Щит Королевы - Браславский Дмитрий Юрьевич - Страница 15

– Да, конечно… Пожалуйста…

– А мы с тобой, если не возражаешь, пройдем в другую комнату, – добавил Крадир.

Сперва я слегка растерялась, но только мы остались с Крадиром наедине в моем кабинете, я полным возмущения шепотом накинулась на него:

– Почему надо было врать? Почему ты не сказал отцу, что его спас Соридель? И при чем тут, Айригаль его возьми, Крондорн?!

Крадир, по-моему, чуть не шлепнул меня по губам:

– Не богохульствуй. В конце концов, все хорошо закончилось – для вас с отцом в первую очередь. Можно? – Он уселся на стул напротив меня.

– Конечно! – Я мысленно корила себя за чудовищное нарушение всех правил: сначала следовало гостя усадить, а потом уже с ним беседовать. Даже если я очень зла, этикетом пренебрегать нельзя ни в коем случае!

– Ну что, ты готова слушать, как все произошло?

Я кивнула.

По словам Крадира, пока я пробиралась к своей спальне, Вьорк пришел в себя. В первую минуту Щиты просто не могли поверить своим глазам – и никого, кроме верховного жреца, к Вьорку не подпускали. Даже Дамерту пришлось подождать. Наконец Беххарт объявил, что король вполне здоров, хотя очень слаб и нуждается в отдыхе.

Вьорк не стал спорить и прогудел, что не против побездельничать до шестого колокола, но только желает прежде знать, кто его спас. Тут откуда ни возьмись вылез Биримба – Вьорк очень привечает этого вертлявого мага – и завопил, что ему было видение и он знает, кто спас Вьорка.

– Короля гномов спас человек! – провозгласил он.

Все ошарашенно уставились на колдуна, а Беххарт спокойно добавил:

– Твоя жена – вот кого надо благодарить.

А потом Труба послал за мной.

Дослушав эту странную историю, я была не в силах произнести ни звука.

– Ничего не понимаю… Почему Беххарт решил сказать, что это я? И откуда взялся этот Биримба?

– Помнишь, Беххарт подтвердил, что такова воля Крондорна – все должны покинуть умирающего короля? Именно этот шаг и дал нам возможность остаться у ложа.

– Да, я еще удивилась, что все так случайно совпало…

– Ничего случайного. Беххарт сделал это, потому что воля Крондорна действительно была такова.

– Ты хочешь сказать, что… что Крондорн хотел забрать Вьорка к себе?

– Вовсе нет, – улыбнулся Крадир. – Все проще и сложнее одновременно. Насколько я понял, Соридель просил Беххарта уйти и увести всех из зала, но тот вовсе не собирался этого делать. Тогда Соридель попросил жреца поинтересоваться у Крондорна, кто из них прав.

Меня будто обдало холодом. Неужели Соридель просто ловкач?

– Ты хочешь сказать, что маг внушил жрецу, будто с ним разговаривает бог? И Беххарт поверил?

– Что ты! – рассмеялся Крадир. – Видела, сколько у Беххарта граней на медальоне? Одиннадцать!

Я понятия не имела, что означают эти самые грани, хотя сам медальон – чересчур большой, на мой вкус – жрец всегда носил на шее на толстой палладиевой цепочке. Однако я решила не перебивать Крадира: потом с этим разберусь.

– Конечно, Беххарт знает, как все произошло на самом деле. Однако признать, что Вьорка спас колдун, выше его сил. Поэтому он и перебил Биримбу, боясь, что тот укажет на Сориделя.

– Но когда Беххарт сказал, что это была я, он соврал! Почему этот Биримба его не поправил?

– Начнем с того, что верховный жрец не лжет, – строго сказал Крадир. – Хотя он может недоговаривать.. Ты Решилась позвать Сориделя, и тебя действительно надо благодарить. Где здесь несправедливость? А что до Биримбы, то я не спрашивал, почему он предпочел промолчать. Может, он и не знал-то ничего наверняка… В общем, вот так ты и стала героиней, – весело улыбнулся Крадир.

– Но ты рассказал Вьорку правду? – с надеждой спросила я.

– Да, но, как я и ожидал, отец не захотел признаваться всем, что в его спасении принимал участие какой-то человеческий маг. Он отблагодарит Сориделя… или его дочь.

