Зависть - Браун Сандра - Страница 15
- Предыдущая
- 15/124
- Следующая
– Я знаю. – Дэниэл улыбнулся. – Именно поэтому ты решила заниматься издательским бизнесом. Ты хотела стать редактором – и ты стала им, И не просто редактором, Марис, – ты стала настолько хорошим редактором, что я понял: я могу доверить тебе гораздо более сложную работу. Да, теперь твои служебные обязанности сильно отличаются от тех, что были в самом начале, но ведь никто не мешает тебе вернуться к тому, что ты любишь. Я даже думаю, что тебе это будет не только приятно, но и полезно.
– Мне тоже так кажется, папа, но… Давай не будем делить шкуру неубитого медведя, – ответила Марис. – Я пока не решила, стоит ли «Зависть» того, чтобы расшибаться в лепешку, или нет. Как сказал мне П.М.Э., книга еще не закончена. Она даже не начата толком, если называть вещи своими именами, но моя интуиция…
– Которой я бесконечно доверяю, – вставил Дэниэл.
– …Но интуиция подсказывает мне, что роман должен получиться очень хорошим. В прологе я почувствовала… рельеф, фактуру, подлинное качество! И если автор сумеет удержаться на этом уровне до конца, мы получим настоящий бестселлер, который сможет встать в один ряд с «Убить пересмешника» Харпер Ли и другими… Кроме того, «Зависть» тоже построена на южном материале, а ты знаешь, как я люблю наш американский Юг!..
– Под «другими» ты имеешь в виду «Побежденного»?
Марис неожиданно почувствовала себя воздушным шариком, из которого выпустили весь воздух.
– Да, – ответила она после секундной паузы. – В том числе…
Последовала еще одна коротенькая пауза, потом Дэниэл спросил:
– Кстати, как поживает Ной?
И как читательница, и как жена, Марис была весьма разочарована тем, что за первой книгой Ноя не последовала вторая. Дэниэл знал об этом, поэтому после упоминания о романе Ноя ему казалось только естественным спросить о нем самом.
– Ты прекрасно знаешь, как он поживает, папа, – ведь вы с ним перезваниваетесь по несколько раз на дню.
– Я спросил тебя как отец, а не как коллега по работе.
Не в силах вынести пристального взгляда Дэниэла, Марис отвернулась и некоторое время сосредоточенно изучала окружавшую веранду кирпичную стену. Стена была довольно высокой, и Марис не могла увидеть, что делается в соседнем дворе. Поэтому она притворилась, будто ее крайне заинтересовали маневры рыже-черного полосатого кота, который соскочил на стену с платана. Кот скоро исчез в соседнем дворе, но тут из кухни выглянула Максина.
– Вам что-нибудь нужно? – спросила она.
– Нет, спасибо, – ответил Дэниэл. – Кажется, у нас все есть.
– Если вам что-то понадобится, дайте мне знать.
Максина вернулась в кухню, а Марис еще некоторое время молчала, чертя пальцем по узорчатой обивке стула. Наконец она подняла голову и увидела, что Дэниэл сидит, подперев кулаком подбородок и слегка наклонив голову, будто прислушивается. Эта поза была хорошо знакома Марис – про себя она называла ее «позой доброжелательного внимания». Отец всегда принимал такое положение, когда чувствовал, что ее что-то беспокоит или тревожит. Сам он никогда не расспрашивал и не понукал дочь – он просто ждал, пока она созреет и расскажет все сама. И Марис все чаще ловила себя на том, что в сходных обстоятельствах она поступает точно так же, очевидно, унаследовав или переняв у отца эту привычку.
– Вчера Ной пришел домой очень поздно, – ответила она и вкратце пересказала отцу содержание их с Ноем спора, опустив некоторые интимные подробности. – В конце концов мы, конечно, помирились, – закончила Марис, – но я все еще чувствую себя расстроенной.
– Может быть, все это действительно пустяки? – осторожно спросил Дэниэл после непродолжительного раздумья.
– А тебе как кажется?
– Ну, меня там не было… Однако его версия… гм-гм… выглядит весьма правдоподобно.
– Вот именно – версия!..
Дэниэл Мадерли нахмурился:
– Тебе действительно кажется, что Ной вернулся к своим холостяцким привычкам?
