Сладкая боль - Браун Сандра - Страница 6

• Предыдущая
• 6/48
• Следующая

Каролина лежала в ванне, пока слезы на ее щеках не высохли, а вода не остыла.

Пора было ложиться спать. Дом уже затих. Она сняла с кровати покрывало, устало опустилась на матрас, и вдруг… в дверь тихо постучали. Каролина подскочила как ужаленная.

Выглянув в щелочку, она напряженно всмотрелась в темноту.

– Ты зачем пришел?

– Чтобы поговорить с тобой.

Ринк по-хозяйски распахнул дверь. Каролине пришлось сделать шаг назад и впустить его в спальню. Устроить скандал она не решилась из страха переполошить весь дом. Ринк замер посреди комнаты и медленно повернулся, осматриваясь. Затем подошел к окну и прикоснулся к занавеске, словно проверяя на ощупь, та ли это ткань, что запомнилась ему с детства. Взгляд его упал на пузырьки и флакончики, расставленные на старинном туалетном столике, потом скользнул наверх – туда, где висело зеркало. Кого он надеялся там увидеть? Маленького мальчика, каким был когда-то?

– Эта комната принадлежала моей матери, – вдруг негромко сказал Ринк.

Каролина нервно стиснула руки.

– Знаю. Мне здесь тоже нравится. Это моя любимая комната.

– Ага, она как будто бы специально для тебя создана, – ухмыльнулся Ринк, глядя на отражение Каролины в зеркале. – Впрочем, и моя мать смотрелась здесь прелестно. Эта спальня дышит женственностью.

Каролине стало не по себе под пристальным взглядом, который откровенно раздевал ее. И хотя Каролина была в ночной рубашке до пят и в домашнем халате, ей показалось, будто она стоит перед Ринком обнаженная. А главное, он думал о том же самом! Она в этом нисколько не сомневалась.

Глаза Ринка дерзко шарили по ее телу, останавливаясь на груди, на талии, на бедрах. И, словно откликнувшись на молчаливый зов, она затрепетала от желания. Затрепетала, проклиная свою чувственность, но не в силах совладать с собой. Темно-золотистые глаза Ринка творили с ней что-то невероятное.

Он поднес к губам рюмку, в которую был налит бурбон, и неторопливо отпил маленький глоток, смакуя вкус дорогого виски. По телу его разлилось приятное тепло.

– Отец любит изысканные напитки, – одобрительно сказал Ринк, – и хорошеньких женщин. Ты очень мило смотришься в этой комнате, Каролина. Особенно в полумраке.

Он растянулся на кушетке, стоявшей в углу спальни. Кушетка была для него явно коротковата. Подложив руку под голову, Ринк поставил рюмку на живот и следил за Каролиной, как ястреб следит за своей добычей. Она боялась пошевелиться и стояла, словно прикованная к полу.

– Мои родители никогда не спали вместе в этой спальне, – небрежно проронил Ринк.

Однако ему не удалось ввести ее в заблуждение. Ринк не имел привычки говорить что-то просто так, лишь бы поддержать разговор, и Каролина это прекрасно знала.

– Когда Лаура Джейн родилась, он запретил маме появляться в его спальне. Я хорошо помню, как это было. Мама горько плакала и долго не могла успокоиться. Но отец был неумолим. Они больше не спали вместе. – Ринк отхлебнул виски и хрипло рассмеялся. – Он не простил ей, что она родила такую дочь.

– Но Роско любит Лауру Джейн! – воскликнула Каролина. – И желает ей только добра.

Ринк невесело рассмеялся:

– О да, нам ли не знать, как он желает другим добра!

Усилием воли Каролина заставила себя сдвинуться с места. Подойдя к кровати, она присела на краешек и напряженно спросила, теребя в руках поясок халата:

– Ты об этом хотел со мной поговорить, да?

– О чем именно? – уточнил Ринк, иронически подняв бровь. – О мужьях и женах, которые не спят вместе, или о Лауре Джейн?

Он открыто провоцировал ее. Господи, и куда подевалась его мягкость? Он был так нежен во время их тайных свиданий, так охотно делился с ней самым сокровенным… Новый Ринк Ланкастер был ей совсем чужим… и в то же время до боли знакомым!

Рубашка Ринка расстегнулась. Каролина завороженно следила за тем, как его грудь поднимается и опадает при каждом вздохе. Когда она встретила Ринка впервые, по этой мускулистой груди, поросшей темными волосами, струилась речная вода… Он был таким же подтянутым и стройным… ни намека на живот… джинсы плотно облегали его бедра, а впереди, под «молнией», выступал бугорок…

Каролина покраснела и потупилась.

