Энциклопедический словарь (Х-Я) - Брокгауз Ф. А. - Страница 93

• Предыдущая
• 93/161
• Следующая

М.

Шовинизм — неологизм, получивший права гражданства во французском языке, вслед за ним и в других европейских языках. Под Ш. разумеется бурное патриотическое настроение воинственного характера, поддерживаемое разгоряченной фантазией и основанное на слепом чувстве, исключающем проверку действия доводами рассудка. Слово Ш. происходит от имени одного из действующих лиц в пьесе Сриба «Le Soldat Laboureur» — солдата Chauvin, слепого поклонника Наполеона, и имени рекрута Chauvin (в комедии: «Lа сосаrd tricolor» бр. Cognard), который хвастается своею храбростью и распевает соответствующие куплеты. Оригиналом для обоих действующих лиц послужил солдат Наполеоновской армии Шовен.

Шок (Shok) — технический термин английского происхождения, обозначает состояния общей подавленности нервных функций, дыхания и сердцебиения, развивающиеся острым образом в зависимости от "сотрясения тела, и нередко переходящая непосредственно в смерть. При этом иногда вскрытие не обнаруживает в центральной нервной системе таких анатомических изменений, которые могли бы объяснить смертельный исход, и причина, вероятно, заключается в рефлекторной задержке мозговых отправлений или сотрясении мозга. Шок развивается после сильных ушибов весьма различных частей тела, напр., удара осколком бомбы или пушечным ядром, в любое место, но некоторые области особенно чувствительны в этом отношении, а именно брюшная полость и мошонка. В тех случаях, где Ш. не сопровождается сотрясением мозга сознание не теряется.

П. Р.

Шопен (Фредерик Chopin) — знаменитый польский композитор и пианист-виртуоз, род. 1 марта 1809 г. в деревне Желязова-Воля, близ Варшавы. В детские годы Ш. не проявлял никаких особенно музыкальных и поэтических способностей. Только знаменитая Каталани как бы предугадала в десятилетнем Ш. великую будущность, подарив ему часы с надписью "Madam Catalani a Frederic Chopin age de dix ans) . Молодого Ш. учили музыке, не возлагая на него особенных надежд. Пианист Цивны начал заниматься с 9-летним мальчиком. Занятия были серьезные, несмотря на то, что Ш., помимо того, учился в одном из варшавских училищ. Покровительство князя Антона Радзивилла и князей Четвертинских ввело Ш. в высшее общество; обращением и внешностью Ш. производил обаятельное впечатление. Вот что об этом говорит Листу: «Общее впечатление его личности было вполне спокойное, гармоничное и, казалось, не требовало дополнений в каких-либо комментариях. Голубые глаза Ш. блистали более умом, чем были подернуты задумчивостью, мягкая и тонкая его улыбка никогда не переходила в горькую или язвительную. Тонкость и прозрачность цвета его лица прельщали всех; у него были вьющиеся светлые волосы, нос слегка закругленный; он был небольшого роста, хрупкого, тонкого сложения. Манеры его были изысканны, разнообразны; голос немного утомленный, часто глухой. Его манеры были полны такой порядочности, в них был такой cachet кровного аристократизма, что его невольно встречали и принимали, как князя... В общество Ш. вносил ту ровность расположения духа лиц, которых не беспокоят заботы, которые не знают слова „скука“, не привязаны ни к каким интересам. Ш. был обыкновенно весел; его колкий ум быстро отыскивал смешное даже и в таких проявлениях которые не всем бросаются в глаза». Цивни был единственным наставником Ш. по фортепиано. Окончив после семи лет занятия у Цивни, Ш. начал свои теоретические занятия у композитора Эльснера. К этому времени талант, Ш. ощутительно развился. Поездки в Берлин, Дрезден, Прагу, где он слышал выдающихся артистов, способствовали его развитию. С 1829 г. начинается артистическая деятельность Шопена. Он выступает в Вене, Кракове, исполняя свои произведения. Возвратившись в Варшаву, он ее покидает навсегда в 1830 г. Эта разлука с родиной была причиной его постоянной скрытой скорби — тоски по родине. К этому прибавилась в конце тридцатых годов любовь к Жорж-Занд, которая дала ему больше огорчения, чем счастья. В Париж, где Ш. ожидала новая жизнь и слава, он переселился в 1831 г: Первый концерт, Ш. дал в Париже 22-х лет. Успех был полный. В концертах Ш. выступал редко, но в салонах польской колонии и французской аристократии слава Ш. росла чрезвычайно быстро. Были у него противники в лице Калькбреннера, Фильда, но это не мешало Ш. приобрести массу самых безграничных поклонников среди артистов, общества и своих учениц. Любовь давать уроки была странной и исключительной чертой Ш., весьма редко встречающейся у великих артистов. В 1837 г. Ш. почувствовал первый приступ своей ужасной болезни легких. С этим временем совпадает связь с Жорж-Занд. Пребывание на Майорке имело благодетельное действие на здоровье Ш. Десятилетнее сожительство с Жорж-Занд, полное нравственных испытаний, сильно подточило здоровье Ш., а разрыв с любимой женщиной в 1847 г. был фатальным для Ш. Желая покинуть Париж, чтобы избавиться от всего окружающего, ему так живо напоминавшего пережитые годы, Ш. поехал в апреле 1848 г. в Лондон и это было последним его путешествием. Успех, нервная, ненормальная жизнь, климат, — все это окончательно подорвало его болезненно-деликатную натуру и великий артист, вернувшись в Париж, слег, а 5 (17) октября 1849 г. его не стало. Смерть Ш. была ударом для музыкального мира, а похороны были редким выражением симпатий его многочисленных поклонников. Ш. выше всех композиторов ставил Моцарта. Обожание реквиема и симфонии «Юпитер» последнего доходило у него до какого-то культа. Согласно желанию покойногона его похоронах был исполнен реквием Моцарта известнейшими артистами того времени. В церкви St. Madelaine 30-го октября при начале мессы был исполнен похоронный марш великого умершего артиста, инструментованный Ребером. При возношении св. даров Лефебюр-Вели сыграл на органе два прелюда Ш. Партии соло в реквиеме пели Виардо-Гарсиа, Кастелан и знаменитый бас Лаблаш. На кладбище Рerе-Lасhaise прах Ш. покоится между Керубини и Беллини. Прекрасный памятник сооружен по подписке. В церкви св. Креста в Варшаве находится сердце этого национального художника и патриота.

