Она нечаянно нагрянет - Казакова Татьяна Алексеевна - Страница 37

– Лебедев?… Его рекомендовал этот… чиновник один из администрации. Помните, вы еще сказали «молодой, а уже волчара».

– Вспомнил, – пробурчал Самохин и совсем помрачнел. Плохо дело! Спрашивать не с кого. Самому придется расхлебывать. Самое ужасное, как быть с квартирами? – Вот что, Андрей Василевич, займись новым домом в Соколово. Сколько продано, сколько заселено, сколько отдали администрации? Короче собери и представь мне все документы по этому дому, понял? Завтра, чтобы отчет был у меня на столе!

Кузьменко хотел возразить, но по лицу Самохина понял, что лучше промолчать, но не сдержался и многозначительно поднял плечи.

– Иди, работай! Наташа!!

Наташа ойкнула и робко просунула голову в дверь. Она была в дубленке и явно собиралась уходить, окрик начальства застал ее уже в дверях.

– Вы что-то хотели Юрий Алексеевич?

– А ты куда собралась?

– Так ведь время-то уже знаете сколько? – При этом обиженно поджала губки.

Самохин посмотрел на часы.

– Ах, да, иди, конечно. Скажи там Пашке, чтобы машину прогрел, я тоже ухожу.

– До свидания, Юрий Алексеевич, до завтра. – Секретарша быстро юркнула за дверь, чтобы начальник не успел придумать ей новое задание.

– До завтра, до завтра, – пробубнил себе под нос. – Черт знает, что такое! – Шарахнул кулаком по столу, рывком встал из кресла и потянулся в шкаф за курткой.

По мере приближения к дому, настроение улучшалось. Самохин любил свой дом, свою семью.

Ему повезло с женой – Маша была отличная хозяйка, даже в те голодные студенческие времена. Она всегда как-то выкручивалась, умела экономить, и в то же время это было незаметно. Когда переехали в Озерное, жена скучала по Москве, по своим подружкам, все утешала себя, что это временно, но материальное положение их с каждым годом улучшалось, построили красивый дом на берегу реки, разбили сад, газон, цветочки – такая красотища, про Москву теперь никто и не заикается.

Самохин вышел из машины.

– Завтра в семь, не проспи.

– Обижаете, Юрий Алексеич, – пробасил Петька, но в душе чертыхнулся – совсем оборзел начальник, скоро в шесть велит приезжать. И чего ему дома не сидится?

Вкусно пахло пирогом – наверняка Лиза приехала и что-то печет из вычитанных рецептов. У нее не всегда получалось, они подтрунивали над ней, но девушка никогда не обижалась, только посмеивалась и обещала, что уж в следующий раз…

Хорошая девушка, ничего не скажешь, хоть бы сложилось у них все…

Но тут некстати вспомнил про маленькую девчушку из деревни. Он недовольно засопел и, не заходя в гостиную, сразу прошел к себе в кабинет. Черт! Надо позвонить Максу, а что он ему скажет? Что деньги разворовали? Помощница его в каком-то непотребном виде с синяком под глазом… А девочка? Как трогательно она хотела показать ему свой синяк.

– Юрочка! Ты почему здесь?

– Маша, присядь, я хочу с тобой поговорить.

– Давай после ужина. Лиза приехала, колдует на кухне. Обещала угостить нас чем-то необыкновенным.

– Нет, давай лучше сейчас.

– Ну хорошо…Что-то случилось? На работе?

– И на работе тоже.

– А где еще? – Осторожно спросила Мария Павловна.

– Помнишь, Лешкину школьную любовь, ты еще всполошилась тогда.

– Помню, конечно, – она опустилась в кресло. – Почему вдруг ты вспомнил?

У Самохина заиграли желваки, Мария Павловна встревожилась – плохой признак.

– Подозреваю, что у нас есть внучка.

– О чем ты? – По ее бледному лицу, Самохин понял, что она в курсе.

– Ты знала, да? Знала и молчала?!

– Подожди, Юра, успокойся, я все объясню.

– Да уж, будь добра.

Мария Павловна разволновалась, перебирала пальчиками и не знала с чего начать.

– Понимаешь, я как-то раз была в женской консультации, передо мной была эта девица… Я спросила у врачихи, что с ней такое…

– Ну?!

