Королева эльфов Шаннары - Брукс Терри - Страница 79
- Предыдущая
- 79/86
- Следующая
Но капитан Придворной Гвардии, казалось, не замечал своих ран. Он закинул руки Гарта себе на плечи и рывком поставил великана на ноги. Рен помогла ему, и они кое-как пересекли заболоченный участок и подошли к зарослям старой акации.
Появился ощетинившийся Стреса.
— Сюда! Фр-р-р! Сюда! В тень!
Они отнесли Гарта в углубление, защищенное корнями огромного дерева, и положили на сухой мох. Рен быстро разорвала на нем рубаху и промыла раны питьевой водой. Остаток воды она отдала Триссу, чтобы он умыл лицо. С помощью иголки она зашила глубокую рану и перебинтовала ее полосками материи, разорвав запасную одежду. Гарт наблюдал за ней молча и неподвижно, словно пытался запомнить каждое ее движение, выражение ее лица. Несколько раз она бросала на него тревожные взгляды, он молча кивал.
Затем она перешла к Триссу. Рана на его лице была неопасной, просто глубокая ссадина. Но левая рука оказалась сломанной. Она вправила кости, сделала шину из веток и примотала ее к руке ремнем. Трисс морщился от боли, но ни разу не вскрикнул. Он смущенно поблагодарил Рен, она улыбнулась ему.
Только тогда Рен вспомнила о жезле Рукха, который все еще валялся где-то в грязи. Она побежала за ним к заболоченному месту. При ее приближении орпы рассыпались во все стороны яркими серебристыми пятнами. Тишину нарушал лишь гул Киллешана, зловеще прорывавшийся сквозь пелену густого тумана. Она нашла жезл и подняла его. И подумала, скольким же она пожертвовала из-за него. Ей вдруг захотелось зашвырнуть Лоден подальше, утопить его в болоте, как вистерона. Эльфы, которые принесли в мир столько зла своей волшебной силой, из честолюбия создали чудовищ и обрекли Четыре Земли на вымирание, должны ответить за все. Но она была связана словом. Да и потом, эти эльфы не отвечали за вину своих неразумных предков. Алланон, наверное, предвидел и такое. Недаром он неоднократно повторил: «Найди эльфов и верни их в Четыре Земли». Тогда она еще удивилась, почему он повторяет это много раз?
Рен с трудом преодолела заболоченное место. Радостное возбуждение от волшебной силы исчезло бесследно. Она почувствовала усталость, загрустила, осознавая свое одиночество. Но Рен знала, что не должна поддаваться унынию. Ведь ей предстоит еще путешествие к берегу океана, поиск Тигра Тэя.
Стреса ждал ее у края рощи. Его резкий голос зашептал ей что-то предостерегающее.
— Ш-ш-ш. Он серьезно ранен, Рен из рода эльфов. Твой друг-великан. Приготовься. Яд — опасная вещь. Фр-р-р. Он, возможно, не сможет идти с нами.
Рен промчалась мимо иглокота, почти отшвырнув его.
— Он сможет, — бросила она на ходу.
С помощью Трисса она снова поставила Гарта на ноги, и они отправились в путь. Перевалило за полдень, но освещение все еще было слабым, затуманенным частичками вулканического пепла, а жара давила душной горячей массой. Стреса шел впереди, упрямо прокладывая путь через зеленый лабиринт, выбирая проходы пошире, чтобы у тех, кто следовал за ним, была возможность провести Гарта. Местность казалась пустынной, как будто смерть вистерона убила все живое здесь. «Но загадочная тишина, наверное, как-то связана с частыми толчками земли», — подумала Рен. Живые существа на Морровинде почуяли недоброе и затаились, спрятались, ожидая, что будет дальше.
Рен все время наблюдала за лицом Гарта, отмечая напряженность его взгляда, маска боли туго обтянула его череп.
Гарт смотрел мимо нее, намеренно следя только за дорогой. Он держался прямо исключительно благодаря силе воли.
