Маленькая принцесса - Бернетт Фрэнсис Ходгсон - Страница 27

• Предыдущая
• 27/61
• Следующая

– Теперь он знает, – сказала Сара. – И вернется за остальными.

Воробей и вправду вернулся, и даже с дружком, а дружок улетел и вернулся с родственничком, и все вместе они принялись радостно клевать, чирикать, щебетать, пищать, время от времени останавливаясь, чтобы, склонив головки набок, изучать Лотти и Сару.

Лотти так веселилась, что совсем забыла первое неприятное впечатление от Сариного жилища. Когда же Сара спустила ее на пол, она сумела указать ей на многие другие достоинства своей комнатушки, о которых и сама раньше не подозревала.

– Знаешь, эта комнатка такая маленькая и так высоко над землей, что похожа на гнездо на дереве. А покатый потолок очень забавный! Погляди-ка, если стать вон там у стены, тут нельзя даже выпрямиться как следует. А когда занимается заря, я могу лежать в постели и через это окошко в крыше смотреть прямо в небо. Оно словно квадратик света в темноте. Если день солнечный, то по небу плывут маленькие розовые облачка, и мне кажется, что я могу их коснуться рукой. Если же идет дождь, капли так и стучат по стеклу, словно хотят сообщить что-то хорошее. А ночью, если небо звездное, можно лежать и считать, сколько звездочек в этом квадратике. Ты и не представляешь, Лотти, как их там много! А посмотри-ка на эту ржавую решетку перед камином в углу. Если б ее отчистить и развести в камине огонь, как это было бы чудесно! Видишь, на самом деле это очень красивая комнатка!

Описывая все достоинства своей комнатушки и заставляя себя в них верить, Сара ходила по ней, держа Лотти за руку. Лотти в них тоже верила – она всегда верила тому, что говорила Сара.

– Вот здесь, – продолжала Сара, – можно положить синий индийский ковер, такой пушистый и мягкий, а в том углу можно поставить мягкий диванчик с подушками, где будет так приятно прикорнуть. Над ним – повесить полку с книгами, чтобы можно было дотянуться, не вставая. Перед камином можно бросить какую-нибудь шкуру, а стены оклеить обоями и развесить на них картины. Конечно, маленькие, – большие здесь не поместятся, но маленькие тоже бывают красивые! Вот здесь можно поставить лампу с розовым абажуром, а посреди комнаты стол с чашками и всем, что надо для чая, а над огнем повесить круглый медный чайник, он бы шипел и свистел. Ну и кровать, конечно, будет другая – мягкая, с дивным шелковым покрывалом, – не кровать, а просто прелесть! И, может быть, нам удастся подружиться с воробьями и так их приручить, что они станут прилетать и стучаться в окно, чтобы мы их впустили.

– Ax, Сара! – воскликнула Лотти. – Я бы хотела здесь жить!

Наконец Саре удалось отвести Лотти вниз. Проводив ее, она вернулась к себе на чердак и обвела его взглядом.

Очарование вымысла исчезло. Жесткую постель покрывала потрепанная ткань. Штукатурка на стенах потрескалась и кое-где обвалилась, на холодном полу не было ковра, каминная решетка погнулась и заржавела, а единственным сиденьем в комнате была старая шаткая скамеечка. Сара села на скамеечку и закрыла лицо руками. После ухода Лотти ей стало еще тяжелее на сердце. Так, верно, чувствуют себя узники, когда посещавшие их родные уходят и они остаются одни.

– Здесь так одиноко, – произнесла Сара вслух. – Иногда это самое одинокое место на свете.

Она сидела, задумавшись, как вдруг ее внимание привлек какой-то шорох. Она подняла голову и глянула туда, откуда он раздавался; если б не выдержка, она бы тут же вскочила на ноги. Неподалеку от нее сидела на задних лапках крупная крыса и с интересом принюхивалась. Крошки от Лоттиной булочки упали на пол, и крыса, учуяв еду, вышла из норки.

Седые усы придавали крысе столь необычный вид, что Сара не могла оторвать от нее глаз. На кого она походила – на кролика или на гнома? Крыса смотрела на Сару блестящими глазками, словно хотела спросить о чем-то. Казалось, ее одолевают сомнения. Странная мысль мелькнула у Сары в голове.

«Верно, нелегко быть крысой, – подумала она. – Никто их не любит. Завидят – и тут же вскакивают и убегают с криком: „Ах, какая противная крыса!“ Как мне было бы тяжело, если бы люди вскакивали, завидев меня, и кричали: „Ах, какая противная Сара!“ И ставили бы мышеловки, прикидываясь, что хотят меня покормить. Вот воробышком быть хорошо! Но ведь никто эту крысу не спрашивал, хочет ли она быть крысой. Никто ей не сказал: „Может, ты бы хотела быть воробышком?“»

Сара сидела так тихо, что понемногу крыса осмелела. Она очень боялась Сары, но, возможно, сердце ей подсказало, как и воробью, что Сара не будет на нее прыгать. Крыса очень проголодалась. Это был отец семейства, под полом у него жила семья – жена и дети. Последнее время ему ужасно не везло, и все они сидели голодные. Уходя из дому, он слышал, что дети горько плачут, – вот почему из-за нескольких крошек булки он решился на отчаянный риск. Он осторожно опустился на все четыре лапки.

– Иди-иди, – сказала Сара. – Я не опасна. Бери эти крошки, бедняга! В Бастилии узники приручали крыс. Может, мы с тобой еще станем друзьями.

Неизвестно, как животные понимают людей, только они их, вне всякого сомнения, понимают. Возможно, существует какой-то язык, который не зависит от слов, и его понимают все на свете. Возможно, в каждом существе скрыта душа, и она может без слов общаться с другими душами. Как бы то ни было, но с этой минуты крыса знала, что Сара не желает ей зла – хоть она и крыса. Она поняла, что это юное существо, сидящее на красной скамеечке, не вскочит, не оглушит ее воплями, не будет швырять в нее тяжелыми предметами, которые если ее и не убьют, то покалечат. Это была очень симпатичная крыса, никому не желавшая зла. Когда она принюхивалась, сидя на задних лапках и устремив на Сару блестящие глазки, в надежде, что Сара это поймет и не возненавидит ее как врага. Когда же то таинственное, что говорит без слов, подсказало ей, что Сара этого не сделает, она тихонько подошла к крошкам и стала их есть. Во время еды она, как и воробьи, поглядывала время от времени на Сару. Вид у нее при этом был такой виноватый, что Сара растрогалась.

Она сидела неподвижно и смотрела на крысу. Одна крошка была гораздо больше остальных – ее и крошкой-то нельзя было назвать. Крысе, как видно, очень хотелось до нее дотянуться, но она не решалась – уж слишком близко к скамеечке та лежала.

• Предыдущая
• 27/61
• Следующая