Кот, который проходил сквозь стены - Браун Лилиан Джексон - Страница 20

• Предыдущая
• 20/39
• Следующая

— Что вы имеете в виду?

— Ну, мне недавно сказали, что вы ведете криминальную хронику, и я подумала, что вы, возможно, здесь, чтобы…

— Ничего я уже давно не веду, — заверил ее Квиллерен. — А кто вам наплел?

— Дракониха. Я зашла к ней, чтобы одолжить немного пчелиного воска, а она сказала мне, что вы были известным репортером по этим делам в Нью-Йорке или где-то еще, и я подумала, что, может, вы здесь тоже расследуете. Я, честное слово, никогда и не думала, что Энди мог упасть от чего-то такого — он просто оступился на этой стремянке; вот я и испугалась, что вы неправильно меня поняли.

— Ясно, — ответил Квиллерен. — Что ж, насчет этого не беспокойтесь. У меня уже целую вечность нет рубрики такого рода.

— Просто груз с плеч свалился, — сказала Айрис, расслабилась и с хозяйским видом оглядела комнату.

— Вам нравится эта оклеенная стена? — спросила она, критически на нее покосившись. — Я бы с ума сошла: лежать в кровати и смотреть на книжные страницы. Они приклеены пастой, так что, если хотите, можете их снять…

— Честно говоря, мне стена нравится, — отвечал Квиллерен, — поглощая печенье. — Смесь «Дон Кихота» с Самуэлем Пепюсом.

— Что ж, каждому свое. Вы куда-нибудь уходите на Рождество? Я бы с удовольствием присмотрела за котами.

— Нет, у меня нет никаких планов.

— И на службе у вас не будет рождественской вечеринки?

— Нет, только в сочельник в пресс-клубе.

— В газете, должно быть, очень интересная работа!

Айрис перестала раскачиваться и посмотрела на журналиста с искренним восхищением.

— Коко! — вскричал Квиллерен. — Перестань мучить Юм-Юм! и добавил, обращаясь к миссис Кобб, — они оба стерилизованы, но Коко иногда ведет себя подозрительно.

Хозяйка хмыкнула и налила ему еще чашку кофе.

— Раз вы остаетесь на Рождество одни, вы должны присоединиться к нам. Си Си украсит большую елку, а из Сент-Луиса приедет мой сын. Он работает кем-то вроде архитектора. Его отец — мой первый муж — был школьным учителем. Я сама изучала язык, хотя вы никогда и не подумали бы, что это так. Я уже ничего не читаю. В нашем деле ни на что не хватает времени. Этот дом у нас уже четыре года, и всегда есть что-то…

Она продолжала щебетать, а Квиллерен, не слушая, глядел на пухленькую болтушку. Он привык к тому, что его, работника прессы, всячески умасливают, усердно подкармливают — последнее было одним из дополнительных преимуществ профессии, — но хотелось, чтобы хозяйка была чуть-чуть менее разговорчива. Он надеялся, что она уйдет до того, как антиквары начнут спускаться из салуна «Развяжись пупок».

Старания миссис Кобб подружиться с ним были, вероятно, совершенно невинными. Чрезмерная раскованность — от недостатка вкуса. Бог обделил бедняжку серым веществом. Почему она так настаивает на версии несчастного случая с Энди Гланцом? Неужели даже ей ясно, что, возникни сомнения в этом деле, подозрение может пасть на ее мужа?

— Он умер от пищевого отравления — ботулизм, — поставила диагноз Айрис.

— Кто? — оторвался от размышлений журналист.

— Мой первый муж. Я знала, что произойдет что-то ужасное. Я видела это по его руке. Когда-то я читала по ладони — просто хобби, понимаете? Хотите, посмотрю вашу?

— Я не очень-то верю в хиромантию, — ответил Квиллерен, потихоньку выбираясь из кресла.

— Не упрямьтесь. Узнаем ваше будущее. Я не скажу, если будет что-то действительно плохое. Сидите, где сидели, а я примощусь на скамеечке.

Она плюхнулась со своими округлыми бедрами возле его ног и сказала:

— Правую руку, пожалуйста.

Айрис сжала кисть Квиллерена в теплых, чуть влажных руках и погладила, чтобы распрямить кожу.

Мягкое кресло оказалось ловушкой. Журналист неловко заерзал, пытаясь найти тактичный выход из положения.

— Очень интересная ладонь, — произнесла миссис Кобб, надевая одну пару очков.