– Она ответила, что девушка беременно, но будет делать аборт. Откуда мне было знать, делала она аборт или нет, а Леша с ней уже не встречался. Он же уехал, ты помнишь… В общем, ничего такого я не знала и что, по-твоему, должна была тебе говорить? – Голос окреп, она почувствовала уверенность. – Я не понимаю, почему ты говоришь о какой-то внучке?

– Я сегодня разговаривал с девочкой, ей четыре года, она дочка Вали Трофимовой и очень похожа на нашего сына.

– Знаешь, в этом возрасте все дети очень похожи. Ну ладно, пойдем ужинать.

Самохин тяжело поднялся из кресла и тяжело вздохнул и упрямо заметил.

– И все-таки мне кажется, что это Лешкина дочка. Ну-ка, позови его сюда.

– Юра, я очень тебя прошу… Леша любит Лизу, у них все хорошо. Ты хочешь все испортить?

– Значит, все-таки можно испортить?! Зови его!

Мария Павловна вышла, а Юрий Алексеевич нервно зашагал по кабинету. Ну чего он разозлился? На работе неприятности, а на семью срывает злость. Никогда он не позволял себе такого, надо успокоиться…

– Пап, ты чего звал?

– Алексей, ты сегодня разговаривал с этой девушкой, Валей.

– Да, это моя одноклассница.

– Вот-вот, я помню, у вас роман был…

– Да, я здорово был влюблен в нее, а она сразу, как только я уехал, загуляла, вот ребенка родила.

– Хорошая девочка…Тебя чем-то напомнила.

Он в упор посмотрел на Лешку, но тот безмятежно отмахнулся.

– Ты что, пап? Неужели подумал, что это мой ребенок? Честно сказать, я и сам засомневался, даже спросил ее, но она сказала, нет. Так что не волнуйся, рано тебе еще дедушкой становиться. Ну пошли, там Лиза хочет нас чем-то удивить.

Он вышел, а Юрий Алексеевич вздохнул с облегчением. Ну хоть здесь обошлось.

Ужин прошел замечательно, Лиза испекла очень вкусный пирог, Лешка сидел с ней рядом и не сводил влюбленных глаз, ее взгляд тоже был довольно красноречивым. Юрий Алексеевич совсем оттаял, но вспомнил, что так и не позвонил Максу, тяжело вздохнул и поднялся.

– Юрий Алексеевич, не уходите, мы сейчас в скрабл будем играть.

– Извините, у меня еще дела. Всего хорошего

Зинка немного растерялась после разговора с Валентиной. Она машинально отпускала товар и раздумывала над услышанным. Как это отобрали телефон и деньги? Это что за хрень такая? Фиг бы у нее попробовали что-нибудь отобрать! Уж она бы им показала!

– Девушка, я же триста грамм просила, а здесь, наверное, все полкило будет.

– Да вы прибежите еще брать, а его уже не будет, расхватают в момент. Да вы попробуйте. – Зинка щедро отрезала кусок и протянула покупательнице. Та пожевала и согласно махнула рукой.

– Ладно, вешайте, действительно вкусно.

Ну и брат у Трофимовой, про мамашу уж и говорить нечего. Как она тогда орала из-за дома. Вот у нее родители отличные, всегда помогают, даже вон квартиру отдали, чтобы дочка могла личное счастье построить, семью создать, а брат звонит чуть не каждый день и раз в неделю родителей навещает, деньжат им подкидывает, да и Зинку не забывает.

– Девушка! Вы оглохли, что ли? Я вам несколько раз повторил.

– А ну-ка, дядя, не бузи! – Зинка перегнулась через прилавок, сверкнула фиксой и нервный мужчина в хлипких очечках как-то сразу сник. – Давай еще раз по порядку.

– Мне полкило докторской и банку сметаны 15 %.

Зинка опять перегнулась через прилавок и доверительно прошептала.

– Докторская сегодня не очень, возьмите любительскую, только привезли.

Мужчина поморгал, согласился и тоже прошептал.

– А сосиски какие порекомендуете? Венские?

– Не, на фига вам венские? Они дорогие, я вам сейчас сливочных взвешу, не хуже венских будут. Сколько надо-то?

– Грамм семьсот.

– Что еще?

Покупатель довольный ушел, Зинка попросила напарницу подменить, а сама вышла в подсобку, позвонить Лешке.

– Леш, что там с Валькой случилось?

– Говорит, что брат с матерью приехали, брат бьет ее… Она в синяках.

– Вот ужас-то! А ты что?

– А что я? Она сказала, что дома его нет… Зин, забери их оттуда, я помогу им устроиться.