– Зачем ты затеваешь такие разговоры? Пожалуйста, не втягивай меня в ваши склоки с отцом.

Ринк счел, что это ужасно смешно, и весело расхохотался. Потом, успокоившись, лениво допил виски, не спеша поднялся с кушетки и направился к Каролине. Тусклый ночник слабо освещал комнату, и на смуглое лицо Ринка падали густые тени. В его облике было что-то сатанинское, опасное и… необычайно притягательное. Он подошел к ней почти вплотную. Каролина еле сдержалась – ей хотелось в ужасе отпрянуть. Но боялась она не Ринка, а себя. Своей реакции на его прикосновения.

– Завтра утром мне будет нужна машина. Вот я и пришел поинтересоваться, можно ли позаимствовать твою.

– Конечно, можно, – облегченно вздохнула Каролина. – Я сейчас дам тебе ключи.

Она встала с кровати, стараясь держаться подальше от Ринка, но проход был узким, и на мгновение их бедра соприкоснулись. Тугие мышцы Ринка напряглись, словно сведенные судорогой. Каролина резко отшатнулась и, подбежав к столику, на котором лежала сумка, порылась в ней дрожащими пальцами, вынула ключи и положила Ринку на ладонь.

– А куда ты поедешь?

– Хочу перед встречей с отцом переговорить с доктором. Вы с Лаурой Джейн ждите меня здесь. Часов в десять я за вами заеду и отвезу вас в больницу.

– Хорошо, что мы поедем не очень рано. А то мне нужно было с утра немного поработать.

– Насколько я понимаю, ты теперь управляешь фабрикой?

– Я веду бухгалтерию.

– Да-да, Грейнджер мне говорил. Уверял, что отец без тебя как без рук. И что так повелось еще с тех пор, когда ты была у него секретаршей.

Ринк навис над Каролиной, обдавая ее горячим дыханием. От него пахло дорогим бур-боном.

– Грейнджер мне льстит, —. Каролина шагнула в сторону, но Ринк сделал то же самое, не давая ей уклониться.

– Ну почему льстит? Ты ведь необходима моему папочке. В самых что ни на есть разных аспектах.

Ее глаза сверкнули, как молнии.

– Почему ты пристаешь ко мне со своими грязными намеками. Ринк?

– Потому что мне нравится тебя бесить, вот почему! Ты же у нас ангел во плоти. Такая юная, чистая, непорочная… – Последнее слово он произнес с убийственной издевкой.

Она замахнулась, чтобы ударить его, но Ринк схватил ее за руку и притянул к себе. Грудь его была словно отлита из железа. Каролина наступила ему на ногу, но это не возымело действия – босыми пальцами ботинок не прошибешь. Лицо Ринка маячило примерно в дюйме от ее лица.

– Один раз тебе это сошло с рук, – процедил он сквозь зубы, – но не вздумай ударить меня еще раз. Ты об этом горько пожалеешь.

– Вот как? И что ты мне сделаешь? Дашь сдачи?

Ринк по-волчьи оскалился.

– О нет. Я отыграюсь на другом. Но учти, тебе не понравится. – И чтобы у Каролины не осталось сомнений в его намерениях, Ринк еще плотнее прижал ее к себе. – Или наоборот? Может, ты, наоборот, придешь в экстаз, Каролина? А? – Пряжка его ремня больно впилась в живот Каролины. – Для всех остальных ты миссис Роско Ланкастер, но для меня – по-прежнему Каролина Доусон, девчонка, которая гуляла летом перед работой в лесу и… медленно сводила меня с ума.

Каролина вскинула на Ринка потемневшие от гнева глаза. Они напоминали сейчас две грозовые тучи. Еще мгновение – и загремит гром, засверкают молнии, хлынет дождь…

Роскошные волосы Каролины спадали на спину буйным каскадом.

– Значит, ты все-таки помнишь, Ринк… А я-то думала, у тебя память отшибло.

Глаза Ринка на мгновение распахнулись, но тут же сузились и словно прочертили огненные полосы по ее губам, шее и груди, видневшейся в вырезе ее халата. В этих глазах сквозило смятение.

– Да, – хрипло пробормотал он. – Да, черт побери! Я помню…

Он так неожиданно отпустил ее, что она покачнулась и чуть не упала. Слава Богу, успела ухватиться за туалетный столик!

• Предыдущая
• 6/48
• Следующая