Янтарные небеса - Бристол Ли - Страница 38
- Предыдущая
- 38/75
- Следующая
Джейк пожал плечами.
– Впрочем, тогда земля стоила дешево, и отец представления не имел, что выиграл, в сущности, целое состояние. Это сейчас, как тебе известно, содержать огромное ранчо выгодно.
– Отец одним из первых погнал скот на север, и он часто рассказывал нам, что это была мамина идея. Говорят, когда она заставила его построить этот огромный дом, не было человека, который бы не остановился взглянуть на него, потому что подобного ему на Западе никто еще не видел.
Внезапно глаза Джейка потускнели, и, не глядя на Джессику, он каким-то потухшим голосом сказал:
– Конечно, все это произошло до моего рождения, так что я знаю эту историю только с чужих слов. А вот Дэниел многое может тебе поведать.
Дэниел… Всякий раз они снова возвращаются к Дэниелу, и Джессика почувствовала, что не может больше молчать. Руки ее замерли. Она заставила себя взглянуть Джейку прямо в глаза. Что ему сказать, она и сама не знала, но понимала: нужно как-то объясниться. И, набрав в грудь побольше, воздуха, проговорила:
– Джейк… я хочу, чтобы ты понял. Я не собиралась ни причинять Дэниелу зло, ни обманывать его…
Джейк потупил взор. Видно было, что он чувствует себя так же неловко, как и Джессика.
– Наверное, я всегда это знал, – тихонько проговорил он.
– Я вышла за него замуж вовсе не из-за денег, – упорно продолжала Джессика. Ей так хотелось, чтобы он понял. – Я даже не думала об этом. Просто… он так хорошо ко мне относился… Рядом с ним я чувствовала себя лучше и чище и… – Она опустила глаза и дрогнувшим голосом закончила: – Мне нужно было, чтобы кто-то обо мне заботился.
Джейк вперился в нее долгим взглядом.
– Мадам, – совершенно искренне произнес он, и на сей раз подобное обращение не покоробило Джессику. Наоборот, в устах Джейка оно прозвучало как комплимент. – Зачем вам чья-то забота? Вы вполне самостоятельны.
Джессика просияла. В глазах Джейка явственно читалось уважение. Какие простые слова – однако, произнеся их, он словно оказал Джессике самые высокие почести. И только сейчас Джессика с изумлением поняла, что Джейк и в самом деле прав.
«Да, – подумала она. – Я могу о себе позаботиться. Потому что ты меня этому научил».
Джейк улыбнулся.
– Дэниел говорил мне, что ты очень похожа на нашу маму, и, по-моему, он прав. Она приехала в наши дикие края и построила здесь империю. Она боролась с похитителями скота и с индейцами, так же как ты сражалась со змеями и крокодилами. Она спасла моему отцу жизнь… и ты – мне.
Джессику пронзило чувство трепетного восторга. Она поспешно отвернулась, чтобы не выдать своих чувств, и, бросив влажное полотенце, взяла сухое.
– Ну вот и все, – улыбнулась она, вытерев его руки насухо.
Джессика наклонилась к Джейку, и вдруг ему захотелось потрогать ее волосы. С недоумением она смотрела на него, а он как зачарованный теребил локон пальцами, словно пробуя его на ощупь.
– Какие у тебя красивые волосы! – проговорил он. Джессика поразилась. Джейк считает, что у нее красивые волосы! Ни один человек еще не говорил ей этого.
Джессика неловко коснулась рукой своих волос и выпрямилась. Прядь волос, которую ухватил Джейк, заструилась у него между пальцами и упала Джессике на плечи. Вспыхнув, она поспешно отвернулась и, подхватив кувшин с водой, проговорила:
– А папа считал, что грех иметь такие волосы, как у меня.
Спокойно взглянув на Джессику, Джейк заметил:
– Он ошибался.
И в это мгновение им обоим показалось, что все вокруг замерло. Они были совсем одни в этом огромном мире. Он смотрел на нее, она – на него, и, кроме них, больше ничего не существовало. Но мгновение это прошло, слишком яркое и напряженное, чтобы длиться долго. Джессика первая отвела взгляд и поспешно вышла за дверь вылить воду и повесить полотенце сушиться.
Когда она вернулась, Джейк дремал, устав от слишком бурной утренней деятельности. Джессика наклонилась над ним, чтобы повыше натянуть ему на грудь одеяло. Выражение глаз у нее было настолько мечтательное, что Джейк улыбнулся.
