Скандальная история - Браун Сандра - Страница 29

• Предыдущая
• 29/106
• Следующая

– Господи, – прошептал он, когда она большим пальцем дотронулась до чувствительного кончика.

Из-за этого все произошло, когда он все еще был в брюках, а она в ночной сорочке. Разделись они позже. Потом они лежали переплетясь, их желание только на мгновение было удовлетворено.

– У меня самый прекрасный муж на всем свете. – Дебра распласталась на его груди и губами ласкала его, тыкаясь носом в его курчавые волосы.

– Прекрасный? – переспросил он скептически. – Вряд ли.

Она упрямо покачала головой.

– Прекрасный. – Дебра поцеловала один из его сосков и рассмеялась, когда он хмыкнул от удовольствия.

– Я тебя развратил. Ты была хорошей девушкой, до того как встретила меня, – поддразнивал он.

– Это было до того, как я узнала, что теряю.

Лишь когда Дебра согласилась выйти за него замуж, Диллон позволил себе поверить в то, что она, возможно, действительно любит его, хотя и заверяла его в этом много раз. Было трудно поверить в счастье, которое свалилось на него. Он не заслужил такой красивой и неиспорченной жены, как Дебра Ньюберри. Он не достоин безоговорочного признания ее семьи. Его отчаяние по этому поводу в конце концов вызвало ссору.

В середине ссоры Дебра потребовала:

– Скажи, что это за страшная тайна, о которой ты боишься, что я узнаю, и которая заставит меня разлюбить тебя?

– Я был судим, – выпалил он. – Ты думаешь, твои родители захотят такого зятя, который отсидел срок в тюрьме?

– Я не знаю, что думать, пока ты не расскажешь об этом, Диллон.

Его родители погибли, когда ему было восемь лет.

– Они ехали на машине, чтобы забрать меня из летнего лагеря. Обычная нелепая авария на дороге. Грузовик с трейлером занесло. Их машина попала под него.

Так как не было больше никого, кто мог бы его взять, его отдали на попечение матери его отца.

– Бабушка Берк делала все, что могла, но я был злым ребенком.

Все было прекрасно до тех пор, пока его родители не погибли. Отец хорошо зарабатывал, мама была заботливая и любящая. Было так несправедливо по отношению к ним и к нему, что они должны были погибнуть.

– У меня были плохие дела в школе. Оценки становились все хуже и хуже. Я сердился на бабушку за то, что она старается занять место моих родителей. Хотя теперь я понимаю, какой огромной обузой был я для нее в то время. Наконец я понял, что такая мне выпала судьба и что я должен распорядиться ею наилучшим образом. В течение нескольких лет все шло хорошо. Когда мне исполнилось четырнадцать, бабушка заболела. Ее положили в больницу. На мои вопросы, насколько серьезна ее болезнь, врачи говорили мне какую-то чушь, что я должен полагаться на волю Господа. Именно тогда я понял, что моя бабушка умирает. К ее чести, она сказала мне об этом прямо.

«Мне жаль, что я оставляю тебя одного, Диллон, – сказала она, – но не в моей власти это изменить».

После того как она умерла, меня отдали на воспитание в чужую семью. Кроме меня там было еще пятеро детей. Я часто слышал о войне в стране под названием Вьетнам, но и там, наверное, не было таких сражений, какие происходили в этом доме, особенно между мужем и женой. Я неоднократно видел, как он ее бил.

В тот день, когда мне исполнилось шестнадцать, я ушел. Подумал, что жить самостоятельно будет лучше, чем оставаться в этом доме. Предполагалось, что меня ждет денежный счет из фонда по опеке. Но я все время наталкивался на какие-то отговорки, пока не понял, что кто-то, возможно, мои приемные родители, прибрали все к рукам. Я воспринял это только как небольшую неудачу и был уверен, что смогу прожить самостоятельно. Но, конечно, не смог – не воруя, чтобы не умереть с голоду.

В конце концов я остался без копейки и попал в «колонию для трудных детей», что, в общем, другое название тюрьмы. С первого же дня я думал о побеге. Я пытался сделать это дважды. Во второй раз один из воспитателей избил меня до полусмерти.

– Как это ужасно, – сочувствующе проговорила Дебра. Диллон улыбнулся мрачной, кривой улыбкой.

