Прыжок в солнце - Брин Дэвид - Страница 21

• Предыдущая
• 21/75
• Следующая

– Все отлично, доктор Кеплер. Нам удалось поспать на обратном пути.

Мы сегодня еще увидимся во время старта Джеффа. Кеплер тепло попрощался с Джейкобом и Фэгином и довольно сухо кивнул Ла Року, который, разумеется, болтался неподалеку. Репортер находился достаточно близко, чтобы слышать разговор, но недостаточно, чтобы продемонстрировать хорошие манеры. Кеплер еще раз кивнул и направился к лифтам.

Хелен де Сильва уважительно поздоровалась с Фэгином. Ее легкий поклон был куда теплее предписанного хорошим тоном. Она явно искренне радовалась встрече с чужаком, о чем многословно и оповестила всех. Потом взглянула на Джейкоба.

– Так, значит, вы и есть мистер Демва? – Она пожала ему руку. – Фэгин рассказывал мне о вас. Вы тот самый отважный молодой человек, что спрыгнул с самой верхушки эквадорского Шпиля. Я настаиваю, чтобы герой лично рассказал мне о своих подвигах!

Как всегда, когда упоминали Шпиль, у Джейкоба все внутри сжалось от боли. Стараясь скрыть свое состояние, он рассмеялся.

– Поверьте, я вовсе не специально прыгал! Но если всерьез, я скорее соберусь отправиться в одну из ваших прогулок на Солнце, чем решусь повторить это снова!

Хелен рассмеялась, но в глазах ее не было веселья, она смотрела определенно оценивающе. Джейкоба ее взгляд смутил, хотя он и нашел его весьма лестным для себя. Неожиданно он обнаружил, что ему не хватает слов. – Ммм… во всяком случае странно слышать, что меня называет «молодым человеком» столь юная особа. Вы, должно быть, необыкновенный специалист, раз вас назначили комендантом до того, как ваше лицо избороздили морщины. Она рассмеялась снова.

– Весьма галантно! Очень любезно с вашей стороны, сэр, но и впрямь шестьдесят пять лет моей жизни стоят не одного десятка морщин. Я была младшим помощником на «Калипсо». Вы, может быть, помните: мы вернулись в Солнечную систему пару лет назад. Так что теперь мне за девяносто!

– О!

Космолетчики были очень своеобразным племенем. Вне зависимости от их субъективного возраста, по возвращении на Землю они всегда могли выбрать себе работу по душе. Конечно, если вообще желали работать.

– В таком случае я действительно должен относиться к вам с почтением, приличествующим вашему возрасту, уважаемая бабушка. Она отступила и прищурилась.

– Не перегните палку в другую сторону, сэр! Я очень много работала, чтобы стать женщиной, не меньше, чем человек из самых низов общества, решивший добиться высокого положения. Если первый за много месяцев привлекательный мужчина, не находящийся под моим началом, решит, что я недотрога, то мне придется всерьез подумать, не заковать ли его в кандалы. Ее речь была полна архаизмов, но смысл Джейкоб сразу уловил. Он улыбнулся и поднял руки вверх, признавая свое поражение. Впрочем, сделал он это весьма охотно. Хелен де Сильва неуловимо напомнила ему Таню. Он никак не мог понять, чем именно. Это ускользающее сходство вызвало в нем ответную, и тоже непонятную, дрожь. Он уже давно не испытывал ничего подобного.

Усилием воли Джейкоб взял себя в руки. Надо кончать с философско-эмоциональным дерьмом. Он всегда, теряя над собой контроль, был склонен к сентиментальности. Но факт оставался фактом – комендант базы оказался чертовски привлекателен.

– Быть посему, – ответил он женщине. – И будь проклят тот, кто первый скажет «довольно!».

Хелен рассмеялась. Она подхватила его под локоть и повернулась к Фэгину.

– Пойдемте, я хочу вас обоих познакомить с экипажем. А потом нужно будет заняться подготовкой Джеффа. О, увидите, он прощается невыносимо долго! Даже когда отправляется в такой короткий полет, как этот. Прощальные объятия, поцелуи… – Она не докончила и снова рассмеялась.

