Кот, который улыбался - Браун Лилиан Джексон - Страница 16
- Предыдущая
- 16/54
- Следующая
– По-прежнему корплю над историей клана Гудвинтеров. Аманда нашла в каком-то старом сундуке часть семейного архива и подарила его библиотеке Скабрезные записки, должен признаться.
– А вам случайно ничего не известно о семье Лимбургеров?
Квиллер опустился в массивное дубовое кресло напротив стола, за которым сидел Гомер. Старый историк всегда брал с собой маленькую надувную подушку: сидеть на ней ему было гораздо удобнее,
– А как же! Я о них пару лет назад написал монографию. Насколько я помню, первого Лимбургера занесло сюда из Австрии в середине девятнадцатого века. Он скрывался от воинской повинности. Он был плотником, и владельцы рудников попросили его построить домики для шахтёров. Парень оказался не промах и в конце своей карьеры владел несколькими доходными домами и постоялыми дворами. Эксплуатация рабочих в те дни была делом привычным, ну вот он и разбогател.
– И что же случилось с его меблированной империей?
– Дома сгорели один за другим. Некоторые растащили на дрова во время Великой депрессии. Осталась только гостиница. Всё семейство – уже второе поколение – унесла эпидемия гриппа, которая разразилась в тысяча девятьсот восемнадцатом году. Выжил только один из рода Лимбургеров, который и поныне здравствует.
– Вы имеете в виду Густава? – спросил Квиллер. -Он, говорят, с причудами.
– Я не видел его уже много лет. Но помню его ещё ребёнком. Только что осиротевшим мальчиком. Прошу прощения, но мне необходимо освежить свою память.
Старик не без труда поднялся с кресла и, прихватив с собой бумажный пакет, направился в сторону комнаты для мужчин. Ни для кого не было секретом, что у Гомера в пакете термос с кофе без кофеина, сдобренный порцией бренди. По возвращении старик уже отчетливо помнил конец истории.
– Да, я помню молодого Густава. Я только начал работать в местной школе, которая тогда занимала всего одну комнату в доме. Мне было очень жаль мальчонку. Он остался без родителей, и его отправили жить в семью, где говорили по-немецки. Английский в то время он знал очень плохо, да к тому же к немцам после Первой мировой войны относились, прямо скажем, неважно. Немудрено, что Густав учился плохо. Часто прогуливал уроки, пару раз убегал из дома и наконец полностью забросил учебу.
– Разве ему не досталось в наследство состояние Лимбургеров?
– Это уже отдельный разговор. Ходили слухи, будто опекуны надули его. Ещё поговаривали, что в молодости он отправился в Германию, чтобы там перебеситься, и разбазарил всё своё наследство. Насколько мне известно, он продал гостиницу «Пирушка», а себе оставил «Нью-Пикакс отель». Я слышал, там вчера взорвалась бомба.
– И Густав, конечно же, никогда не был женат, – поспешил уточнить Квиллер.
– Если и был, об этом никому не известно. Но кто знает, чем он занимался в Германии? Работая над историей семейства Лимбургеров, я пытался разговорить его, но он словно воды в рот набрал.
– Он сейчас в больнице, в тяжёлом состоянии.
– Ну, он уже в возрасте, – сказал Гомер о человеке, который был моложе его лет на пятнадцать.
Держа курс на север, к дому Лимбургера, Квиллер выехал на шоссе «Скатертью дорога» и вскоре очутился рядом с обветшалым вагончиком, который на самом деле был баром «Грозный пёс». У входа в заведение, на поросшей сорняком стоянке, теснилось с полдюжины фермерских машин. Это означало, что в баре проходило совместное заседание мужских – кофейного и табачного – клубов, на повестке дня стояла, как всегда, одна тема: «Что сорока на хвосте принесла?» Так Квиллер окрестил эти шумные, веселые, окутанные сигаретным дымом, кофейным ароматом и сплетнями посиделки работников местных ферм, отдыхающих в пересменок. Он притормозил и присоединился к радостно встретившей его группе работяг.
– О, мистер К.!.. Пододвиньтесь-ка и дайте присесть столичной шишке!.. Давай, старина, усаживайся поудобней!
Квиллер налил себе чашку плохого кофе, взял чёрствый пончик и пристроился рядом с пятью мужчинами в кепках и рабочих куртках, которые продолжили свою болтовню.
– Взрыв – это дело рук «своих». Ручаюсь.
