Энциклопедический словарь (Е-Й) - Брокгауз Ф. А. - Страница 23

• Предыдущая
• 23/149
• Следующая

Н. Барсов.

Епитимья (греч. наказание по законам). На языке церковных канонов Е. означает добровольное исполнение исповедавшимся, по назначению духовника, тех или иных дел благочестия (продолжительная молитва, милостыня, усиленный пост, паломничество и т.п.). Е. не имеет значения наказания, меры карательной, лишения прав члена церкви; она является лишь «врачевством духовным». Учение православной церкви об Е. существенно отличается от учения о том же церкви католической, по которому Е. есть не нравственно-исправительная мера, а именно наказание или возмездие за грех. От Е., налагаемой духовником при исповеди, отличается Е., назначаемая по суду гражданскому, на основании законов уголовных, за вероотступничество, ложную присягу, прелюбодеяние и др. Эта Е. имеет вполне значение наказания. Способы ее исполнения и наблюдение за исполнением определяются епархиальным начальством, которому суд сообщает о роде и качестве преступлений присужденного к Е.

Н. Б.

Епитрахиль (epi — на и trachloV — шея) — одно из богослужебных облачений священника, надеваемое на шею. Е. — не что иное, как дьяконский орарь, средина которого обернута около шеи, а два долгие конца соединены рядом. Епитрахиль есть символ благодати священника; поэтому без нее священник не совершает ни одного из богослужений и священнодействий и не произносить проповеди в церкви; при исповеди он возлагает Е. на голову исповедующегося, когда произносит отпущение ему грехов; ею обвертывает свою руку, когда при венчании троекратно обводить венчающихся вокруг аналоя. Некоторые богослужения священник совершает в одной Е. (без фелони), именно таинство покаяния, малую вечерню, повечерие, полуночницу, часы (если на них не читается Евангелия), а также некоторые молитвословия на домах у прихожан, напр., молитвы при рождении младенца и наречении ему имени и т.п.

Н. Б.

Епифаний Премудрый (не канонизованный святой) — составитель житий, ученик преп. Сергия Радонежского. Жил в конце XIV и начале XV в.; путешествовал по Востоку, был в Константинополе на Афоне, в Иерусалиме; умер около 1420 г., в сане иеромонаха и духовника Троицкой лавры. Ему принадлежат «Житие преп. Сергия», которое он начал писать через год после смерти преп., по личным воспоминаниям и собирая сведения у других старцев, а кончил около 1417 — 18 г., через 26 лет по смерти Серия (отрывки в «Истории русской церкви» Макария, VI, 353). В списках XV в. это житие встречается очень редко, а большею частью — в переделке Пахомия Серба. Другие соч. Е.: — «Слово похвально преп. отцу нашему Сергию» (в рук. XV и XVI в.) в «Житие св. Стефана Пермского» (1397; издано Н. И. Костомаровым в «Памятниках старинной русской литературы», IV, 119 — 171). Архиеписк. Филарет приписывает Е. «Сказание Е. мниха о пути в св. град Иерусалим». См. Н. Барсуков, «Источники русской агиографии» (192, 515, 546); Е. Голубинский, «Преп. Серий Радонежский» (1892).

А. Л — ко.

Епифаний Славинецкий — иеромонах, филолог и проповедник. Уроженец Малой России, он учился в киевской братской школе до преобразования ее Петром Могилою, так что был чужд схоластической философии и диалектики. Тем не менее он был в «философии и богословии изящный дидаскал, искуснейший в элинно-греческом и славянском диалектах». Учился за границей; был учителем киевского братского училища. В 1650 г. Е. был вызван в Москву «для риторического ученья» (в чудовской школе) и для перевода греческих книг. В 1674 г. Е. сделан был главным руководителем перевода Библии с греческого на славянский яз., начатого им в сотрудничество с Сергием, бывшим игуменом Молчанского монастыря, Евфимием, иеромонахом Чудова монастыря, и др. Ум. в 1676 г. Кроме перевода Нового Завета, в бумагах его остался перевод Моисеева Пятикнижия и статья о порче псалмов Аполлинарием. Будучи помощником патр. Никона в исправлении богослужебных книг, Е. перевел «Ирмолог» (1673) и литургию Иоанна Златоуста. Ему принадлежит целый ряд предисловий к моск. изданиям богослужебных книг, а также перевод нескольких отеческих сочинений (с греч. и лат.) и нескольких книг светского характера. Переводы Е. отличаются тяжелым, подчас даже непонятным слогом: он до педантизма придерживался подлинника, не обращая внимания на дух языка. Наоборот, в собственных трудах Е. — довольно чистый и выдержанный церковнославянский язык. Е. составил еще «Лексикон греко-славяно-латинский» (рукоп. синод, библ.) и «Лексикон филологический» — свод объяснений терминов из Св. Писания, извлеченных из отцов церкви (рукоп. общ. ист. и древн.). С разрешения Никона, Е. возобновил прекратившийся еще с XV в. на Руси обычай проповеди в церкви. Слов Е. сохранилось более 60. Он был последователем юго-зап. проповедников, украшавших свои поучения метафорами и свидетельствами из сочинений светских. Поучения Е. мало приложимы к жизни; заметно, что составлены они ученым, мирно живущим в монашеской келье. См. «Письмо инока Евфимия к ректору Головчичу» («Чт. Об. И. и Др.», 1846, IV); Миркович, «Школы и просвещ. в патриарш. период» («Ж. М. Н. Пр.», 1878, VII); Певницкий, в «Трудах киев. дух. акд.» (1861); Сторожев, в «Киев. Стар.» (1889, № 11); Субботин, «Дело патр. Никона» (1862).

А. Л — ко.

