Дважды благословенная - Бристол Ли - Страница 17

• Предыдущая
• 17/54
• Следующая

Но перспектива стать живой легендой почему-то не привлекала Тори. Ей хотелось совсем другого — оставаться молодой и быть любимой сильным, надежным мужчиной…

Солнце поднималось все выше. Вокруг Тори клубились тучи насекомых, немилосердно жаля, нестерпимая жара заставляла ее обливаться соленым потом, который тут же высыхал, отчего ее платье сделалось жестким, словно панцирь, корсет не давал дышать, нижние юбки липли к ногам. Тори готова была возненавидеть Итана за то, что, отправляясь спасать ее, он не подумал захватить какую-нибудь одежду для нее, а теперь еще заставлял ее гнать лошадь по самой жаре. Тори уже начинала жалеть, что целилась ему в ногу, а не в сердце. Возвращение к отцу в этом случае было бы для нее неизбежным, но тогда оно хотя бы состоялось не так скоро.

К полудню наконец стало ясно, что хотя бы небольшой отдых им просто необходим. Увидев впереди какие-то скалы, Итан решительно направился к ним. Найдя в скалах узкую, едва заметную расселину, он заставил Тори протиснуться в нее. Тори уже готова была воскликнуть: «Куда ты меня завел?!» — но тут впереди замаячила водная гладь, и Тори облегченно вздохнула.

Лежавшее в ложбине, окруженной со всех сторон горами, озеро идеально подходило для того, чтобы в нем искупаться. Тори уже слезала с коня, когда Итан заявил:

— Купаться не будем. Только наполним фляги и напоим лошадей. Оставаться здесь надолго опасно — в любой момент могут объявиться дикие звери или индейцы.

— Я так хотела искупаться… — протянула Тори.

— Дома искупаешься.

— Нравится тебе это или нет, — вдруг решительно заявила она, — но я искупаюсь! Ты можешь делать что хочешь.

С минуту они пристально смотрели друг на друга, словно два барана, столкнувшихся на узкой тропинке. Наконец Итан вздохнул:

— Сначала напоим лошадей. Лошади довольно сильно взбаламутили воду, но Тори даже не стала ждать, когда та успокоится — так не терпелось ей искупаться. Освободившись от платья, оставшись в корсете и нижней юбке, Тори с удовольствием вошла в воду. На Итана она не обращала внимания, почти забыв о нем и с наслаждением поливая себя пригоршнями свежей, прохладной воды, ласкавшей ее разгоряченную кожу. Тори испытывала ни с чем не сравнимое блаженство. Неужели достаточно было проехать три дня по раскаленной, пыльной пустыне, чтобы простое купание показалось раем?

Сначала и Итан мало интересовался плескавшейся в воде девушкой. Ему было не до этого — больная нога не давала покоя. Итан решил было, что нога болит оттого, что затекла от долгого сидения в седле. Он попробовал немного походить, чтобы размять ногу, но от этого она разболелась лишь еще сильней. Тогда Итан опустился на песок и неторопливо развязал кисет.

Взгляд его невольно устремился к озеру. Итан и сам не прочь был плюнуть на все и искупаться, но кто-то должен же был находиться на страже, пока Виктория Мередит беспечно плещется в воде. К тому же ему из-за раны пока лучше не купаться. Впрочем, Итан поймал себя на том, что даже созерцание водной глади несколько успокаивает его и уменьшает боль.

Итан видел Тори лишь краем глаза, почти не беспокоясь о ней, — как вдруг она исчезла. Итан было забеспокоился, но тут же девушка снова показалась над поверхностью воды, с наслаждением встряхивая волосами и отплевываясь. Судя по ее виду, она явно сделала это нарочно, чтобы попугать его. Уж не соблазняет ли она его таким образом? Отогнав эту бог весть откуда взявшуюся мысль, Итан с удовольствием закурил.

Тори запрокинула голову, отчего ее волосы разметались медно-золотым каскадом по воде, а намокшая ткань корсета обрисовала небольшую грудь. Итан поморщился, подумав, что она не должна была вести себя так бесстыдно, а ему не следовало на нее смотреть, но отвернулся не сразу. Нет, вряд ли она все-таки соблазняет его — для этого она слишком неопытна и наивна, — это простое невинное бесстыдство молодой, радующейся жизни девушки. Впрочем, если бы и соблазняла, Итан не прельстился бы ею: как женщина она его совершенно не интересовала.

