Грозовой перевал - Бронте Эмили Джейн - Страница 31
- Предыдущая
- 31/81
- Следующая
— Ага, ты пришел, Эдгар Линтон, пришел? — сказала она с гневным одушевлением. — Ты вроде тех вещей, которые вечно попадаются под руку, когда они меньше всего нужны, а когда нужны, их не найдешь. Теперь, конечно, пойдут у нас бесконечные жалобы — вижу, что так! — но они не помешают мне уйти в мой тесный дом за этими стенами: к месту моего упокоения, куда я сойду прежде, чем отцветет весна. Там оно — не среди Линтонов, запомни, не под сводом церкви, — оно под открытым небом, а в изголовье — камень. Ты же, как захочешь, — можешь уйти к ним или прийти ко мне!
— Кэтрин, что ты наделала! — начал мой господин. — Я больше ничего для тебя не значу? Ты любишь этого злосчастного Хит…
— Замолчи! — перебила миссис Линтон. — Сейчас же замолчи! Если ты назовешь его имя, я тут же все покончу, я выпрыгну в окно! То, что ты держишь сейчас, останется твоим. Но душа моя будет там, на вершине холма, прежде чем ты еще раз притронешься ко мне. Ты мне не нужен, Эдгар: ты был мне нужен, но это прошло. Вернись к своим книгам. Я рада, что тебе есть чем утешиться, потому что все, что ты имел во мне, ушло от тебя.
— У нее путаются мысли, сэр, — вмешалась я. — Она весь вечер говорит бессмыслицу. Но дайте ей покой и правильный уход, и она придет в себя. А до тех пор мы должны остерегаться сердить ее.
— Я не нуждаюсь в ваших дальнейших советах, — ответил мистер Линтон. — Вы знали нрав вашей госпожи и все-таки позволяли мне расстраивать ее. Не сказать мне ни полслова о том, что творилось с ней эти три дня! Какое бессердечие! Несколько месяцев болезни не вызвали бы такой перемены!
Я стала защищаться, полагая несправедливым, что меня винят за чужое злобное своенравие.
— Я знала, что натура у миссис Линтон упрямая и властная, — ответила я, — но я не знала, что вы хотите потакать ее бешеному нраву! Я не знала, что ей в угоду я должна закрывать глаза на происки мистера Хитклифа. Я исполнила долг верного слуги и доложила вам, вот мне и заплатили как верному слуге! Что ж, это мне урок, в другой раз буду осторожней. В другой раз узнавайте, что надобно, сами!
— Если вы еще раз придете ко мне с вашими докладами, вы получите у меня расчет, Эллен Дин, — ответил он.
— Вы, верно, предпочли бы ничего об этом не слышать — так, мистер Линтон? — сказала я. — Хитклиф с вашего разрешения приходит кружить голову барышне и захаживает сюда, пользуясь каждой вашей отлучкой, чтобы ядовитыми наговорами восстанавливать против вас госпожу?
У Кэтрин, хоть и была она помешана, достало соображения осмыслить на свой лад наш разговор.
— А! Нелли меня предала! — вскричала она страстно. — Нелли мой скрытый враг! Ведьма! Значит, ты в самом деле собираешь «громовые стрелы», чтобы их обратить против нас! Дайте мне только уйти, и она у меня пожалеет! Она у меня заречется колдовать!
Сумасшедшее бешенство зажглось в ее глазах; она отчаянно силилась вырваться из рук Линтона. У меня не было никакого желания ждать, что будет дальше, и, решив на свой страх и ответ позвать врача, я вышла из комнаты.
Когда я выбиралась садом на дорогу, я увидела там, где вбит в ограду крюк для привязи коней, что-то белое, мотавшееся в воздухе, но явно не от ветра. Как я ни спешила, я все-таки подошла посмотреть, чтобы после мне не мучить себя фантазиями, будто явилось мне что-то потустороннее. Каково же было мое смущение и удивление, когда я разглядела — и не так разглядела, как узнала на ощупь, — что это Фанни, болонка мисс Изабеллы: она висела в петле из носового платка и была при последнем издыхании. Я быстро высвободила ее и отнесла в сад. Когда мисс Изабелла пошла спать, я видела, что собачка бежала за нею наверх; мне было невдомек, как могла она потом очутиться здесь и чья злая рука учинила над ней расправу. Покуда я развязывала узел на крюке, мне несколько раз послышалось что-то похожее на далекий стук подков; но мысли мои так были заняты другим, что я не призадумалась над этим обстоятельством, — хоть и странно было услышать такие звуки в этом месте в два часа ночи.
