День греха - Браун Сандра - Страница 12

• Предыдущая
• 12/85
• Следующая

Он работал секретным агентом три года – уже чуть больше, чем следовало. Он устал постоянно оглядываться, всех подозревать, жить двойной жизнью.

В последнее время Хан все чаще подумывал о том, чтобы переехать и сменить работу. Но имелось серьезное возражение. Никакая другая работа не дала бы ему свободного доступа к наркотикам, а это весомый аргумент. Вот в чем главное достоинство его нынешнего положения.

Убедившись, что никто его не преследовал до дома, Рэймонд Хан отпер дверь квартиры, проскользнул внутрь и сразу задвинул засов. Каждый раз, когда по легенде требовалось его арестовать или подержать в тюрьме, Хан долго потом отходил от шока. Он так хорошо вжился в свою роль, что иногда поддавался реальности происходящего.

Он и Берк Бейзил были в одной команде. И все же этот тип его пугал. Рэймонду страшно было представить, что тот сделает, если узнает о его пагубном пристрастии. Ему бы ни за что не хотелось рассердить Бейзила. У него только работа на уме. Прямой, как шлагбаум. Естественно, что остальные ребята в отделе его недолюбливают.

Брать взятки считалось в порядке вещей. Это было правилом, а отнюдь не исключением. Многие полицейские полагали, что в этом сумасшедшем мире можно смотреть сквозь пальцы на мелкие правонарушения и всерьез относиться только к тем преступлениям, которые связаны с угрозой человеческой жизни.

Берк Бейзил думал иначе. Закон есть закон. Он либо нарушен, либо нет. И точка. Бейзил никогда и никому не читал морали – не считал нужным. Но его молчаливого осуждения было достаточно, чтобы полицейские-взяточники его сторонились. А теперь, когда погиб Кевин Стюарт, единственным другом и собутыльником Бейзила считался один Дуг Пату. А если водишь дружбу с начальством, то нечего рассчитывать на популярность у сослуживцев.

Однако Бейзила, судя по всему, это не больно и расстраивало. В этом отношении, подумал Хан, они с Берком чем-то похожи. Рэймонду работа в одиночку была по душе, и Бейзилу явно тоже. Вряд ли его заботила нелюбовь коллег.

Хан разделся в темноте. Его подружка злилась, если он ее будил. Ей не нравилось, когда он поздно приходил или оставлял ее одну. Она была уверена, что он работает бухгалтером и не понимала его частых ночных отлучек.

Их распорядок часто не совпадал, да, собственно, чем реже они виделись, тем было лучше. Их отношения были удобны обоим. Когда она предложила Рэю перехать к ней, ему проще было согласиться, чем объяснять причину отказа. Кроме прочего, им нравились одни и те же наркотики. Под кайфом они лучше ладили друг с другом. В остальное время они тоже жили вполне терпимо, но кроме секса их в общем ничего не связывало.

Рэймонд отдавал себе отчет, что она его терпит за наркотики, которые он приносил. Однако его это не заботило. Он даже подозревал, что она ему изменяет, но всерьез ее не винил: слишком уж часто он уходил по ночам. Не принесла бы заразу в дом, а так – пусть делает что хочет. По телевидению часто предостерегали от связей, подобных той, что была у них; но Хан утешал себя тем, что у него больше шансов получить пулю в затылок от торговца наркотиками, чем заразиться СПИДом.

Хан скользнул под одеяло и с радостью отметил, что она даже не пошевелилась. Он терпеть не мог сцен. Особенно после сегодняшнего ареста, особенно после двух часов, проведенных в тюрьме. Ну и зоопарк!

Его поместили в камеру с двумя братьями-деревенщинами, с головы до ног покрытыми татуировками. Они проломили череп третьему брату во время семейной ссоры. Еще одним сокамерником оказался трансвестит, забившийся в угол и трясущийся от страха. Он так рыдал, выслушивая оскорбления, которыми его осыпали провинциальные бугаи, что его фальшивые ресницы отклеились. Это, в свою очередь, вызвало новый всплеск рыданий и последовавшие за ними новые оскорбления.

Рэймонд всегда засыпал с трудом, а сегодня ночью ему особенно трудно было отогнать мрачные мысли. Он решил скрутить косячок – поможет расслабиться.

Хан перегнулся через подружку и включил ночник.

