел на нее, потом, понурив голову, сказал:

— Ты считаешь, что это из-за твоей матери? Из-за моих чувств к ней? Возможно, и так, Ивица. Но я научился справляться с этими чувствами. Я понял, что это необходимо. Так ты пришла, чтобы увидеться с ней? — Он заглянул в ее глаза.

— Да. — Дочь смело выдержала взгляд отца.

— Относительно ребенка, которого ты ждешь? Ивица невольно улыбнулась. Ей следовало бы знать: у Владыки Озерного края повсюду шпионы, а они с Беном и не пытались скрывать известие о ребенке.

— Да, — надменно ответила она.

— Ребенка от Холидея, наследника престола. — Каменное лицо отца ничего не выражало, но голос выдал его чувства. — Ты должна быть довольна, Ивица.

— А вы — нет, — с ехидцей произнесла она.

— Этот ребенок не будет потомком эльфов и, значит, не будет одним из нас. Это дитя — наполовину человек. Я хотел бы, чтобы это было не так.

Она покачала головой:

— Вы смотрите на все с точки зрения ваших собственных интересов, отец. Это ребенок Бена Холидея и, следовательно, еще одна помеха вашим попыткам завладеть троном Заземелья. Теперь вы уже не можете просто его пережить. Вам придется иметь дело и с его ребенком. Разве вы не это имели в виду?

Владыка шагнул вперед и остановился прямо перед ней.

— Я не стану с тобой спорить. Я разочарован тем, что ты и не собиралась сообщить мне о рождении моего внука. Ты готова была рассказать об этом своей матери, и желала, чтобы я узнал об этом последним.

— Но вам же было очень легко быть в числе первых, правда? — спросила она.

— С вашими-то шпионами.

В наступившей накаленной тишине они смотрели друг на друга — сильфида и речной дух, дочь и отец, разделенные расстояниями, которые ничем не измерить.

Владыка отвел взгляд. Солнце отражало блики на его серебристой коже, пока он смотрел в тени, отбрасываемые огромными лесными деревьями.

— Это моя родина. Здесь мой народ. Важно, чтобы я в первую очередь помнил о них. Ты забыла, что это значит. Мы смотрим на вещи по-разному, Ивица. И всегда было так. Я всегда был слишком далек от тебя, чтобы суметь изменить это. Отчасти я сам в этом виноват. Мое отношение к тебе было испорчено тем, что твоя мать отказалась со мной жить. Я не мог смотреть на тебя, не вспоминая ее. — Он пожал плечами, медленно и картинно, словно отбрасывая в прошлое то, чего уже не вернешь. — И все же я любил тебя, дитя мое. И сейчас люблю. — Он снова посмотрел на нее. — Ты не веришь этому, да? Не принимаешь этого.

• Предыдущая
• 22/73
• Следующая