Ш. — это музыкальный гений, которым Польша по праву так гордится. Ни до, ни после Ш. его родина не дала такого сильного художника в области музыкальной. Не смотря на то, что творчество Ш. было почти исключительно посвящено пианизму, его редкий композиторский дар давал ему полное право на более обширную композиторскую деятельность, но деликатная, замкнутая натура Ш. довольствовалась избранными рамками, и, не смотря на них Ш. выказал необычайную силу душевного выражения. В избранной им области заслуги Ш. громадны. Обаятельная, глубокая музыка этого художника живет не только в сердцах его нации, но и всего музыкального мира. Симпатии же Польши, конечно, особенно ярки, так как она ближе, чем какая-нибудь другая народность, чувствует в Ш. своего истиннонационального композитора, излившего свою музыкальную душу в полонезах, балладах, рисующих прошлое Польши и так ярко выдвигающих прелестные черты музыкального народного языка. Композиции Ш. представляют явление исключительное. Ш. — это самородок, которого нельзя назвать продолжателем кого-либо. Это гений мелодии, богатой содержанием, то глубокой, возвышенной, то недосягаемо легкой, очаровательно улыбающейся. Это дивный гений гармонической ткани, ритмической новизны, фигур. В произведениях Ш. преобладает тонкая, деликатная кисть. Но там, где его окрыляло сильное чувство, проступает удивительная мощь. Во всем, что написал Ш., виден поклонник красоты и его музыкальные красоты перворазрядны. Музыка Ш. изобилует смелостью, изобразительностью и нигде не страдает причудливостью. Если после Бетховена явилась эпоха новизны стиля, то, разумеется, Ш. один из главных представителей этой новизны. Во всем, что писал Ш., в его чудных музыкальных контурах виден великий музыкант-поэт. Это заметно в законченных типичных этюдах, мазурках, полонезах, ноктюрнах и пр., в которых через край льется вдохновение. Если в чем чувствуется известная рефлективность, так это в сонатах и концертах, но тем не менее и в них являются удивительные страницы, как, напр., похоронный марш в сонат ор. 35, adagio во втором концерте. К лучшим произведениям Ш., в которые он вложил столько души и музыкальной мысли, можно отнести этюды: в них он внес, помимо техники, составлявшей до Ш. главную и чуть ли не единственную цель, целый поэтический мир. Эти этюды дышат то юношеской порывистой свежестью, как, напр., ges-dur, то драматическим выражением (f-moll,c-moll). В эти этюды он вложил мелодическая и гармоническая красоты перворазрядныя. Всех этюдов не перечтешь, но венному этой чудной группы является этюд cik-moll, достигающий, по своему глубокому содержанию, бетховенской высоты. Сколько мечтательности, грации, дивной музыки в его ноктюрнах! В фортепианных балладах, форму которых можно отнести к изобретение Ш., но в особенности в полонезах и мазурках Ш. является великим национальным художником, рисующим картины своей родины. В музыке Ш. высказался вполне его характер гораздо более, чем в жизни, так как автор отличался выдержанностью, замкнутостью. Как создатель музыки преимущественно гибкой, грациозной, поэтичной, Ш. в своей исполнении поражал не силой и энергией, а передачей, то лучезарной, то полной таинственности, нежной, прерывистой, изобилующей tempo rubato. Его игра тонкая, даже миниатюрная не была для массы, но тем более великие музыканты и пианисты того времени были самыми искренними и безграничными поклонниками игры Ш. Назовем Листа, Шумана, находивших игру великого музыканта трогательной. Все, что было самоговыдающегося в областях искусства и литературы, преклонялось перед Ш., как перед композитором и исполнителем: Гейне, Лист, Мейербер, Адольф Нурри, Гиллер, Мицкевич, Жорж-Занд, Шуман, Мендельсон, Мошелес, Берлиоз и мн. др.

• Предыдущая
• 93/161
• Следующая