Исчезнувшая луна - Брэкетт Ли Дуглас - Страница 2

• Предыдущая
• 2/12
• Следующая

В полной тишине горец засмеялся:

— Я думаю, ты врешь.

Хит не шевельнулся и не поднял головы.

Венерианин наклонился над ним и сказал громко, чтобы землянин услышал его сквозь расстояние, созданное наркотиками и безумием:

— Ты похож на других, на тех немногих, которые вернулись. Только они не прожили и месяца: они умерли или покончили с собой. А ты, я вижу, зажился!.. — Он схватил землянина за плечи и, резко встряхнув, закричал: — Сколько времени ты живешь?

Маленький дракон завизжал, дергаясь на привязи. Хит застонал.

— В аду… — прошептал он. — Вечно.

— Три сезона, — сказал венерианин, — и часть четвертого. — Он выпустил Хита и отступил назад. — Ты никогда не видел Лунного Огня. Ты просто знал, что нарушившие табу живут на всем готовом до тех пор, пока их не настигнет кара богов!

Он сбросил чашу. Та разбилась, и по полу разлилась лужа пузырящейся золотистой жидкости с тяжелым запахом.

— Ты этого хотел! Ты знал, как скрасить остаток своей тупой жизни!

Во Дворце Наслаждений послышалось тихое злобное ворчание.

Затуманенные глаза Хита различили жирную квадратную тушу приближавшегося Карлуны. Больше трех сезонов Карлуна повиновался традиционному обычаю — кормил и поил парию, который был посвящен гневу богов, ревностно хранящих тайну Лунного Огня. Теперь Карлуна был полон сомнений и очень зол.

Хит громко захохотал. Он слишком мало выпил сегодня, и это сделало его безрассудным и истеричным. Сидя на койке, он смеялся всем в лицо.

— Я был только на краю, — сказал он. — Я еще не бог. Но уже и не человек. А если вам угодно получить доказательства — пожалуйста!

Он встал, привычным, как дыхание, движением отвязал маленького дракона и посадил к себе на плечо.

Минуту он стоял покачиваясь, а затем двинулся через комнату — медленно, неуверенно, но с упрямо поднятой головой. Толпа расступилась, освобождая ему дорогу, и он шел в полной тишине, кутаясь в те немногие обрывки достоинства, что еще имел, пока не приблизился к перилам, где и остановился.

— Погасите факелы, — приказал он. — Все, кроме одного.

— Не надо, — нерешительно возразил Карлуна. — Я верю тебе.

Теперь всех присутствующих охватили страх и невесть откуда взявшееся почти болезненное любопытство. Люди поглядывали по сторонам, размышляя, куда бы убежать, но никто не покинул зал.

— Погасите факелы, — повторил Хит.

Незнакомец протянул руку к ближайшему факелу и окунул его в ведро. Вскоре все огромное помещение погрузилось в темноту, лишь в дальнем углу чадил один-единственный факел.

Хит облокотился на перила и уставился в жаркую индиговую ночь.

Из моря Утренних Опалов поднимался густой туман. Он полз над грязью и перемешивался с болотными испарениями. Хит жадно всматривался в туман. Голова его запрокинулась вверх, тело напряглось. В страстном порыве к чему-то невидимому он воздел руки.

— Этна, — прошептал он. — Этна!

С ним произошла почти неуловимая перемена. Куда девалась эта пьяная, изможденная развалина? Он стоял прямо и твердо, мускулы на тощем костяке напряглись.

Лицо его тоже изменилось. Теперь оно дышало мощью. Темные глаза горели таким глубоким огнем, пылали таким нечеловеческим светом, что присутствующие могли поклясться, будто видят нимб над его головой.

На один миг лицо Дэвида Хита стало лицом бога.

— Этна, — сказал он.

И она пришла.

Из синей тьмы, из тумана она, изгибаясь, плыла к землянину. Тело ее состояло из сверкающего воздуха, нежных капель росы, созданное и переполненное той же силой, что была в Хите. Она казалась совсем юной, лет девятнадцати, не больше, с розовым румянцем земного солнца на щеках; глаза ее были большими и блестящими, как у ребенка, тело гладкое, с нежной девичьей угловатостью.

«Я познакомился с ней, когда она спускалась по трапу, чтобы в первый раз увидеть Венеру, и ветер трепетал в ее волосах и играл с ними, и шла она легко и весело, как жеребенок весенним утром. Всегда легко, всегда весело, даже в тот миг, когда впереди ее ждала смерть».

