Сокровенные тайны - Браун Сандра - Страница 39

• Предыдущая
• 39/96
• Следующая

Алекс застыла, ошеломленная. Она меньше всего ожидала, что преподобный Пламмет каким-то образом окажется причастен к ее расследованию. Впрочем, надо действовать очень осторожно, напомнила она себе. Эта история вызывала у нее все больше сомнений. Какие страшные тайны мог знать этот чудной человечек о Седине, Риде Ламберте или о Минтонах? Конечно, священникам поверяют секреты, но она по опыту знала, что профессиональная этика обычно не позволяет им разглашать услышанное. Они неуклонно соблюдают тайну исповеди и могут что-то сообщить только в том случае, если чья-то жизнь оказывается под угрозой.

Маловероятно, чтобы Ангус или его сын раскрыли душу такому робкому, серенькому человечку, как Пламмет. А если исходить из чисто внешних данных, то вряд ли он имеет большое влияние на Всемогущего. А мысль о том, что Рид Ламберт вздумает исповедоваться в грехах, казалась сущей нелепицей.

Голос ее, как у опытного юриста, звучал спокойно и бесстрастно. Грег был бы доволен, услышав, как она невозмутимо спрашивает:

– Неужели? И как вы можете это сделать? Вы знали мою мать?

– К несчастью, не знал. Но я все равно могу ускорить ваше расследование. Мы – мои праведные прихожане и я – верим, что вы на нашей стороне. А с нами бог.

– С-спасибо, – с запинкой выговорила она, надеясь, что ответила правильно.

Очевидно, правильно, поскольку от миссис Пламмет, беззвучно молившейся все это время, долетело тихое «аминь».

– Преподобный отец, – нерешительно начала Алекс, – я не уверена, что вы вполне в курсе дела. Я здесь по распоряжению окружной прокуратуры.

– Господь направляет деяния людские, они лишь исполняют его священную волю.

–..для расследования убийства моей матери, которое произошло в Пурселле двадцать пять лет назад, – Хвала тебе, господи, за то, что сие не праведное дело скоро будет исправлено! – возглашал он, потрясая кулачками. Алекс диву давалась. У нее вырвался нервный смешок.

– Да, гм, я тоже на это надеюсь. Однако не могу взять в толк, какая связь между моим расследованием и делами вашего прихода? У вас есть никому не ведомые данные об убийстве?

– Ах, если бы, мисс Гейтер, – возопил Пламмет. – Ах, если бы! Тогда мы ускорили бы это богоугодное дело и наказали бы не праведных.

– Не праведных?

– Грешников! – пылко воскликнул он. – Тех, кто готов совратить этот город и всех невинных чад господних, проживающих здесь. Они хотят построить сатанинское игрище, заполнить драгоценные вены детей наших наркотиками, их нежные рты – отвратительными напитками, а их животворный ум – похотью.

Алекс искоса взглянула на миссис Пламмет; та сидела, опустив голову, руки ее лежали на коленях, ноги плотно стиснуты от бедер до пят, словно склеенные.

– Вы имеете в виду пурселлские бега? – осторожно спросила Алекс.

Как она и опасалась, в ответ на ее слова забил целый фонтан протестантского благочестия. Пророчества рвались с уст священника, будто вышедший из берегов поток. Алекс выдержала целую проповедь, посвященную тому, что несут с собой ипподром, бега и прочее беспутство, с ними связанное. Но когда Пламмет принялся восхвалять ее как посланца господня, призванного уничтожить сатанинское отродье, она почувствовала необходимость прервать пламенные речи.

– Позвольте, преподобный отец…

После нескольких ее безуспешных попыток он наконец замолчал и посмотрел на Алекс бессмысленным взглядом. Она облизнула пересохшие от волнения губы, обижать его не хотелось, но нужно же было объясниться.

– От меня совершенно не зависит, получат Минтоны лицензию на открытие тотализатора на бегах или нет. Собственно, они уже получили «добро» от комиссии по скачкам. Остались сущие формальности.

– Но Минтоны ведь под следствием по поводу их участия в убийстве.

