Энциклопедический словарь (Р) - Брокгауз Ф. А. - Страница 59

• Предыдущая
• 59/101
• Следующая

После владычества двух патрицианских родов, Юлиев и Клавдиев, на римском престоле появляется плебей (Гальба), затем императоры из муниципиев Италии и, наконец, провинциал из Испании. Траян открывает собой ряд императоров, сделавших второй век лучшей эпохой империи: все они — Адриан (117 — 138), Антонин Пий (138 — 161), Марк Аврелий (161 — 180) — провинциального происхождения (испанцы, кроме Антонина, который был из южной Галлии); все они обязаны своим возвышением усыновлению предшественника. Траян прославился как полководец, империя достигла при нем наибольшего объема; миролюбивый Адриан занялся преобразованиями в администрации и в области права. Как Август, Адриан провел многие годы в посещении провинций; он не побрезгал взять на себя должность архонта в Афинах и лично составил для них проект городского управления. Идя с веком, он был просвещеннее, чем Август, и стоял на уровне современной ему образованности, достигшей тогда своего апогея. Как Адриан своими финансовыми реформами заслужил прозвище «обогатителя мира», так его преемник Антонин был прозван «отцом рода человеческого», за его попечения о провинциях, подвергшихся бедствиям. Высшее место в ряду Цезарей занимает Марк Аврелий, прозванный философом, о нем мы можем судить не по одним эпитетам — мы знаем его мысли и планы в его собственном изложении. Как велик был прогресс политической мысли, совершившийся в лучших людях Р. со времени падения республики, об этом яснее всего свидетельствуют его знаменательные слова, «Я носил в своей душе образ свободного государства, в котором все управляется на основании одинаковых для всех законов и равного для всех права». Но и этому философу на престоле пришлось испытать на себе, что власть римского императора — личная военная диктатура; многие годы он должен был провести в оборонительной войне на Дунае, где он и умер.

После четырех императоров, воцарившихся в зрелом возрасте, престол опять достался, по праву наследства, юноше, и опять недостойному. Предоставив управление государством любимцам, Коммод (180 — 193), подобно Нерону, жаждал лавров не на поле битвы, а в цирке и амфитеатре: но вкусы его были не артистические, как у Нерона, а гладиаторские. Он погиб от руки заговорщиков. Ни их ставленник префект Пертинакс, ни сенатор Дидий Юлиан, купивший порфиру у преторианцев за громадные деньги, не удержались во власти; иллирийские легионы позавидовали своим товарищам и провозгласили императором своего полководца, Септимия Севера. Септимий был родом из Лептиса в Африке; в его произношении слышен был африканец, как в речи Адриана — испанец. Его возвышение знаменует успехи Р. культуры в Африке. Здесь еще живы были традиции пунийцев, странным образом сливавшиеся с римскими. Если тонко образованный Адриан восстановил гробницу Эпаминонда, то Септимий, как гласит предание, воздвигнул мавзолей Ганнибалу. Но пуниец теперь воевал за Рим. Соседи Рима снова почувствовали на себе тяжелую руку победоносного императора; римские орлы облетали границы от Вавилона на Евфрате и Ктезифона на Тигре до Иорка на далеком севере, где умер Септимий в 211 г. Септимий Север, ставленник легионов, был первым солдатом на престоле Цезарей. Грубая энергия, которую он принес с собой из своей африканской родины, выродилась в дикость в его сыне Каракалле, который захватил единовластие убийством брата. Он еще яснее проявлял свои африканские симпатии, везде ставя статуи Ганнибала. Рим обязан ему, впрочем, великолепными термами. Как и отец, он неутомимо защищал Р. землю на двух фронтах — на Рейне и на Евфрате. Его необузданность вызвала заговор среди окружавших его военных, жертвой которого он погиб. Вопросы права играли в тогдашнем Риме такую роль, что именно солдату Каракалле Рим обязан одним из величайших гражданских подвигов — предоставлением всем провинциалам права Р. гражданства. Что это была не просто фискальная мера, видно из льгот, дарованных египтянам. Со времени завоевания Августом царства Клеопатры, эта страна находилась на особом бесправном положении. Септимий Север возвратил Александрии самоуправление, а Каракалла не только предоставил александрийцам занимать государственные должности в Риме, но и ввел, впервые, египтянина в сенат. Возвышение пунийцев на престол Цезарей повлекло за собой призвание к власти их соплеменников из Сирии. Сестре вдовы Каракаллы, Мезе, удалось устранить с престола убийцу Каракаллы и заместить его своим внуком, известным в истории под семитическим именем Елагабала (Гелиогабала): это было имя сирийского божества, жрецом которого состоял юноша Авит.