– Сначала я тоже так думал. Позднее он объяснил мне, что ему надо добиться от меня безраздельного внимания, когда он говорит о важных вещах. Он сказал, что мне выпали дерьмовые карты, но то, как играть, зависит только от меня. Либо я буду продолжать в том же духе, пока не схлопочу пожизненное заключение, либо надо изменить все и заставить обстоятельства работать на меня.

– Видимо, ты послушался его совета.

– Там я закончил среднюю школу. Когда вышел оттуда, он устроил меня на работу чертежником в компанию по коммунальному обслуживанию. Это дало мне возможность оплатить учебу в колледже и жилье. Остальное ты знаешь сама.

Дебра посмотрела на него с мягким осуждением.

– И это все? Это все твое ужасное, таинственное прошлое?

– А что, этого мало?

– Диллон, ты был ребенком. Ты совершил несколько ошибок.

Он упрямо покачал головой.

– Я уже не был ребенком с тех пор, как мне исполнилось восемь лет и я узнал, что мои родители погибли. С того времени я всегда сам отвечал за все, что делал.

– Допустим, некоторые из твоих ошибок были более серьезными, чем обычно. И последствия их оказались более суровыми. Но не будь так строг к себе. Ты поднялся над ошибками своей юности. Я бы хотела встретиться с твоим воспитателем и лично поблагодарить его за то, что он наставил тебя на путь истинный.

– К сожалению, этого нельзя сделать. Вскоре после моего ухода какой-то мальчишка во время воспитательной беседы пырнул его ножом, а потом стоял и смотрел, как он истекает кровью… Потому мне некого пригласить на шикарную свадьбу, которую планирует твоя мама.

– Там будешь ты, – сказала Дебра, обнимая его. – А раз я с тобой счастлива, то моих больше ничего не волнует.

Семья Дебры Ньюберри давно жила в богатом районе Ее родители сами происходили из больших семей. У нее было трое братьев и две сестры. Все, за исключением одной сестры, были замужем или женаты, поэтому на каждом семейном торжестве собиралась целая армия тетушек, дядюшек и двоюродных братьев и сестер.

Все члены этой большой семьи приняли Диллона с радостью. Сначала он держался несколько в стороне. Это была защитная реакция: он боялся, что если обнаружит свое истинное отношение, то все сглазит, так же, как боялся принять безоговорочную любовь Дебры.

Теперь, когда они безмятежно лежали рядом, испытав первую после свадьбы физическую близость, Диллон позволил себе роскошь насладиться своей счастливой судьбой. Он трудом заработал диплом колледжа, который открывал перед ним широкие перспективы. Стал частью большой и любящей семьи, чего у него никогда не было. Его молодая жена была умна и нежна, весела и притягательна.

Он захватил руками несколько прядей ее волос и приподнял голову от своей груди, поворачивая лицом к себе.

– Лучше прекрати это пощипывание.

– Разве тебе это не нравится?

– Слишком нравится, поэтому ты можешь поплатиться.

– Это невозможно. – Смеясь, Дебра опустила губы к его животу и поцеловала его. – Диллон?

– У-угу?

– Научи меня, как, ну знаешь, заниматься любовью ртом.

Его глаза, которые были полузакрыты от дремоты, широко открылись. За исключением того времени, которое он провел в воспитательном заведении, Диллон воспринимал доступность секса, как нечто само собою разумеющееся. Он получал его на тарелочке с самого первого раза.

Однажды летом, во время каникул в старших классах, Диллон открыл заднюю дверь бабушкиной кухни, услышав какой-то стук.

Стучала их молодая и энергичная соседка миссис Чандлер. У нее были большие глаза, большие груди и длинные ноги. Она часто выставляла их напоказ, надевая короткие шорты, которые подчеркивали промежность и зад. Ее муж работал шофером грузовика в компании «Сейфвей» и больше отсутствовал, чем бывал дома. Скука делала ее частым гостем у Берков.

Черт возьми, она прекрасно знала, что бабушки нет, потому что ее машины не было около дома. Диллон с прямотой тринадцатилетнего подростка хотел было уже высказать соседке свое мнение. Но это было бы невежливо, а бабушка успела научить его некоторым манерам. Он ответил:

• Предыдущая
• 29/106
• Следующая