Сборник 12. На посошок - Брэдбери Рэй Дуглас - Страница 52
- Предыдущая
- 52/67
- Следующая
Он долго стоял у двери и ждал.
Дверь наконец отворилась. Он увидел перед собой женщину с покрытым испариной лицом и растрепанными волосами.
– Я вас слушаю.
– Госпожа Гингрич? – спросил Форей.
– Да-да. Кто вы и что вам нужно?
Она оглянулась. В дальнем конце коридора Форей увидел чью-то неясную тень, которая, судя по всему, принадлежала мужчине.
– Так что вам угодно?
Раз, два, три. Удар, удар, удар. Раз, два, три. Форей облизнул внезапно пересохшие губы, прикрыл глаза, вновь открыл их и тихо сказал:
– Я – Гингрич.
– Как вы сказали? – испуганно пробормотала женщина.
– Гингрич. Уильям Гингрич, – произнес он уже громче.
– Вы вовсе не мой муж!
– Вы ошибаетесь.
Он размахнулся и ударил ее кулаком в лицо. Прижимая ладони к разбитым губам, она упала навзничь, а он крикнул: «Выходите! Получите то же самое!»
Тень в конце коридора не пошевелилась. Форей повернулся и, двигаясь как под водой, дошел до своей машины и уехал.
На площадке для гольфа Гингрич все еще запускал в небо белые объекты, механически орудуя клюшкой. Замах – удар, замах – удар, замах – удар.
На сей раз Форей вышел на поле с сумкой для клюшек.
Гингрич прервал свое занятие и взглянул на его сумку:
– Что это вы на ночь глядя?
– Не хотите ли партию напоследок? – предложил Форей.
Гингрич повернулся налево и посмотрел на огороженную проволочной сеткой площадку.
– А не слишком ли поздно?
– Никогда не бывает слишком. Клюшки я понесу сам.
– Чтоб мне провалиться! – сказал Гингрич.
– Все будет в порядке, – заверил его Форей.
– Мы ничего не увидим, – заметил Гингрич.
– Увидим! – ответил Форей, указывая кивком головы на небо.
Из-за горизонта уже вышел полный диск луны, осветившей открытые просторы, холмы и маленькое озерцо. В верхушках дубов шумел ветер.
– Чтоб мне провалиться! – прошептал Гингрич.
Они подошли к первой метке.
– Начинать вам, – сказал Форей, выставив для него мяч и метку. Застыв неподвижно, Гингрич наблюдал за ним.
Когда Форей отошел, Гингрич изготовился, поднял клюшку и нанес удар со стремительностью летней молнии.
Мяч взмыл в небо белою птицей и упал далеко-далеко впереди.
– Ах ты, сукин сын! – воскликнул Гингрич. – Сукин сын!
– Поберегись! – крикнул Форей, хотя впереди не было никого, кому следовало поберечься. А может, и было кому – неясной тени.
– Поберегись!
- Предыдущая
- 52/67
- Следующая