Туманная фигура улыбалась и протягивала к нему руки. Лицо ее было лицом женщины, нашедшей любовь, а с ней и весь мир

Все ближе подплывала она к Хиту, и землянин протянул руки, чтобы коснуться ее.

Мгновение — и девушка исчезла.

Хит упал на перила, и тело его обмякло. Теперь в нем не было ни бога, ни силы. Точно пламя, которое внезапно вспыхнуло и тут же погасло, оставив после себя лишь горку пепла.

Веки его устало сомкнулись, по щекам бежали слезы.

В сырой темноте комнаты никто не шевелился.

— Я не мог идти дальше, в Лунный Огонь, — сказал Хит.

Через некоторое время он заставил себя выпрямиться и пошел к крыльцу, опираясь о перила и нащупывая путь, как слепой. Его непослушные ноги с трудом одолели четыре ступеньки и по самые лодыжки погрузились в теплую, жидкую грязь. Он прошел между рядами плетеных, обмазанных грязью хижин — сломанное чучело человека, бредущее в ночи чуждого мира.

Хит свернул на тропу, ведущую в гавань.

Его ноги разъехались в вязкой глубокой жиже, он упал лицом вниз, безуспешно попытался встать и замер, с каждой секундой все глубже погружаясь в черную липкую грязь. Маленький дракон впился когтями в плечо своего хозяина, клевал его, пронзительно вопил, но Хит уже ничего не слышал.

Он не почувствовал, как чужак с Высокого плато вытащил из грязи его и дракона и понес вниз, к темнеющему мареву моря.

— Дай мне чашку, — произнес женский голос.

Хит почувствовал, как его голову приподняли, а затем в глотку ему полилась огненная жидкость с резким привкусом венерианского кофе. Как всегда борясь со страхом и реальностью, он проснулся, судорожно вздохнул и открыл глаза.

Он лежал на собственной койке в своей каюте на борту «Этны». Напротив на резном сундучке сидел высокий венерианин, упираясь затылком в тяжелую палубную балку. Рядом с Хитом стояла женщина и внимательно разглядывала его.

Ночь еще не кончилась. Грязь, облепившая тело Хита, не успела высохнуть. «Быстро сработано, — подумал он. — В один миг дотащили до корабля».

Маленький дракон улегся на привычном насесте — на плече Хита — и, вытянув чешуйчатую шею, следил за гостями.

— Теперь ты можешь говорить? — спросил незнакомец.

Хит пожал плечами. Он внимательно рассматривал женщину. Она была высока, но не слишком, молода, но не очень. Фигура ее мало отличалась от фигур уроженок Венеры: широкие плечи, длинные ноги, естественная грация. Одета она была в короткую тунику из шелка бессмертного паука, очень шедшую к ее мягким кудрявым волосам, ниспадавшим на спину, — блестящее чистое серебро с неким трудноуловимым оттенком.

Что же касается ее лица… Такое лицо мужчина забудет не скоро. Его лепили из теплого податливого материала — таинственной смеси страха, веселья и нежности. Но сейчас в этот раствор, как капля дегтя, попало немного горечи и уныния, а может быть — затаенной обиды и непреклонной решимости. Ко всему прочему, лицо это украшали сжатые в патетическом нетерпении губы и огромные перепуганные глаза.

Хит был бы не прочь поломать голову над загадкой этого противоречивого лица, но не сейчас, а прежде, в тот далекий день, когда он еще не знал, кто такая Этна.

— Кто вы и что вам от меня нужно? — спросил он, обращаясь к обоим. Взгляд его, обращенный на мужчину, исполнился черной ненависти. — Мало ты издевался надо мной у Карлуны?

— Я хотел проверить тебя, — ответил незнакомец. — Убедиться, что ты не солгал, говоря о Лунном Огне.

Он наклонился, прищурился и еще раз с ног до головы осмотрел Хита. Его напряженное тело изогнулось, как лук, а на красивом, покрытом шрамами лице заплясали тени от фонаря.

«Спешит, змееныш, — подумал Хит. — Что-то покалывает ему бока».

— А что тебе до этого? — спросил он.

Это был глупый вопрос. Хит давно понял, чего от него хотят. Все его существо звало к отступлению. Незнакомец не ответил прямо.

• Предыдущая
• 2/12
• Следующая