Он даже не успел осознать того, что увидел, как к нему метнулась тень.

Рэймонд Хан умер с безмолвным криком ужаса, так и не успевшим сорваться с его губ.

Как только Берк прибыл в управление, он сразу понял: что-то стряслось. Стоявшие возле кофеварки сослуживцы поздоровались с ним, стараясь не встречаться взглядами, а когда он подошел налить себе кофе, их уже как ветром сдуло.

Подойдя к столу, Берк снял пиджак, но на вешалку повесить не успел. На пороге своего кабинета появился Пату и вызвал Бейзила. Берк бросил пиджак на стол, а чашку с кофе взял с собой.

Пату закрыл за ним дверь.

– Садись.

– Не хочу я садиться. Я хочу знать, что, черт возьми, произошло!

– Рэймонд Хан мертв.

Берк сел.

– Хана и его подружку обнаружили сегодня утром в их кровати.

Берк отхлебнул кофе.

– Насколько я понимаю, он умер не от сердечного приступа?

– Их убили.

Пату рассказал, что женщина работала кассиром в маленьком отделении банка. Она приходила на работу в шесть тридцать, а в семь открывалось окошко для автомобилистов. Когда она не явилась, напарница отправилась к ней домой, решив, что та вчера вечером слишком много выпила или накурилась. Дело в том, что подружка Хана однажды уже попалась во время медицинской проверки на наркотики и с нее взяли обещание немедленно обратиться к врачу. Напарница вошла в квартиру.

– Там было… нечто ужасное.

– Можешь не опускать детали, – раздраженно заметил Берк. – Я в обморок не упаду.

– А женщина из банка упала. Девица получила несколько ножевых ран. В отчете судебного медэксперта говорится, что каждая из них была смертельной. Убийца не торопился, похоже, он убивал с удовольствием. Она была изнасилована извращенным способом, но не установлено – до или после гибели. Хану больше повезло, если можно так выразиться. У него только одно ножевое ранение, на шее, но точное. Убийца знал, куда бить, чтобы жертва даже не вскрикнула.

Берк встал, взял свой кофе и подошел к окну. Он пил кофе из собственной кружки, на которой были нарисованы разноцветные морские коньки. Барбара купила ее во Флориде в один из редких отпусков. Он даже не помнил, когда это было. Миллион лет назад. По крайней мере, ему так казалось. Берк уже не мог себе представить, как это можно взять и поехать в отпуск, валяться на пляже, покупать дурацкие сувениры. Все развлечения исчезли из его жизни в ту ночь, когда убили Кева Стюарта.

– Следы обнаружены?

– Над этим работает отдел убийств, но, похоже, следов нет. Может, вскрытие чем-то поможет. Анус и влагалище женщины травмированы, но следов спермы на теле не обнаружено.

Лаборатория только попусту теряет время. Никаких следов они не найдут. Бардо предпочитал нож, похоже на его почерк. Он обожал грубый секс, но даже в этом своем мерзком пристрастии был крайне осторожен и всегда пользовался презервативом. И уж, конечно, Бардо не такой дурак, чтобы оставлять отпечатки пальцев. Единственная надежда полицейских – найти частичку кожи или волос.

Всю прошлую ночь Берк продержал Рэймонда Хана в камере. Значит, пока Хан сидел, Бардо изнасиловал и убил его подружку? Или Хан пришел домой и застукал их?

– Следы борьбы?

– Никаких, – отозвался Пату. – Ума не приложу, как он их обоих убил. Прикончил Хана, а потом занялся женщиной?

– Может быть. Или же… – Бейзил задумался. – Или сначала убил ее, а потом дождался Хана. Пату с сомнением покачал головой.

– Когда Хана убили, он был раздет и лежал в кровати.

– Хан пришел домой поздно. Убийца прятался до тех пор, пока бедняга Рэй не лег. Он, очевидно, раздевался в темноте. Я сам так всегда делаю, чтобы не разбудить Барбару. Поэтому Хан не видел, что его подруга мертва. Не видел крови и даже не понял, что что-то не так. – Берк крепче сжал кружку. – Похоже на него.

– На кого?

– На Бардо. Бардо, наверное, решил, что это очень забавно, когда жертва сама запирается в одной комнате с убийцей.

• Предыдущая
• 12/85
• Следующая