Впрочем, нельзя было сказать, что эта девушка совсем уж непривлекательна… Конечно, руки и шея ее слишком тонки и длинны — но это придает ей своеобразную грацию. Нельзя также не заметить, как хороши ее огненно-рыжие волосы, рассыпавшиеся по плечам и отливавшие на солнце золотом.

И, однако, Тори Мередит не принадлежала к тому типу женщин, которые нравились Итану. Впрочем, Итан уже почти забыл, какие женщины ему нравятся… Все эти годы, что прошли после смерти Кэтлин, он обходился без женщины. Иногда бывали случайные связи, но лица и имена очень быстро стирались из памяти Итана. Случалось, правда, что улыбка какой-нибудь девушки или молодой вдовы будоражила что-то в его душе, и он даже улыбался в ответ, но каждый раз это было связано с болью — глядя на них, он всегда вспоминал о Кэтлин.

Но сейчас Итан с удивлением поймал себя на том, что не просто смотрит на Тори, а представляет себе, как его ладонь ласкает эти маленькие груди, обрисовывающиеся под корсетом, эти стройные, длинные ноги, облепленные мокрой юбкой. Итан почувствовал, как кровь стучит у него в висках.

Он сердитым щелчком отстрельнул прочь окурок и поднялся на ноги. Больная нога тут же дала о себе знать, но Итан почти не заметил этого, так как еще сильнее боли было чувство стыда, заставившее его покраснеть до корней волос. Женщину, менее похожую на его Кэтлин, чем Тори Мередит, трудно было себе и представить. Если в Кэтлин все было мягким, спокойным, домашним, то в Тори — угловатым, необузданным, диким. Что, казалось бы, могло возбуждать его в полуребенке-полудикарке? Но главное было не в этом. Будь она даже красивее всех женщин на свете, она — дочь Кэмпа Мередита, и уже поэтому не должна вызывать у него никаких чувств, кроме презрения. Не должна, но тем не менее…

Итан, прихрамывая, стараясь не думать о больной ноге, подошел поближе к воде.

— Одевайся! — скомандовал он, не глядя на Тори. — Нам пора в путь.

Тори не мог не покоробить его неожиданно грубый тон, но Итан по-прежнему не смотрел на нес. Смочив свой шейный платок в воде, чтобы тот хоть немного охлаждал его во время езды, Итан повязал его. Все так же не глядя на Тори, он перекинул ногу через седло.

— Почему ты все время молчишь? — спросила Тори, когда они ближе к вечеру снова остановились на отдых — на этот раз на выжженной лужайке без каких-либо признаков воды поблизости.

— Просто ты болтаешь за двоих, — проворчал Итан, расседлывая лошадей, — не даешь мне вставить ни слова.

Похоже, Тори не обиделась. Купание не только освежило ее, но и удивительным образом подняло настроение. После купания Тори сняла корсет и нижние юбки, надев платье на голое тело, и от этого почувствовала себя значительно лучше: волосы же, чтобы не мешали, она перевязала полоской, оторванной от платья, — все равно оно уже было безнадежно испорчено.. Ей уже казалось, что все происходящее не самый худший вариант. Ведь отец мог прислать за ней какого-нибудь неотесанного работника с ранчо. Или она могла бы стать жертвой взбалмошного братца Диего. Да и вообще с ней могло случиться что угодно…

— Мне кажется, ты достаточно образованный человек, — заметила она. — А образованные люди, как правило, разговорчивы.

— Не образованнее других, — пробурчал он.

— Но читать ты хотя бы умеешь? Если да, то это уже очень много. Я не уверена, что у нас в городке так уж много мужчин, умеющих читать.

— Читать умею, — фыркнул он.

— А где ты научился? Ходил в школу?

— В школу? Какое-то время ходил. Но в основном меня учила всему мать. Она читала Шекспира, Гомера… — Итан замолчал, решив, что не следует так много рассказывать о себе.

— Твоя мать…— задумчиво произнесла Тори. — Моя мама тоже мне много читала. Она была умная, красивая, женственная… Мне до нее далеко. А какой была твоя мама?

— Мама как мама. — Итан был явно не расположен к разговору, но Тори не спешила сдаваться, надеясь все-таки разговорить его.

— Не хочешь рассказывать о себе? — осторожно спросила она. — Уж не утаиваешь ли ты какие-нибудь секреты?

• Предыдущая
• 17/54
• Следующая