Зная, как глубоко отец уважает и ценит Ноя, Марис не хотела говорить о своих неясных подозрениях и чувствах, которые, будучи высказаны вслух, выглядели бы в лучшем случае просто как нытье, а в худшем – как случай самой обыкновенной женской паранойи. Кроме того, если бы Марис начала плакаться отцу в жилетку, тем самым она поставила бы его в неловкое положение; ведь что ни говори, а Дэниэл был не только тестем Ноя, но и его работодателем и непосредственным шефом.
Ноя он пригласил к себе на работу четыре года назад, когда тот уже был самым грамотным, расторопным и удачливым издателем Нью-Йорка, за исключением, быть может, двух или трех человек, включая самого Дэниэла. Именно тогда Марис с ним и познакомилась, и вскоре их отношения стали достаточно близкими. Дэниэл несколько раз предупреждал дочь о нежелательности и даже опасности подобного «служебного романа». Однако после того, как Ной, проработав в «Мадерли-пресс» немногим больше года, официально попросил руки Марис, он сдался и дал им свое благословение. От предложения Ноя уйти в отставку сразу после свадьбы Дэниэл просто-напросто отмахнулся, сказав, что Ной вполне устраивает его не только как зять, но и как вице-президент издательского дома.
С тех пор на протяжении почти двух лет Марис и Ною удавалось не смешивать семейные и деловые проблемы, и если бы сейчас она заговорила с отцом о своих тревогах, это положение могло оказаться нарушенным. К тому же Дэниэл мог просто не захотеть разговаривать с ней на личные темы, не желая принять ту или другую сторону. Житейская мудрость и здравый смысл подсказывали ему, что в отношения между мужем и женой не могут вмешиваться ни тесть, ни отец, а к голосу разума Дэниэл всегда прислушивался.
Но, с другой стороны, Марис необходимо было выговориться, а Дэниэл всегда был ее самым внимательным слушателем.
– Нет, я не думаю, чтобы Ной взялся за старое, да и ничего конкретного у меня нет.
– И все же тебя что-то беспокоит. Что именно?
– Не знаю. Мне кажется – что-то изменилось. Я имею в виду – в наших отношениях… – Марис вымученно улыбнулась. – У меня сложилось впечатление, что в последние пару месяцев Ной уделяет мне меньше внимания. Даже намного меньше, – уточнила она.
– И у идеальных пар медовый месяц не длится вечно, Марис.
– Я знаю, просто… – Она вздохнула. – Наверное, мои романтические представления о семейной жизни еще не выветрились до конца.
– Ну, это-то как раз не беда. Ты в этом не виновата, и никто не виноват. В браке бывают периоды некоторого охлаждения – от этого не застрахован ни один союз, даже самый счастливый.
– Я знаю. Мне только хотелось бы надеяться, что я ему еще не надоела, ведь скоро наша вторая годовщина… А для Ноя это своего рода рекорд.
– Ты знала, что он собой представляет, когда выходила за него замуж, – напомнил Дэниэл. – Ной всегда был дамским угодником и не скрывал этого.
– Я смирилась с этим, потому что любила его. Иногда мне кажется, что я полюбила Ноя еще в колледже, когда прочла «Побежденного».
– Вот видишь! А он ответил на твое чувство, когда выбрал тебя из сотен других женщин.
Марис улыбнулась и слегка качнула головой.
– Да, ты прав, папа. Он действительно выбрал меня, но… Сейчас мне кажется – Ной стал меньше обращать на меня внимание, и я… чувствую себя потерянной.
– Боюсь, в этом есть и моя доля вины.
– Как так?
– Я слишком загрузил его работой. Мало того, что Ной исполняет свои обязанности, что само по себе непросто, он еще и делает то, что не успеваю сделать я. Надо смотреть правде в глаза, дочка, – я уже не тот, каким был прежде. Твоему мужу приходится работать и за себя, и за меня. Я предлагал ему нанять человека, который освободил бы его хотя бы от рутинных обязанностей, но…
– Но он отказался, конечно. Ной слишком самолюбив, чтобы признать – он взвалил на себя слишком большую тяжесть.
– Но я мог бы настоять… Ладно, Марис, так и сделаем – на днях я поговорю с Ноем еще раз и постараюсь убедить, что ему нужен помощник. А пока… пока, я думаю, вам обоим было бы полезно съездить куда-нибудь на несколько дней – позагорать, расслабиться и прочее… Ты меня понимаешь?
- Предыдущая
- 15/124
- Следующая
