Свидание с убийцей (Беззвучный крик) - Браун Сандра - Страница 3

• Предыдущая
• 3/86
• Следующая

Нет, папки в его кабинете содержали личные заметки Эззи – списки вопросов, которые нужно задать подозреваемому, даты и имена людей, связанных с данным делом, сведения, сообщенные надежными информаторами или свидетелями, пожелавшими остаться неизвестными. Большей частью эти записи были выполнены Эззи собственноручно на первых попавшихся под руку клочках бумаги карандашом номер два, причем он всегда использовал придуманную им самим систему сокращений, которую никто больше расшифровать не мог. Эззи считал эти материалы чем-то вроде личного дневника. В них было зафиксировано все, что произошло за время его службы.

Он отпил кофе, подкатил кресло к металлическому шкафу и выдвинул нижний ящик. Папки были более или менее разложены по годам. Эззи достал несколько самых ранних, быстро пролистал и, посчитав, что их незачем хранить, бросил в поцарапанную коричневую корзину для бумаг, стоявшую здесь с тех пор, как он впервые появился в этом кабинете.

Методично продолжая работу, Эззи неуклонно приближался к тысяча девятьсот семьдесят пятому году. К тому времени, когда он добрался до папок с материалами этого периода, весь кофе уже перекочевал в его желудок.

Одна папка отличалась от остальных прежде всего тем, что была толще и имела более потрепанный вид. Собственно, это была связка из нескольких скоросшивателей, скрепленных вместе толстой резинкой. За эти годы Эззи неоднократно доставал ее и просматривал содержимое, каждый раз засовывая связку обратно в кипу менее значительных дел.

Сняв резинку, он нацепил ее себе на запястье поверх медного браслета. Он носил этот браслет потому, что, как считала Кора, медь помогает при артрите, хотя сам Эззи в это не верил.

Положив папки на стол, он сделал глоток свежего кофе, который без всякого напоминания с его стороны только что принес помощник, и раскрыл верхнюю. Папка открывалась страницей из ежегодника средней школы. Эззи хорошо помнил тот день, когда он вырвал эту страницу. Третий ряд сверху, второй снимок слева. Патрисия Джойс Маккоркл.

Она смотрела прямо в объектив фотоаппарата с таким выражением, словно знала какой-то секрет, который фотограф был бы тоже не прочь узнать. Надпись под ее фамилией сообщала, что Патрисия занимается в хоре, в испанском клубе и клубе будущих домохозяек. Ее совет школьникам помладше был таким: «Развлекайтесь, развлекайтесь и развлекайтесь!»

На такого рода фотографиях люди обычно выходят не очень привлекательно, но Пэтси выглядела просто ужасно – главным образом из-за того, что и в жизни была отнюдь не красавицей. Глаза маленькие, нос широкий и плоский, губы тонкие, подбородок почти полностью отсутствует.

Тем не менее Пэтси пользовалась в школе огромной популярностью. Эззи очень скоро выяснил, что в том году Пэтси Маккоркл бегала на свидания чаще, чем любая другая старшеклассница, включая первых красавиц.

Почему? На его недоуменный вопрос один из ее одноклассников – который теперь владеет заправочной станцией на Крокетт-стрит – ответил: «Пэтси была доступна, шериф Хардж. Вы понимаете, что я имею в виду?»

Эззи понимал. Он сам когда-то учился в средней школе, и все мальчишки знали, кто именно из девочек доступен.

Однако подмоченная репутация Пэтси нисколько не облегчила его миссию, когда Эззи жарким августовским утром отправился к ней домой, чтобы сообщить новость, которую никто из родителей никогда не пожелал бы услышать.

Маккоркл руководил в городе коммунальным хозяйством.

Эззи знал его в лицо, но близкими знакомыми они не были.

Маккоркл заметил шерифа прежде, чем тот успел подойти к веранде. Открыв дверь, он сразу же спросил:

– Что она натворила, шериф?

Эззи попросил разрешения войти. Пока они шли на кухню, где Маккоркл уже готовил кофе, хозяин дома рассказывал шерифу о том, что в последнее время его дочь совсем отбилась от рук.

