Черный единорог - Брукс Терри - Страница 40

• Предыдущая
• 40/62
• Следующая

Бен сжимал и разжимал пальцы. Если одному единорогу удалось сбежать, почему это не сделали все остальные?

Замешательство Бена нарастало. Микс намекнул, что Бен чем-то чуть не разрушил планы колдуна, но не сказал как. Если так и было, это касается единорогов, черных и белых. Но Бен не имел представления, что он мог сделать.

Он сидел и безуспешно ломал голову, а между тем день перешел в вечер, и солнце исчезло на западе. Тени почти незаметно закрыли весь лес. Темень и туман Бездонной Пропасти медленно вылезли из своего дневного заточения, протянули руки теням и окутали Бена и Дирка. Дневное тепло сменилось вечерней прохладой.

Бен прервал размышления и перевел взгляд на спуск в бездну. Где Щелчок и Пьянчужка? Не пора ли им вернуться? Бен встал и подошел к краю пропасти. Ничего не было видно. Бен прошел по краю несколько сотен метров. Сначала в одну сторону, затем в другую, перешагивая через кочки и кустики и заглядывая во Мрак. Тщетно. Бену стало как-то не по себе. Он не Дерил, что маленьким гномам угрожает опасность, а то он бы не послал их вниз одних. Вдруг он ошибся? Вдруг он принял желаемое за действительное?

Бен вернулся на свое место и беспомощно уставился на грязную впадину — вход в Бездонную Пропасть. Раньше гномов никогда не волновали опасности, таящиеся в пропасти. Может, что-то изменилось? Черт побери, надо было пойти с ними!

Бен взглянул на Дирка. Дирк как будто спал. Бен продолжал ждать, у него не было другого выбора. Минуты тянулись вечность. Быстро темнело. Предметы стали трудно различимы в сгустившихся сумерках.

Потом вдруг у края пропасти кто-то зашевелился. Бен выпрямился, сделал шаг вперед и остановился. Кусты расступились, и на поверхность вылезли Щелчок и Пьянчужка.

— Слава Богу, с вами все… — начал Бен и умолк. Кыш-гномы оцепенели от страха. Окаменели. Косматые мордашки застыли в страдальческих масках, глаза были блестящие и неподвижные. Они не смотрели ни направо, ни налево, ни даже на Бена. Они пялились в пустоту. Гномы стояли спиной к кустарникам со сложенными, как у маленьких детей, ручками.

Бен испуганно рванулся вперед. Он сердцем почуял — произошло что-то ужасное.

— Щелчок! Пьянчужка! — Бен встал перед ними на колени, пытаясь разрушить сковавшие их чары. — Посмотрите на меня! Что с вами?

— Я с ними, игрушечный король! — прошептал неприятно знакомый голос.

Бен поднял голову и за спиной у остолбеневших гномов увидел возникшую будто по волшебству высокую черную фигуру — он оказался лицом к лицу с Ночной Мглой.

Бен безмолвно уставился в холодные зеленые глаза ведьмы, и, если бы ему было куда бежать, он ринулся бы туда сломя голову. Но от Ночной Мглы не убежишь. Она держала Бена на месте просто своим присутствием. Это была стена, которую не обойти и через которую не перелезть. Это была тюрьма. Ведьма говорила шепотом:

— Кто бы подумал, что ты настолько глуп, чтобы вернуться сюда.

И впрямь глуп, молча согласился Бен. Он заставил себя протянуть руки к напуганным гномам и прижать их к себе, чтобы они были подальше от ведьмы. Они упали на него, как тряпичные куклы, дрожа от облегчения, и спрятали косматые мордочки в складках рубашки Бена.

— Пожалуйста, помогите нам. Ваше Величество! — еле-еле проговорил Щелчок.

— Да, пожалуйста! — вторил ему Пьянчужка.

— Все будет хорошо, — обнадежил их Бен. Ночная Мгла тихо рассмеялась. Она была точно такая, как прежде: высокая, с резкими чертами лица, кожа бледная и гладкая, как мрамор, волосы цвета воронова крыла, лишь в середине белая прядь; худое, угловатое тело облачено в черное. Она была по-своему величественна, неподвластное возрасту существо, каким-то образом отдалившее смерть. Но ее лицо не выражало чувств, а только это делает величие неотразимым. Глаза были бездонны и пусты. Они были готовы поглотить Бена.

«Ну, я сам на это напросился», — подумал Бен. Страх замер, и в глазах Ночной Мглы появилась какая-то неуверенность. Она шагнула вперед, вглядываясь в Бена.