– Что ж тогда только в одном номере? Уж взрывать так взрывать.
– Похоже, тут эта иностраночка приложила свою ручку.
– Старик Гас как услышал о взрыве, так сразу в больницу и загремел.
– Интересно, что случится с гостиницей, когда он дуба даст?
– Он оставит её тому парню, который на него пашет.
– Ну ты и выдумал! Гас известный жадюга – он и мёртвый со своим добром не расстанется!
– Точно, он не подохнет до тех пор, пока не придумает, как всё прихватить с собой на тот свет.
– Ручаюсь, у него на заднем дворе зарыта парочка миллионов. Я прав, мистер К.?
– Если верить всему, что слышишь, то на задних дворах Мускаунти зарыто столько денег, что можно уплатить государственный долг, – ответил Квиллер.
Услышав такое заявление, все покатились со смеху, слезли с высоких табуретов и расползлись по своим синим грузовикам.
По пути в Блэк-Крик Квиллер заехал в самый северный пункт округа, в городок Брр. Он хотел поболтать с Гэри Праттом – владельцем отеля «Пирушка» и гостеприимным хозяином кафе «Чёрный медведь». Гэри и сам походил на медведя: он отрастил мохнатую черную бороду и неуклюже переваливался по своим владениям. Когда Квиллер подошел к бару, то за стойкой обнаружил самого Гэри.
– Как обычно? – спросил хозяин, доставая чашку и наливая в неё горячий кофе.
– И ещё сосиски с гарниром, – попросил Квиллер.
В кафе было малолюдно, и хозяин мог позволить себе поболтать с посетителем.
– О чём толкуют в Пикаксе? – поинтересовался Гэри.
– О бомбе, О чём же ещё?
– Здесь то же самое.
– Имеются какие-нибудь гениальные догадки о причине взрыва? – в свою очередь полюбопытствовал Квиллер.
– Ребята из Брр полагают, что это связано с иностранкой. Её видели на пляже и в сувенирных лавках, что разбросаны по берегу озера. Всех насторожил цвет ёе волос. Она заходила сюда на ланч, и я попытался поболтать с ней. Ничего не вышло. А в прошлую субботу она здесь ужинала с мужчиной, который остановился в нашей гостинице.
– Каков он собой?
– Похож на бизнесмена, аккуратный, подтянутый примерно её возраста, в костюме и галстуке, в Брр к костюмам и галстукам относятся с подозрением. Начинают нервничать, думая, что нагрянуло ФБР или налоговая служба. В гостинице этот мужчина зарегистрировался примерно в половине шестого. Следовательно, подружка встретила его прямо в аэропорту и сразу привезла к нам. Она разъезжает на машине, взятой напрокат, – мы определили это по наклейке на заднем стекле. Ну так вот, парочка решила у нас пообедать и села в угловую кабинку. Они беседовали так, будто тысячу лет друг друга не видели.
– Задушевно? – спросил Квиллер.
– Нет.
– Озирались?
– Тоже нет. Со стороны их беседа напоминала деловые переговоры, но всякий раз, когда я приносил им очередной бокал вина или проходил мимо с кофейником, до меня долетали только разговоры о погоде. Но сколько же можно об этой погоде болтать? Другая версия, предложенная местными, такова: взрыв устроили ради махинации со страховкой. А барышня просто подставная утка, чтобы все подумали, будто бомба предназначалась для неё.
– Гэри, скажи мне откровенно, вот ты лично веришь, что старый маразматик из Блэк-Крик мог решиться на столь изощренную махинацию со страховкой?
– Он – нет. Но подозрения падают на тех пройдох из Локмастера, которые вместо него ведут дела в гостинице. У меня имеется и собственная версия относительно причины этого взрыва. В Торговой палате ни для кого не секрет, что ребята из Локмастера пытались уговорить старика продать им гостиницу. Он уперся. Ты ведь знаешь, как немцы относятся к своей недвижимости. И вот здание разрушено. Теперь он наверняка согласится его продать, но цену будут назначать они.
Квиллер пощипывал свой ус, раздумывая над тем, почему все жители Мускаунти считали локмастерцев жуликами. И наоборот, обитатели Локмастера не сомневались в том, что мускаунтцы – сплошь невежи. Национальность, цвет кожи и вероисповедание здесь были ни при чём – какое-то чисто географическое недоразумение.
- Предыдущая
- 16/54
- Следующая
