Тень прошлого - Браунинг Дикси - Страница 3

• Предыдущая
• 3/31
• Следующая

— Кто ты, черт побери? — В его голосе снова послышалось раздражение. Даже в полутьме она чувствовала, что он не сводит с нее глаз. Повеяло чем-то старым, полузабытым.

Челис молча потрясла головой. Бояться она, как ни странно, почти перестала, хотя положение ее было не из приятных.

— Слушай, — выговорила она наконец. — Я ведь никакого вреда не делаю. Просто… просто дело в том, что эта земля — моя. — Это было недалеко от истины. — Так что тебе, наверное, лучше…

— Черта с два она твоя!

— А чья же еще, черт возьми! — не выдержали ее напряженные нервы. — А вот ты здесь по какому праву? — Она стала вырываться: его пальцы стиснули ей запястье, как наручники. — Эта земля давным-давно принадлежит моей семье, и если ты сию же минуту отсюда не уберешься, то я…

— Кто ты такая? — проскрежетал он. Ее глаза уже освоились с тусклым светом. Блеск его зрачков исчез, когда он прищурился, пристально всматриваясь в ее лицо. Она же узнала его сразу, как только перевела изумленный взгляд вниз, на стройное мускулистое тело, на широкую грудь, поросшую густыми волосами.

Он, очевидно, тоже ее узнал, потому что заговорил прежде, чем она успела открыть рот.

— Тебя… ты одна из ребятишек Кеньонов. Еще такая тощая была. Каролина? Шарлотта?

Она не смогла сдержать истеричного смеха: напряжение спало, и она вспомнила о том, как в последний раз видела этого человека. Одежды тогда на нем было не больше, чем теперь.

— Хотел бы я знать, какого черта ты так веселишься? — проворчал он. Ослабевшие пальцы выпустили ее руку, и она от хохота согнулась пополам.

— Это же ты, — задыхаясь, проговорила она, — ты, Бенджамин! Я бы узнала тебя из тысячи. — И, не в силах больше ничего сказать, она закатилась снова.

Сердито что-то бормоча, великан отвернулся и задул свечу.

— Видно, возраст тебя нисколько не исправил.

— Да, пожалуй, — согласилась она, кое-как успокаиваясь. Смех наконец перестал ее душить, и она начала осторожно отступать, пока ноги не коснулись края койки. Она опустилась на нее и сказала:

— Ты ведь Бенджамин По?

— Кажется, ты хвалилась, что узнала бы меня из тысячи.

Он говорил слегка недовольным тоном, но не стоило его за это судить. Если только он помнил те давние времена, когда долговязая проказница с тростниковой удочкой шныряла по лесам, чтобы подсмотреть, как подросток Бенджамин и его подружка плещутся в озере нагишом, то ясно, что она не могла внушить ему особой к себе симпатии.

— У тебя тут есть полотенце?

— Конечно. Подожди минутку, сейчас найду. — Голос еще звенел неугасшим смехом. В последнее время ее эмоции были как доска-качалка: смех и слезы помещались на разных ее концах и часто переходили друг в друга.

— Буду крайне признателен, — сказал Бенджамин с подчеркнутой учтивостью.

— Где твоя одежда?

— На улице, на скамейке. Мне казалось, я прошлым летом оставил здесь полотенце.

— В нем устроила гнездо мышь. На вот, будь моим гостем. — Она отдала ему одно из двух привезенных с собой полотенец.

— Честное слово, я понятия не имел, что здесь живешь ты, — сухо заметил он. — А то бы и близко не подошел.

Он стал вытираться; Челис чувствовала все его движения. Она словно отброшена в те времена, когда все было таким простым, и ей это нравилось.

— Ты ведь знаешь, что голым я тебя видела чаще, чем одетым? По меньшей мере раз в неделю вы с Эвери ходили сюда купаться нагишом. И не всегда одни.

— А вы, конечно, каждый раз шмыгали в кусты и подглядывали. На нас как бы лежала обязанность вас развлекать, а при случае и научить кое-чему. Ты вообще была молодая да ранняя.

— Вовсе я не подглядывала, — запротестовала она. — Вы сами почти что не прятались, а владение-то это, в конце концов, дедушкино. Да и потом — что возьмешь с ребенка?

В темноте он приблизился к ней, и она почувствовала, как под ним осела койка.

— Ноги длинные, шея длинная, глаза любопытные.