– Мы ничего не можем с ней поделать. Пэтси чуть ли не вдребезги разбила свою машину, гуляет где-то до утра, напивается допьяна, а потом ее рвет. Она курит сигареты, и боюсь даже подумать, что еще. Она нарушает все наши правила я не делает из этого тайны. Пэтси даже не говорит мне или своей матери, с кем уходит, но я слышал, что она шляется с этими братьями Херболд. Недавно я спросил ее, как она может общаться с такими подонками, и она сказала мне, чтобы я занимался своими делами. Ее собственные слова! Дескать, ей не возбраняется встречаться с кем угодно, в том числе с женатыми мужчинами, было бы желание. Учитывая ее поведение, шериф Хардж, меня бы это не удивило. – Он подал гостю чашку свежего кофе. – Я думаю, рано или поздно дочь неизбежно нарушила бы закон. Так как сегодня она дома не ночевала, я, в общем, вас уже ждал. Что же она натворила? – повторил он.

– Миссис Маккоркл здесь?

– Наверху. Она еще спит.

Эззи кивнул, посмотрел на свои черные форменные ботинки, затем взглянул на рыжего кота, вытянувшегося возле ножки стола, и перевел взгляд на занавеску.

– Ваша девочка сегодня утром была найдена мертвой, мистер Маккоркл.

Эту часть своей работы он просто ненавидел. Слава богу, такие вещи случались редко, иначе он стал бы заниматься чем-нибудь другим. Трудно смотреть человеку в глаза, сообщая ему, что кто-то из его домочадцев не вернется домой. И вдвойне трудно, если всего несколько секунд назад о покойном плохо отзывались.

Глаза Маккоркла мгновенно погасли, мышцы лица бессильно повисли, как будто оторвались от костей. Как потом говорили в городе, Маккоркл с этого дня сильно изменился, став совсем не тем, что прежде. Эззи мог бы с точностью до секунды сказать, когда в нем произошла эта перемена.

– Что, автокатастрофа? – прохрипел Маккоркл. Эззи печально покачал головой. Если бы так!

– Нет, сэр. Ее, гм, нашли на рассвете, в лесу, вниз по реке.

– Шериф Хардж!

Он повернулся и увидел, что в дверях стоит миссис Маккоркл в летнем халате, разрисованном маргаритками. На голове у нее были бигуди, а глаза припухли после сна.

– Шериф Хардж! Эззи!

Эззи посмотрел на дверь кабинета и увидел стоявшего гам помощника. Он совсем забыл, где находится. Воспоминания унесли его в прошлое. Сейчас он был на кухне Маккорклов, и не Фрэнк, а миссис Маккоркл звала его с ноткой ужаса в голосе. Эззи потер покрасневшие глаза.

– Да-да, Фрэнк. Что там такое?

– Не хочу мешать, но звонит Кора, спрашивает, здесь ли ты. – Он подмигнул. – Как, ты здесь?

– Угу. Спасибо, Фрэнк.

Не успел он сказать: «Алло!», как Кора уже на него набросилась:

– Мне совсем не нравится, когда ты выскакиваешь из дома, пока я сплю, и не говоришь, куда идешь.

– Я оставил тебе записку.

– Ты сказал, что идешь на работу. А так как вчера вечером ты официально ушел на пенсию, я представления не имею, где ты теперь работаешь.

Он улыбнулся, думая о том, как она сейчас выглядит.

Стоит, уперев руки в бока, глаза сверкают. Пусть это уже штамп, но Кора действительно в гневе кажется красивее.

– Я вот думал пригласить тебя на завтрак, но раз ты в расстроенных чувствах, то я могу позвать какую-нибудь другую девушку.

– Разве какая-нибудь другая девушка тебя вынесет? – Помолчав, она добавила: – Я буду готова через десять минут. Не заставляй меня ждать.

Прежде чем покинуть кабинет, он прибрался и уложил то, что хотел забрать, в несколько коробок, предусмотрительно заготовленных округом. Фрэнк помог ему перенести коробки в машину. Погрузив все в багажник, они обменялись рукопожатиями.

– Надеюсь, скоро увидимся, Эззи.

– Будь осторожней, Фрэнк.

Дождавшись, когда дежурный скрылся в здании, Эззи положил сверху дело Маккоркл. Пока Кора поблизости, он не будет разгружать багажник. Если она увидит дело, то поймет, почему он встал среди ночи и чем занимался последние несколько часов. Вот тогда она действительно расстроится.

– Значит, завтра – помнишь? – прошептал Карл.

– Конечно, Карл. Я помню, – ответил ему Майрон.

– Так что не делай ничего, что могло бы помешать тебе попасть в дорожную бригаду.

• Предыдущая
• 3/86
• Следующая