— Что это? — тихо спросила она. — Ты не такой… — Ведьма смущенно умолкла. — Но это точно ты, гномы называли тебя королем… Дай-ка я посмотрю на тебя при свете.

Ночная Мгла протянула руки. У Бена не было сил сопротивляться. Холодные, будто сосульки, пальцы сжали его подбородок и повернули его голову к свету луны. Ведьма мгновение держала голову Бена и забормотала:

— Ты другой и в то же время такой же. Что с тобой сделали, игрушечный король? Или ты хочешь поиграть со мной в новую игру? Ты не Холидей? — Бен чувствовал, как дрожат и цепляются за него крошечными ручками Щелчок и Пьянчужка. — А, тут Не обошлось без колдовства, — резко прошептала Ночная Мгла и резко выпустила из рук лицо Бена. — Чьи это чары? Отвечай быстро!

Бен удержался, чтобы не вскрикнуть от боли, и ухитрился ответить ровным голосом:

— Это чары Микса. Он вернулся. Он стал королем, а меня сделал… вот таким.

— Микса? — Зеленые глаза прищурились. — Этого злосчастного шарлатана? И у него хватило умения, чтобы сделать такое? — Она презрительно скривила губы.

— У него недостает чар, чтобы завязать собственные ботинки! Как ему удалось изменить твою внешность?

Бен не знал ответа. Ведьма изучала Бена в долгом молчании. Наконец сказала:

— Где медальон? Покажи его!

Бен сразу не отозвался, и она быстрым движением протянула руку. Несмотря на решимость этого не делать, Бен невольно вытащил из-за ворота рубашки потускневший кругляш и показал ведьме. Секунду Ночная Мгла осматривала медальон, затем снова стала осматривать лицо Бена, медленно улыбнулась, как хищник, разглядывающий обед.

— Так, — прошептала она.

Больше она ничего не сказала. Этого было достаточно. Бен тут же понял, что она догадалась, какие его опутали чары. Он понял, что ведьме стала известна природа изменившего его внешность колдовства. Бена бесило сознание того, что Ночная Мгла все раскрыла. Это было даже хуже того, как она держала его голову. Бену хотелось закричать. Он должен выяснить, что она узнала, но она ни за что на свете не скажет ему.

— Как ты жалок, игрушечный король! — продолжала ведьма таким же тихим голосом, но с намеком. — Ты всегда был удачлив, но туповат. Удача ушла от тебя. Я почти согласна отпустить тебя. Почти. Но не могу забыть, что ты мне сделал. Я хочу заставить тебя за это страдать! Ты удивился, увидев меня снова? Наверное, да. Мне кажется, ты думал, что я ушла навсегда, ушла в царство фей и там погибну. Как ты глуп!

Она встала перед Беном на колени, так что ее глаза встретили его взгляд. В ее глазах была такая ненависть, что Бен отшатнулся.

— Я улетела в туманы, как ты приказал мне, как мне было велено, игрушечный король. Волшебный порошок из царства фей подчинил меня твоей воле, и я не могла отказаться. Как я тебя презирала! Но ничего не могла поделать. И я полетела в туманы, но я летела не торопясь, игрушечный король, не торопясь! В полете я старалась разрушить чары волшебного порошка, я старалась изо всех сил!

На лицо Ночной Мглы медленно вернулась жестокая улыбка.

— И наконец я разрушила эти чары. Я разбила их вдребезги и прилетела назад. Однако было слишком поздно, слишком поздно, игрушечный король, потому что я уже попала в сказочные туманы и они мне уже принесли вред! Я получила страшную рану, боль от нее не заживает! Я удрала еле живая. Много месяцев ушло на то, чтобы восстановить хоть малую часть моей волшебной силы. Я лежала в болоте, как затаившийся зверь, беспомощная, словно маленький ежик. Я была сломлена! Но не сдавалась перед лицом боли и страха, я думала лишь о тебе. Я думала о том, что я с тобой сделаю, только попадись мне. И знала, что когда-нибудь я найду способ притащить тебя сюда… — Она помолчала. — Но я даже и не мечтала, что это произойдет так скоро, глупенький правитель. Ну и счастье мне привалило! Ты пришел ко мне из-за того, что твоя внешность изменилась, да? Из-за этого, но что ты хочешь? Отвечай, игрушечный король! Я все равно вытяну из тебя все.

• Предыдущая
• 40/62
• Следующая