Воцарение его представляет странный эпизод в истории Р. императоров: это было водворение в Риме восточной теократии. Но жрец был невозможен во главе Р. легионов, и Гелиогабал был скоро заменен своим двоюродным братом, Александром Севером (222 — 235). Воцарение Сассанидов на место парфянских царей и вызванное этим религиозно-национальное обновление персидского востока заставили молодого императора провести много лет в походах; но какое значение имел и для него религиозный элемент, об этом свидетельствует его божница (Lararium), в которой собраны были изображения всех богов, пользовавшихся культом в пределах империи, и в том числе Христа. Александр погиб близ Майнца жертвой солдатского своеволия. Тогда произошло событие, показавшее, до какой степени быстро совершался в войсках, самом жизненном элементе тогдашнего Рима, процесс ассимиляции Р. и провинциальных элементов и как близок был час господства варваров над Римом. Легионы провозгласили императором Максимина, сына гота и аланки, бывшего пастухом и обязанного своему богатырскому телосложению и храбрости быстрой военной карьерой. Это преждевременное торжество северного варварства вызвало реакцию в Африке, где провозгласили императором проконсула Гордиана. После кровопролитных столкновений власть осталась в руках юноши, внука Гордиана. В то время, когда он с успехом отражал на востоке персов, он был свергнуть другим варваром на римской военной службе — арабом Филиппом, сыном разбойничьего шейха в Сиро-арабийской пустыне. Этому семиту суждено было пышно отпраздновать в 248 г. тысячелетие Рима, но он процарствовал не долго: его легат, Деций, был вынужден солдатами отнять у него власть. Деций был римского происхождения, но семья его давно уже была выселена в Паннонию, где он и родился. При Деции обнаружили свою силу два новых врага, подрывавших римскую империю — готы, вторгнувшиеся из-за Дуная в Фракию, и христианство. Против них направил Деций свою энергию, но его гибель в сражении с готами уже в следующем году (251) избавила христиан от его жестоких эдиктов. Власть захватил его товарищ, Валериан, принявший в соправители своего сына Галлиена: Валериан погиб в плену у персов, а Галлиен продержался до 268 г. Р. империя была уже так расшатана, что целые области отделялись от нее под автономным управлением местных главнокомандующих (напр. Галлия и царство Пальмирское на Востоке).

Главным оплотом Рима были в это время генералы иллирийского происхождения: там, где опасность от готов заставила сплотиться защитников Рима, были избираемы один за другим, по совещанию командиров, способнейшие полководцы и администраторы: Клавдий II, Аврелиан, Проб и Кар. Аврелиан покорил Галлию и царство Зиновии и восстановил прежние пределы империи; он же обнес новой стеной Рим, который давно вырос из рамок стен Сервия Туллия и стал открытым беззащитным городом. Все эти ставленники легионов скоро погибали от рук возмутившихся солдат: Проб, напр., за то, что, заботясь о благосостоянии провинции, заставил солдат разводить виноградники на Рейне и на Дунае. Наконец, по решению офицеров в Халкедоне, в 285 г., был возведен на престол Диоклетиан, достойно завершающий собой ряд языческих императоров Рима. Преобразования Диоклетиана совершенно изменяют характер и формы римской империи: они подводят итоги предшествовавшему историческому процессу и полагают начало новому политическому порядку. Диоклетиан сдает в архив истории принципат Августа и создает римско-византийское единодержавие. Этот далматинец, надев на себя венец восточных царей, окончательно развенчал царственный Рим. В хронологических рамках очерченной выше истории императоров постепенно совершался величайший исторический переворот культурного характера: провинции покоряют Рим. В области государственной это выражается исчезновением дуализма в лице государя, который в организации Августа был принцепсом для римлян, а для провинциалов — императором. Дуализм этот постепенно утрачивается, при чем военная власть императора поглощает в себя гражданскую, республиканскую магистратуру принципата.

• Предыдущая
• 59/101
• Следующая