Мистер Кеннет, к счастью, как раз выходил из ворот; он собрался к одному больному в деревню, — когда я подошла к его дому. Выслушав мой рассказ о болезни Кэтрин Линтон, он согласился немедленно отправиться вместе со мною на Мызу. Это был простой, грубоватый человек; он не постеснялся высказать прямо свои опасения, что больная не перенесет вторичного приступа, разве что она окажется на этот раз более покорной пациенткой и будет лучше слушаться врача.
— Нелли Дин, — сказал он, — мне все думается, что приступ вызван какой-то особой причиной. Что у них там приключилось, на Мызе? До нас доходили странные слухи. Здоровая, крепкая девушка, как ваша Кэтрин, не свалится из-за пустяка; с людьми ее склада этого не бывает. И не легкое дело вылечить их, когда уже дошло до горячки и всего такого. С чего началось?
— Ее муж вам расскажет, — ответила я. — Но вы знаете этих Эрншо с их бешеным нравом, а миссис Линтон всех их заткнет за пояс. Могу сказать одно: началось это во время ссоры. Кэтрин пришла в ярость, и у нее сделался припадок. Так по крайней мере уверяет она сама, — в разгаре спора она убежала и заперлась. Потом она отказывалась от пищи, а сейчас то бредит, то впадает в дремоту. Окружающих узнает, но мозг ее полон всяких странных и обманчивых видений.
— Мистер Линтон будет очень горевать? — спросил Кеннет.
— Горевать? У него разорвется сердце, если что случится! — ответила я. — Вы его не запугивайте больше чем надобно.
— Я же говорил ему, что нужна осторожность, — сказал мой спутник, — он пренебрег моим предостережением — и вот вам последствия! Он, говорят, сблизился последнее время с мистером Хитклифом?
— Хитклиф на Мызе — частый гость, — ответила я, — но не потому, что господину приятно его общество, а по старому знакомству с госпожой: она с ним дружила в детстве. Но теперь ему не придется утруждать себя визитами, потому что он позволил себе дерзость показать, что имеет виды на мисс Линтон. Теперь, я думаю, ему откажут от дома.
— А мисс Линтон осталась к нему холодна? — продолжал доктор свой допрос.
— Я не состою у нее в поверенных, — ответила я, не желая продолжать этот разговор.
— Разумеется! Она себе на уме, — заметил доктор и покачал головой, — ни с кем не посоветуется. А между тем она маленькая дурочка. Я знаю от верных людей, что прошлой ночью (а ночь-то какая была!) она больше двух часов гуляла с Хитклифом в рассаднике за вашим домом; и Хитклиф ее понуждал, не возвращаясь в дом, сесть с ним на коня и бежать! По моим сведениям, ей удалось от него отделаться только под честное слово, что к следующей встрече она подготовится. Когда у них намечена встреча, мой осведомитель не расслышал, но вы предупредите мистера Линтона, чтоб он смотрел в оба!
Это известие пробудило во мне новые страхи; я оставила Кеннета и почти всю дорогу до дому бежала. Болонка все еще повизгивала в саду. Я задержалась на минутку, чтоб открыть ей ворота, но она не пошла к парадному, а стала бегать, принюхиваясь, по траве и выскочила бы на дорогу, если бы я ее не подхватила и не отнесла в дом. Когда я поднялась в спальню Изабеллы, мои подозрения подтвердились: комната была пуста. Подоспей я двумя часами раньше, болезнь миссис Линтон, вероятно, удержала бы девицу от опрометчивого шага. Но что можно было сделать теперь? Проще всего было бы захватить их, бросившись немедленно в погоню. Но сама я пуститься вскачь не могла, а сказать домашним и поднять переполох не смела; еще того меньше могла я открыть случившееся моему господину: он был слишком поглощен своим несчастьем, его сердце не откликнулось бы на новое горе! Оставалось только держать язык за зубами и предоставить событиям идти своим чередом; а так как Кеннет уже явился, я, плохо скрывая свое волнение, пошла о нем доложить. Кэтрин лежала в тревожном сне: мужу удалось унять приступ ее буйства; теперь он склонился над ее подушкой, наблюдая каждую тень, каждую перемену в страдальчески-выразительном лице жены.
Врач, уяснив себе картину болезни, оставил ему надежду на благоприятный исход при условии, что мы окружим больную полным покоем. Мне же он дал понять, что грозит не столько смерть, сколько бесповоротная потеря рассудка.
- Предыдущая
- 31/81
- Следующая