Ересь, еретики — На языке церковной догматики Е. означает сознательное и преднамеренное уклонение от ясно выраженного и формулированного догмата веры христианской, и вместе с тем — выделение из состава церкви нового общества. Е. нужно различать: от 1) раскола, который означает также обособление от состава церковного союза или общества верующих, но вследствие несогласия подчиняться данному Иерархическому авторитету, по разногласию, действительному или мнимому, в учении обрядовом, 2) от непреднамеренных ошибок в догматическом учении, происшедших вследствие того, что тот или другой вопрос самою церковью не был, в данное время, предусмотрен и предрешен символически. Такие ошибочные мнения встречаются нередко притом у многих авторитетных учителей и даже отцов церкви (напр. у Дионисия Великого, особенно у Оригена) в первые три века христианства, когда имела место большая свобода мнений в области богословия, а истины церковного учения не были еще формулированы в символах и подробных вероизложениях соборов вселенских и поместных. Источниками Е. обыкновенно были: 1) нежелание иудеев и язычников, а также последователей восточного дуализма, принявших христианство, окончательно расстаться со своим прежним религиозным и философским мировоззрением, и усилия скомпилировать в одно целое старые доктрины с новыми христианскими. Смешение восточного дуализма с христианством произвело манихейство, Е. Вардесана, монтанизм, мессалиан и мн. др. секты, в несколько изменившемся виде существовавшие даже в новой европейской истории (вальденсы, богомилы и др.). Из смешения с христианством древнего иудаизма возникли самые первые по времени секты, с которыми боролись еще апостолы и отцы церкви II III вв.; из стремления скомпилировать в одно целое наиболее отвлеченные доктрины христианства (учение о Боге-Слове) с учением о Логосе платоников и неоплатоников получили свое начало Е. рационалистические III и IV в. (монархиане, субординационисты и т. д.). 2) Стремление более сильных умов поставить христианское учение, данное как Богооткровенное, на один уровень с философским миросозерцанием античного мира, обосновать его на философских и диалектических методах последнего. Намерение у этих учителей было доброе, но по самой природе вещей неисполнимое, и привело к рационализму, каковым и была самая сильная Е. всех времен — арианство, с его отраслями. 3) Самобытное богословствование христианских учителей, на основании Св. Писания и чистых начал разума, лишенное узаконенных церковью руководительных начал — церковного предания и общего голоса вселенской церкви, Отсутствие этих начал, при самомнении и самоуверенности, влекло к нарушению нормального состава учения церкви. Кроме указанных трех категорий учений — Е., расколов, непреднамеренных ошибок церковных учителей, — вне состава символического, общеобязательного для всех христиан учения церкви находятся еще так называемая частные или личные мнения церковных учителей и отцов церкви о разных детальных вопросах христианского учения, которых церковь не авторизирует своим именем, но и не отрицает, предоставляя их благочестивой пытливости верующих (таковы, напр., некоторые мнения Евсевия Кесарийского, Григория Нисского и др.). Этим учением о дозволенных частных мнениях православная церковь отличается от католической, которая во всем составе христианского богословия хочет видеть лишь догматы. На пространстве церковной истории, от начала церкви до наших дней, непрерывною вереницей тянется ряд бесчисленных Е., древних и новых; из повторения старых условий возникает повторение старых, лишь видоизмененных внецерковных учений о христианск. догматах. Церковь борется с ними, опровергает их, побеждает; а еретиков, после безуспешных попыток обратить их к своему учению, предает отлучению. Грекоримское государство, в интересах спокойствия, а также «оберегаючи матерь свою, св. церковь», подвергает их уголовному преследованию; еще более фанатические западноевропейские средневековые католические государства предают их сожжению, иногда не желая различать настоящих еретиков от людей науки, не имеющей непосредственного отношения к церковным доктринам, но по теории средневекового католичества долженствующих состоять в зависимости от догматики; их примеру следует (Иосиф Волоцкий — ересь жидовствующих), хотя и не в такой степени и не без протеста лучших представителей самой церкви, древняя допетровская, а от части и послепетровская Русь. Значение ересей и расколов в истории состоит в том, что, свидетельствуя о наличности высших духовно-нравственных интересов в обществе в данный исторический период, они, с другой стороны, вызывали на усиленную интеллектуальную деятельность самую церковь, побуждая ее к более подробному раскрытию и более точному формулированию своего учения, наконец — к систематизации его, каковая для церкви Восточной сделана была еще в VIII в. Иоанном Дамаскиным. Полное, вполне научное изучение ересей, особенно древних, в настоящее время представляется еще не вполне возможным; мы знаем их доктрины отчасти только по тем очеркам, их какие находятся в ересеологических (описательных) сочинениях древних церковных писателей (ереси трех первых веков), а ереси четвертого и пятого веков — почти исключительно по их опровержениям отцами церкви того времени. Сочинения самих еретиков (древних) истреблялись церковью столь же ревностно, как истреблялись в века языческих гонений списки Св. Писания и сочинения самих отцов церкви. Лишь недавние находки (подлинный символ древних гностиков, сочинения еретика IV века Прискиллиана) дают основание предполагать, что дальнейшее изучение главных рукописных библиотек, как, например, афонская или ватиканская, откроет новые данные для более близкого знакомства с древними ересями. — Лучшая характеристика ересей — у Неандера, в его «Allgemeine Geschichte der christlichen Religion und Kirche» (4-е изд.), систематизация их и генезис — у Гессе, в его «Истории церкви», имеющейся и в русск. переводе (Казань, 1863). Подробный рассказ содержания учения ересей — в «Histoire de l'eglise» Прессансе, а также в церк. истории о. Владимира Гетте (есть русск. перевод). См. также Прот. Иванцова-Платонова, «Ереси и расколы трех первых веков» (М. 1877).

• Предыдущая
• 23/149
• Следующая