— Премного благодарна! К вашему сведению, я хотела всего-навсего поймать того громадного окуня, который постоянно рвал у папы леску и вытаскивал удилища из земли. Но стоило нам спуститься к озеру, как выяснялось, что ты или Эвери с подружкой уже успели расположиться там и неизвестно, когда уйдете. Мне приходилось пробираться через лес и рыбачить в нижнем заливчике, пока вы там резвились на другом конце озера. Ты хоть знал, что над водой звук далеко разносится? — насмешливо спросила она.

— Если бы мы знали, что вы рядом, то постарались бы разыграть представление поэффектней.

— Благодарю, у вас и так получалось превосходно. Можешь мне поверить, за последнее лето здесь я узнала больше, чем за все годы в школе.

Она кожей ощущала его живое присутствие в этой маленькой комнате и отодвинулась на самый край койки, подобрав под себя ноги. Бенджамин По. Господи, в те дни она была от него просто без ума! Забавно, что с тех пор она ни разу не вспомнила о нем, а теперь ей казалось, что нет за спиной этих лет, нет Нью-Йорка.

— Бенджамин, расскажи, чем ты сейчас занимаешься. По-прежнему работаешь на ферме?

— Да, на ферме, — подтвердил он. — Несколько лет назад я перебрался туда, где жил дед, в Ядкин-Трейс. Моя семья за эти годы тоже захирела. Мы с Эвери остались последние, а когда ему надоело возиться с коровами, я выкупил у него весь скот. Он теперь живет в Атланте, держит сеть ресторанов.

— А ты? — не отставала она.

— А я в промежутках между дойкой и раздачей корма умудрился получить пару дипломов. Несколько лет назад мы все дойное стадо пустили под нож и теперь занимаемся только мясом. А как у тебя? Кажется, мне кто-то говорил, что ты пошла в школу искусств.

— Да, я хотела, но оказалось, что родители сильно переоценили мои таланты. Так что я подалась в администраторы, а потом уехала в Нью-Йорк.

Он слегка придвинулся к Челис и задел бедром ее колено, отчего та вздрогнула и отстранилась. Непонятное смущение овладело ею, она старалась на него не смотреть. Ведь это всего лишь Бенджамин, убеждала она себя, но тщетно: логика в последнее время стала ее слабым местом.

— Стало быть, теперь ты горожанка и администратор со всеми вытекающими. Так каким же ветром тебя занесло на отдых сюда, в Куотер-Мун? Кстати, ты из каких Кеньонов? По линии Леонарда?

— Я Челис, единственный вклад Эдварда и Лори в наш клан.

Сквозь окна просачивался бледный звездный свет. Метнув быстрый взор на гостя, Челис заметила, что скулы у него острые, а нос гордо вздернут вверх. Встретив его изучающий взгляд, она сразу опустила глаза.

— Так вот, насчет работы… Начинала я бухгалтером маленького выставочного зала в Сохо, а теперь являюсь помощником директора галереи на Мэдисон-авеню. Не заместителем, не думай, а только помощником — тут есть небольшая разница. Титул громкий, а по сути — я девочка на побегушках. Туда, сюда, быстрей, живей. Понадобилось сделать перерыв, вот я и…

— Вот ты и приехала домой, — закончил он.

— Мой дом теперь — нью-йоркская квартира, — поправила она сдержанно.

— Удивляюсь, как это Леонард оставил тебя здесь одну. Браконьеры еще не все повывелись, а про змей и говорить нечего: здесь так все заросло.

— Ну и что, все равно тут здорово. Я не боюсь ни двуногих, ни безногих злодеев, они меня даже иногда развлекают. — Она не стала добавлять, что иметь дело с щитомордниками и бродягами-рыболовами куда проще, чем принимать настойчивые ухаживания или ломать голову, что делать с неожиданным наследством. И при этом изнурительная работа не дает ни минуты передышки.

— Даже для помощника директора и девочки на побегушках весьма смелое заявление, мисс Кеньон… или уже миссис? В любом случае снимаю перед вами шляпу.

— Мисс, — со значением проговорила она и усмехнулась. — Впрочем, в данной ситуации вы лишены возможности снять перед кем-то шляпу, мистер По.

— В данной ситуации, пожалуй, вы правы, — охотно согласился он, и она поняла, что он тоже улыбается. Голос его стал ниже, чем в те годы, и говорил он медленнее, с ноткой задумчивости, которая обескураживающе легко проникала через барьеры, воздвигнутые ею за это время.

• Предыдущая
• 3/31
• Следующая