Когда они вышли из Ин Джу и оказались в холмистой местности, покрытой лесом, наступили сумерки. На поляне с родником Рен снова промыла раны своего друга-великана. Пищи у них не осталось, все припасы были либо съедены, либо потеряны. Ограничились родниковой водой. Трисс нашел хворост для костра, но почти сразу же пошел дождь, и за несколько секунд все промокло. Они сгрудились под защитой высокого дерева с пышной кроной, встав плечом к плечу, чтобы сохранить тепло к предстоящей ночи. Через какое-то время Стреса отправился в караул, недовольно сетуя, что он теперь единственный, кто годится для этого дела. Рен не стала спорить, она согласилась с котом. Серебристый вечерний свет стал уже серым, постепенно переходя в глухую черноту. Лес вдруг преобразился, ожил — потребность в пище вынудила его обитателей выйти на охоту. Но никто не отваживался приблизиться к их убежищу. Туман потянулся между деревьев, приникая к траве ленивыми завитками. С листьев закапала вода. Фаун съежилась у Рен на руках, уткнувшись носом в плечо.
В полночь произошло извержение Киллешана. Огонь вырывался из него фонтанами искр и клубами пылающих облаков; повалили пепел и дым. Вулкан издавал ужасающий звук, похожий на рокот. Все проснулись, дрожа от страха. Даже тут, на таком удалении от кратера, были видны темно-красные отблески на черном небе. И вдруг совсем рядом раскололась земля, ее прорезали трещины, из которых гейзерами забил обжигающий пар.
Животные, населяющие остров, безумно метались во тьме, не зная, где искать спасения от подземных толчков и огненных всполохов. Путники снова вернулись под дерево, едва не поддавшись безумию лесных тварей. Но бегство в такой темноте было опасным. Рен знала это, да и Стреса поспешил напомнить ей, что они должны оставаться на месте до рассвета.
Взрывы грохотали всю ночь один за другим, грозя расколоть Морровинд от края до края. На склонах Киллешана бушевали пожары, потоки лавы начали сползать к океану. С грохотом рушились утесы, камнепад раскалывал на части горные склоны. Деревья-гиганты ломались, падая на землю.
Ближе к рассвету Стреса встал, чтобы разведать безопасный выход, а Трисс заступил вместо иглокота в караул. Рен осталась с Гартом. Великан спал неспокойно, лицо его заливал пот, тело сотрясали конвульсии, оно пылало жаром — явные признаки лихорадки. Рен наблюдала, как он ворочается, и вспоминала невзгоды, которые им пришлось испытать вместе. Она и раньше беспокоилась о нем, но никогда это чувство не было таким острым, как сейчас. Ее тревогу усугубляло ощущение беспомощности. Она не могла отделаться от мысли, что должна сделать для своего друга-великана еще что-то, если бы знать, что именно… Она вспомнила об Элленрох, которую поразила та же лихорадка, что и Гарта, — болезнь, о которой никто из них ничего толком не знал. Она потеряла бабушку, но не хотела терять еще и лучшего друга. Девушка утешала себя вновь и вновь тем, что Гарт крепкий и очень выносливый. Он должен выжить, ведь прежде он выходил из любой передряги.
Близился рассвет, она только что смежила усталые глаза, и тут великан неожиданно коснулся ее руки. Она подняла голову, чтобы взглянуть на него, — Гарт заговорил с ней знаками.
«Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала».
Она кивнула, а руки повторили ее слова: «Что?»
«Тебе будет трудно, но это необходимо».
Она попыталась заглянуть ему в глаза, но он лежал слишком далеко от нее.
«Я хочу, чтобы ты простила меня».
«За что?»
«Я говорил тебе неправду. Причем не раз… с тех пор, как узнал тебя».
Она потупилась, смущенная и встревоженная.
«Неправду? О чем?»
«О твоих родителях. О матери и об отце. Я их знал. Как и то, кем они были и откуда пришли. Я хотел забыть все».
Она изумленно смотрела на него, явно не готовая к новому откровению.
«Послушай меня, Рен. Твоя мать понимала значение пророчеств Эовен намного лучше, чем королева. Предсказание гласило: для того чтобы ты осталась в живых, тебе нужно покинуть Морровинд. Но в нем говорилось также, что однажды ты вернешься, чтобы спасти эльфов. Твоя мать правильно рассудила: твоя миссия всегда будет борьбой со злом, которое твой народ сам же и создал. Я точно не знал, но догадывался об этом. Я лишь понял, что твоя мать желает воспитать тебя выносливой и сильной, чтобы ты могла противостоять любой опасности, любому врагу, выдержать любое испытание, которому тебя подвергнут. Именно поэтому она отдала тебя мне».
Рен была потрясена.
- Предыдущая
- 79/86
- Следующая