– Но почему он не поблагодарил тебя? Ведь без твоей помощи мне ничего не удалось бы сделать!

– Наследник – Терлест, – ответил Крадир. – У нас с ним и так напряженные отношения. Я как-нибудь обойдусь без публичной благодарности.

Мы помолчали.

– Скажи мне, как там Соридель?

– Не очень. – Крадир вздохнул, будто в этом была частица и его вины. – Я тихонько перетащил колдуна к себе, потом отправил на носилках домой и попросил знакомого лекаря побыть с ним до утра. Надеюсь, к тому времени Лиз встанет на ноги.

Снова воцарилось недолгое молчание.

– Но зачем надо было приписывать львиную долю заслуг Крондорну?

– А ты что хотела? Девочка пробралась в комнату – и никто не заметил? Беххарт пытался спасти короля – но сумела это сделать именно ты? Ну как такое объяснить без вмешательства высших сил! Если не Крондорн, то кто? Или, вернее, что? Только магия, а магию в такие дела впутывать нам совсем уж никак нельзя.

– Она и без того в них впуталась, – упрямо пробормотала я. – И потом, как теперь быть со Щитами? Я, значит, пробралась мимо них незамеченной к Трубе. И обратно тоже как-то прошмыгнула. Какие же они после этого Щиты?

– А вот за них можешь не беспокоиться, – усмехнулся Крадир. – Беххарт вовсе не случайно к тебе заглянул.

– Я бы и сама могла им рассказать…

– Отец так и предложил, но… Ты не думаешь, что у верховного жреца Крондорна могут быть свои соображения на этот счет? И если ему кажется правильным лично притащиться в твои покои и побеседовать со стайкой молодняка…

– Стайкой кого? – не поняла я.

– Это он твоих Щитов так зовет. Впрочем, – после недолгого раздумья продолжил Крадир, – зная Беххарта, могу сказать наверняка: всей правды он не скажет.

Я приуныла.

– И какой тогда смысл? Разве что Щиты станут на меня дуться. Давай я с ними тоже поговорю, ты не против?

Крадир развел руками:

– Что я? Как отец скажет, так и будет.

Щиты, как мне кажется, не слишком поверили Беххарту. Однако после его ухода и не подумали приставать ко мне с расспросами: видимо, Крадир или жрец предостерегли их от этого. Пожалуй, если Труба не разрешит мне прояснить свою роль в этом чудесном спасении, я еще долго буду ловить удивленные взгляды то Тиро, то Мэтта, то остальных…

Позже я все спрашивала себя, разрешит ли Вьорк рассказать им правду. Думаю, да: он же поначалу это и предложил. А Щиты – они надежные, они не выдадут.

Вчера вечером мы отправились проведать короля. Гномы, встреченные мною по дороге, широко улыбались, а я все время чувствовала странную неловкость, словно на самом деле не имела к выздоровлению Вьорка никакого отношения. Задумавшись, я едва не налетела на совсем юного гнома, смущавшегося, кажется, едва ли не больше меня.

– Моя королева! – Стараясь не поднимать глаза, он робко протянул мне витой золотой браслет. – Я сам… – Он откашлялся. – Я сам сделал его! В день совершеннолетия! А вчера, когда все складывали в шкатулки, не успел…

Я поблагодарила его и с улыбкой приняла подарок. Мэтт же нахмурился и проворчал что-то вроде «второй день здесь всякие околачиваются», хотя ему явно было приятно, что меня все так полюбили.

Когда мы добрались до покоев Вьорка, Тиро, шедший последним, уже изнемогал под тяжелым грузом. В течение всего пути он собирал подарки и теперь был похож на ряженого – с плеч свисали шерстяные и шелковые шали; цепочки и диадемы он вешал на левую руку, уперев ее в бок; браслеты, кольца и прочую мелкую дребедень распихивал по карманам, отчего звенел при каждом шаге, как колокольня Юрайи в ветреный день. Следом в спальню протиснулся Мэтт, буквально задушенный огромной охапкой цветов. Щит поминутно чихал и каждый чих сопровождал ворчанием, правда вполне добродушным. Не в обычаях гномов дарить букеты – к тому же растений здесь не так много. Но кто-то – наверно, Втайла – проговорился, что я очень люблю цветы, да и принято так у людей… Вот я и оказалась обладательницей половины цветочных запасов Хорверка – зримого и благоухающего выражения благодарности королеве.