– О чем ты думаешь? – спросил он хрипловатым голосом. Джессика смутилась и принялась лихорадочно подтыкать под него одеяло.
– Да так, лезет в голову разная чепуха.
– Какая? – сонным голосом спросил он.
Пожав плечами, Джессика выпрямилась.
– Просто я вспомнила, что ужасно давно не носила платье. – И тоскливым голосом, больше для себя, чем для Джейка, добавила: – Мне еще никогда не покупали готовое платье. Иногда мне так хочется… – Не договорив, она вспыхнула и, взглянув на Джейка, деловито закончила: – По-моему, ты устал. Тебе нужно отдохнуть.
Джейк кивнул и устало закрыл глаза. Последнее, о чем он подумал, засыпая, было: когда они наконец доберутся до Нового Орлеана, он купит ей самое красивое платье, которое только найдется в этом чертовом городе.
– По-моему, нога моя уже поджила. Так что можно будет завтра же трогаться в путь, – проговорил Джейк. – Пора выбираться отсюда.
Прошло уже четыре дня, в течение которых Джейк упорно разрабатывал свою больную ногу, хотя поначалу это доставляло ему огромные мучения. Однако он упрямо ходил по двору и по комнате, опираясь о палку, которую Джессика вырезала ему из ветки кипариса. Теперь нога хоть и побаливала, но уже не так сильно, опухоль почти спала, и, что самое приятное, Джейк оказался прав: кость не была задета.
Дни, которые они провели в хижине охотника, были самыми счастливыми в жизни Джессики.
Они сидели около веревочной лестницы и тихонько болтали. Вдруг Джейк встал, а через минуту уже вернулся с веточкой магнолии. Этот простой молчаливый жест тронул Джессику до глубины души.
Стояла удушливая жара, и голос ее прозвучал лениво и приглушенно:
– Ну куда ты так спешишь? Мне здесь нравится, и я бы с удовольствием тут еще пожила.
– Не много же тебе надо, – фыркнул Джейк.
Джессика улыбнулась ему мимолетной улыбкой.
– У нас есть крыша над головой, вдоволь еды. Ни крокодилы, ни змеи нас не беспокоят. Раньше у нас и этого не было.
Джейк с беспокойством взглянул в сторону болота. Он подозревал, что для Джессики эта начиненная клопами хижина и унылое безмолвие – что-то вроде прекрасного замка, но ему здесь уже порядком осточертело. Он хотел домой. И то, что они наткнулись на следы человеческого обитания, вселяло некоторую надежду. Джейк чувствовал: цивилизация близко. И дом. И Дэниел.
Прямо у хижины росли какие-то деревья, сплошь покрытые испанским мхом. На них нашли себе пристанище древесные лягушки, и теперь они оглашали окрестности пронзительными криками. Раздраженно смахнув мох, щекотавший ему шею, Джейк сердито бросил:
– Век бы не видеть этой мерзости!
– А мне он нравится, – заметила Джессика, наблюдая, как Джейк, явно машинально разрывая на полоски серый мох, вновь связывает их. Какие же красивые у него руки! Джессике ужасно хотелось положить сверху свою руку, чтобы почувствовать исходящее от Джейка ласковое тепло.
Оторвав наконец глаза от рук Джейка и переведя взгляд на сонное болото, Джессика проговорила:
– Тетя Евлалия рассказывала мне одну легенду об этом испанском мхе. Говорят, жила на свете одна индейская девушка. Во время ее свадьбы на их стойбище напало вражеское племя. Девушку убили, сняли с нее скальп и повесили его на дерево. И вот волосы начали перелетать с дерева на дерево, постепенно седея. И вскоре все деревья были покрыты этими волосами. И теперь существует поверье, что мох будет висеть на деревьях всегда как дань тем, кому судьба уготовила не познать любви.
К концу рассказа голос Джессики стал грустным. Она искоса взглянула на Джейка со смущенной улыбкой: что, если он сочтет ее неинтересной рассказчицей да и историю эту глупой выдумкой?
– Впрочем, тетя Евлалия могла это все и придумать. Кто знает? Она мастерица на всякие выдумки, – прибавила Джессика.
Взгляд Джейка, и грустный, и нежный, и вопросительный, на мгновение задержался на ее лице. Было в нем еще что-то такое, чего Джессика никак не могла понять. Но уже через секунду Джейк поспешно отвел глаза, и Джессика так и не догадалась, что еще было в этом взгляде.
- Предыдущая
- 38/75
- Следующая