Она гладила его руку и наклонялась все ниже, рассматривая линии, но вдруг комнату наполнили визг и резкие крики. Это Коко кинулся на Юм-Юм со зверским рычанием. Кошка завопила и начала отбиваться. Парочка каталась по полу, сцепившись в один злобный клубок.

Миссис Кобб вскочила:

— О Боже! Они же убьют друг друга!

Квиллерен закричал, захлопал ладонью по здоровому колену, потом с трудом встал и звонко шлепнул по ближайшему кошачьему мягкому месту. Коко злобно взвыл, и Юм-Юм удалось вырваться. Кот немедленно снова погнался за ней. Самочка перелетела через письменный стол, обежала кресло, бросилась под чайный столик, но Коко не отставал. Они носились и носились по комнате под грозный крик Квиллерена и верещание миссис Кобб. На четвертом кругу гонок Юм-Юм нырнула под чайный столик, а кот проехал по нему, как каток. Журналисту удалось спасти кофейник, но поднос со сливками и сахаром Коко опрокинул на пол.

— Ковер! — вскричала хозяйка. — Берите тряпку, быстро! Я принесу швабру.

Она выбежала из комнаты, из салуна «Развяжись пупок» примчались испуганные антиквары.

— В чем дело? Кого здесь убивают?

— Просто семейная сцена, — кивнул Квиллерен на котов.

Коко и Юм-Юм мирно сидели в кресле. Она выглядела вполне умиротворенно и спокойно; Коко нежно вылизывал ее мордочку.

Этой ночью Кобб снова храпел. Квиллерен проснулся в три часа от боли в колене, выпил таблетку аспирина и лежал под приглушенный рокот из-за стены. Жаль, что у него нет льда. Жаль, что он вообще переехал в Хламтаун. Здешние жители подвержены несчастным случаям, и это, похоже, заразно. Зачем он заплатил за месяц вперед? Неважно: он пробудет тут, пока не закончит материал для «Бега», а потом съедет, взяв себе на заметку: бойся хозяек, домашние пироги приносящих. Да, это было бы разумно — сосредоточиться на статьях и перестать совать нос в дела покойного антиквара.

Тут в усах Квиллерена по-знакомому защекотало, и он заспорил сам с собой.

— Но ты должен признать, что в плане мастерской Энди что-то не сходится.

— Значит, его убили. Значит, это был грабитель. Попытка ограбления.

— Грабитель ударил бы его по голове и убежал. Нет, весь этот спектакль выглядит заранее отрепетированным. Отрепетированным, я говорю. Слышишь?

— Забудь и думать о бывшем актере. Это безвредный старый чудак, который любит животных. Коко сразу проникся к нему симпатией.

— Но не забывай, как с крыши в самый подходящий момент обрушился снег. Любая из сосулек могла раскроить тебе череп. Что касается Коко, он бывает крайне субъективным. Он отверг миссис Кобб просто потому, что она с ним сюсюкала.

— И все-таки интересно, как Айрис повредила спину два месяца назад.

— Ты хватаешься за соломинку! Миссис Кобб — не тот человек. Тут нужен кто-нибудь вроде мисс Дакворт — холодный, как лед, целеустремленный, чрезвычайно одаренный…

— Здесь ты не прав. Мэри не так уж холодна. К тому же у нее не было мотива.

— Разве? Она ведь поссорилась с Энди. Кто знает, насколько серьезно?

— Несомненно, они поссорились из-за другой женщины — и все-таки мотива для убийства нет, раз Мэри любила его.

— Возможно, он собирался сделать что-то чрезвычайно болезненное для Драконихи.

— Но Мэри утверждает, что он был добрым и заботливым.

— К тому же догматичным и нетерпимым. Возможно, он опять «выполнял свой долг». Такая личность — классический тип негодяя.

— Когда ты наконец заснешь и дашь мне заснуть?

В конце концов Квиллерену удалось задремать. Утром его разбудили голодные коты, игравшие на кровати в «классики» и чудом избегавшие приземлений на его больное колено. У котов есть какое-то шестое чувство, заметил он, не дающее причинить боль людям, которые им нравятся. За это он подал животным прекрасный завтрак из консервированных крабов.

Журналист прикладывал к колену холодные мокрые полотенца, когда раздался стук в дверь. Квиллерен раздраженно вздохнул и, превозмогая боль, встал.

За дверью стояла Айрис Кобб в шляпе и пальто и держала в руках тарелку.

• Предыдущая
• 20/39
• Следующая