Тщательно выбирая слова и не упоминая Минтонов впрямую, она сказала:

– Если в результате моего расследования обнаружится достаточное количество улик и мотивов убийства, чтобы предъявить им обвинение, дело, возможно, будет передано на рассмотрение большого суда присяжных. А они уже вынесут свой вердикт. Во всяком случае, до тех пор все так или иначе связанные с этим преступлением лица считаются, в соответствии с конституцией, невиновными.

Она подняла руку, чтобы он ее не прерывал.

– Будьте добры, разрешите мне закончить. Что же касается предполагаемого открытия ипподрома, то по окончании данного расследования это всецело будет зависеть от комиссии по скачкам. К ее решению по этой или иной заявке на лицензию я никакого касательства иметь не буду. Собственно говоря, – продолжала она, – Минтоны оказались замешаны одновременно и в том, и в другом деле совершенно случайно. Я возобновила расследование убийства моей матери потому, что как прокурор была не удовлетворена решением суда и считала, что дело требует пересмотра. Личной вражды к этому городу или к какому-либо из его жителей я не питаю.

Пламмет ерзал и дергался, стремясь вставить слово, и она замолчала.

– Но вы же не хотите, чтобы и в Пурселле начали играть в азартные игры, правда? Вы ведь тоже против этих злоухищрений дьявола, от которых дитя лишается куска хлеба, браки распадаются, а слабые духом сбиваются на пути, ведущие в ад и к вечному проклятию?

– Мое мнение о тотализаторе – как, кстати, и обо всем прочем – вас, преподобный Пламмет, не касается. – Алекс поднялась с кровати. Она устала. Этот тип – просто чокнутый. Она и так потратила на него больше времени, чем он заслуживает. – Я вынуждена попросить вас и миссис Пламмет уйти.

Этот священник, что и говорить, не отличался ни образованностью, ни красноречием; он даже не потрудился досконально изучить вопрос и сделать соответствующие выводы. Можно ведь было привести обоснованные доводы и за и против. Но будут или нет играть в Пурселле на тотализаторе – Алекс не касалось.

– Мы не сдадимся, – заявил Пламмет, идя за нею к двери. – Мы готовы на любые жертвы, лишь бы свершилась воля божия.

– Воля божия? Если воля божия в том, чтобы Минтоны не получили этой лицензии, то тогда все ваши усилия тщетны, они не подкрепят его волю и не помешают ей, верно?

Но поймать его в логическую ловушку было не просто.

– Господь через нас творит волю свою. И через вас тоже, хотя вы этого, возможно, еще не осознаете. – Глаза его пылали фанатичным огнем. У Алекс даже мурашки побежали по телу. – Вы и есть ответ на наши молитвы. О, да, мисс Гейтер, ответ на наши молитвы. Так призовите же нас. Вы – помазанница божия, а мы – ваши смиренные и усердные слуги.

– Я, гм, буду иметь это в виду. До свидания. Теологическая система преподобного Пламмета была чудовищно искаженной. Алекс от него просто коробило. Она поскорее захлопнула дверь. И сразу же зазвонил телефон.

– Как вы смотрите на то, чтобы поужинать и потанцевать? – без предисловий спросил Джуниор Минтон.

– Как на сказку.

– Только скажите «да».

– Вы приглашаете меня поужинать и потанцевать?

– Приглашаю на ежемесячное празднество в Охотничьем клубе Пурселла. Умоляю, скажите, что пойдете со мной. Иначе я умру там со скуки.

Алекс рассмеялась:

– Что-то не верится, что вы, Джуниор, когда-нибудь скучаете. Особенно если рядом женщины. Они небось все, как одна, клюют на ваш треп?

– Клюют – почти без исключения. А если сегодня вы со мной пойдете в клуб, тогда, выходит, все поголовно.

– Сегодня?

– Разумеется, сегодня вечером. Что, я разве не сказал? Извините, что не смог пригласить заранее.

– Вы серьезно?

– Неужто я стал бы шутки шутить о таком важном событии, как вечер в Охотничьем клубе?

– Нет, конечно, не стали бы. Уж простите мое легкомыслие.

– Все прощу, если пойдете.

– Я правда не могу. У меня нет сил. Вчера вечером…

– Да, я слышал. Бог мой, это, наверное, было ужасно, так вот наткнуться на Клейстера Хикама. Жажду помочь вам развеяться.

– Очень ценю вашу заботу, но пойти не могу.

– Отказа я не приму.

• Предыдущая
• 39/96
• Следующая