На мглисто-розовом фоне празднично колыхалось на невидимых нитях темно-желтое боа из перьев. Или то были старинные витые конфеты из жженого сахара. Цепь тонких темных арок – газообразных согнутых антенн – уходила вдаль, теряясь в клокочущем водовороте.

Джейкоб обнаружил, что не может сосредоточиться на какой-нибудь одной детали голографического изображения. Темные нити и полосы, из которых состояла видимая топография средней части хромосферы, производили крайне обманчивое впечатление как формой, так и структурой. Ближайшая нитеобразная дуга почти полностью заполнила левый угол объемного экрана. Тонкие пряди более темного, чем светящийся фон, цвета обвились вокруг незримой оси магнитного поля, изогнувшегося над солнечным пятном. Явление наблюдалось за тысячу миль от Солнца. С этой позиции, вблизи источника энергии, нескончаемым световым потоком текущей во мрак космоса, можно было охватить взглядом поверхность Солнца, его пейзажи протяженностью в десятки тысяч миль. Но даже вполне осознавая этот факт, Джейкобу было трудно смириться с огромностью видимого. Магнитные дуги размерами превосходят, например, Норвегию. А ведь это лишь крошечные звенья цепи, опоясывающей группу солнечных пятен. Цепь периметром в двести тысяч миль.

Но это были сущие пустяки по сравнению с тем, что приборы зарегистрировали несколько месяцев назад. Дуга над активной областью длиной более четверти миллиона миль! Эта дуга вскоре пропала, а автоматический корабль, записавший ее изображение, почему-то поспешил убраться с наблюдательного пункта. Причина стала ясна чуть позже, когда вершина вновь появившейся дуги внезапно разродилась самым поразительным событием на Солнце – вспышкой.

Солнечная вспышка была и прекрасна, и ужасна одновременно – вспененный кипящий водоворот ослепительного сияния, этакое короткое замыкание во вселенских масштабах. Даже солнечный корабль не смог бы выдержать подобного всплеска нейтронов высокой энергии. Поток частиц, невосприимчивых к электромагнитным полям корабля, был столь интенсивен, что погасить его не смогла бы даже система сжатия времени. Руководитель «Прыжка в Солнце» не уставал повторять, что обычно вспышки можно предвидеть, а значит, и избежать их разрушительного воздействия. Для Джейкоба эти заверения звучали бы убедительнее, если бы в них отсутствовала оговорка «обычно».

Во всем остальном совещание оказалось вполне заурядным мероприятием. Кеплер сделал краткий обзор по физике Солнца. Джейкоб уже свободно ориентировался в ней – самообразование на борту «Брэдбери» не прошло даром. Но зато изображение реальных погружений в хромосферу оказалось первоклассным наглядным пособием. А если ему и трудно было приспособиться к масштабам происходящего, то винить он мог лишь самого себя. Кеплер кратко коснулся основных динамических процессов внутри Солнца, в структуре которого хромосфера составляла лишь тонкий слой. В ядре Солнца невообразимое давление звездной массы порождало непрерывную цепь ядерных реакций, результатом которых являлся поток энергии, излучаемой в космос. Кроме того, термоядерные процессы не давали возможности этому гигантскому сгустку плазмы сжаться под действием собственных гравитационных сил. Давление внутри ядра удерживало Солнце в «накачанном» состоянии.

Энергия, высвобождаемая в результате происходящих в ядре процессов, выбирается наружу либо в виде излучения, либо путем теплового конвекционного обмена, когда нагретое вещество снизу замещается более холодным слоем сверху. Таким образом энергия постепенно достигает слоя толщиной всего в несколько миль, известного под названием фотосферы. Здесь солнечный свет наконец обретает свободу и навсегда покидает родную обитель, отправляясь в бесконечное путешествие во мраке. Плотность вещества внутри звезды столь велика, что внезапный катаклизм, происшедший внутри солнечного ядра, проявится в виде световой вспышки только через миллионы лет.

• Предыдущая
• 21/75
• Следующая