Кот, который нюхал клей - Браун Лилиан Джексон - Страница 15

• Предыдущая
• 15/40
• Следующая

– Без комментариев.

Этот ответ был удивителен в устах обычно разговорчивого юриста, но Квиллер понял, что понапрасну тратит время.

– Ты там полегче, – посоветовал он на прощанье.

Его следующая остановка была в офисе «Всякой всячины». В общей комнате газеты всегда можно услышать какую-либо информацию, правдивую или ложную. Однако он обнаружил, что Джуниор Гудвинтер взял выходной, поскольку с начала проекта трудился по семь дней в неделю, а Роджер Мак-Гилеврей где-то рыскал, собирая материал о диких индюках.

Арчи Райкер сидел один, работая за своим письменным столом, но никаких слухов до него ещё не дошло, и он не смог ответить ни на один вопрос.

– Мне хотелось бы раскопать прошлое Белл Фитч, – сказал Квиллер. – Мой дорогой О'Делл говорит, что Харли женился не на той женщине.

– Ах ты пёс! – взорвался Райкер, нетерпеливо отодвигаясь от стола. – Ты только тогда живёшь полной жизнью, когда вынюхиваешь то, что тебя абсолютно не касается!

Удивленный язвительным замечанием друга, Квиллер поддразнил его:

– Что тебя терзает. Арчи? Неужели Аманда отказалась выйти за тебя замуж?

– Это тебя тоже не касается, – рявкнул редактор. – Когда мы получим твою первую колонку?

– А когда ты хочешь?

– Завтра в полдень, для воскресного выпуска.

Это был совершенно невозможный срок, но он разогревал Квиллеру кровь, сосредоточивал внимание и задавал ход потоку идей.

– Как насчёт статьи об эксцентричном букинисте, который занимается своим делом в бывшей кузнице?

– А как насчёт фотографий? У тебя есть фотоаппарат?

– Не настолько хороший, чтобы снимать тёмные книги и тёмную кошку в тёмной лавке.

– Ладно, займись им, а мы отправим туда нашего внештатного фотографа, если сможем его найти и если он захочет найти свой фотоаппарат.

Воспрянув духом, Квиллер покинул редакцию. Что касается позднего романа Райкера, тут он испытывал двоякое чувство. Они оба выросли в Чикаго, и ему было бы жаль, если б его друга постигло разочарование. С другой стороны, это означало бы, что Райкер остался бы открыт для холостяцких обедов в «Старой мельнице» и мужских встреч в барах.

В общей комнате он подобрал магнитофон и блокнот и резво зашагал к магазину Эддингтона Смита. Колокольчик на двери звякнул, и хозяин появился из мрака.

– Ужасное дело, – сказал человечек голосом, который выдавал нескрываемое горе. – Есть какие-нибудь новости об убийстве?

В этот момент Квиллер впервые осознал, что вечная улыбка на лице букиниста скорее похожа на маску.

– Полиция ведёт расследование, – сказал он. – Это всё, что мне известно. Возможно, вы слышали, что у миссис Фитч случился удар. Она в критическом состоянии.

Букинист грустно покачал головой:

– Я знал всю семью. Просто не верится, что такое происходит на самом деле. Весь мир – театр, а люди в нем актеры, как сказал кто-то.

В тёмном углу послышалось тоненькое мяуканье, и в ореоле света появился Уинстон, размахивая своим пушистым хвостом и перепрыгивая со стола на стол – с медицинских справочников на биографии, с детективов на поваренные книги.

Квиллер погладил пушистую дымчатую спинку.

– Мне хотелось бы написать о вашем предприятии, Эд. В своей рекламе вы упоминали о реставрации книг. А много ли наберётся таких книг в подобном городишке?

– Не много. Однако библиотека даёт мне кое-что Миссис Дункан очень милая. А сегодня утром одна дама из Содаст-сити принесла мне на реставрацию семейную Библию. Она увидела мою рекламу.

– И где же вы эту работу выполняете?

– Переплётная мастерская находится в задней части дома. Хотите посмотреть?

– Да, и ещё мне хотелось бы включить магнитофон и задать вам несколько вопросов.

Эддингтон проводил его в заднюю комнату, а Уинстон соскочил с книг и последовал за ними.

– Вы когда-нибудь видели ручную переплётную мастерскую? – с явной гордостью спросил букинист. Он потянул за свисающие с потолка шнуры, и флюоресцентные трубки осветили комнату, заполненную книжными прессами, резаками, точилом, рабочими верстаками, различной высоты табуретами, маленькой газовой плитой и необычными инструментами.

Квиллер включил магнитофон и начал описывать увиденное; дойдя до маленькой плиты, он замешкался.

– Это чтобы разогревать клей, – сказал Эддингтон, придя на помощь. – И суп.

Оба собеседника взгромоздились на табуреты, и Эддингтон вручил Квиллеру открытую книгу.

– Взгляните на двадцать вторую страницу. Японская прозрачная лента и капельки крахмального клейстера делают разрыв незаметным.

И на самом деле двадцать вторая страница выглядела безупречно.

Когда Уинстон запрыгнул на верстак, за которым они сидели, букинист сказал:

– Он всегда приходит в переплётную, когда я работаю. Ему нравится запах клея и клейстера.

– Коко тоже нравится нюхать клей. Вы каким пользуетесь?

– Никакой синтетики. Я делаю свой клейстер из пшеничной муки или крахмала. Клей делают из шкур животных. Я покупаю его в плитках, а потом растапливаю. Вы знаете, что именно клей, который используется в переплётном деле, привлекает книжных червей?

Когда Эддингтон говорил о своём ремесле, он вовсе не казался робким человечком, который держит нерентабельный книжный магазин и шёпотом произносит свою роль в театральном клубе. Он говорил тихо, но с уверенностью и демонстрировал различные переплётные операции со знанием дела.

– Как вышло, что вы заинтересовались книгами? – спросил Квиллер.

– Мой прапрадед коллекционировал книги. Вы знаете городок под названием Причуда Смита? Он основал его в тысяча восемьсот пятьдесят шестом году. Его шахта дважды прогорала, но на третий раз он напал на золотую жилу.

– Что же случилось с состоянием вашего прапрадеда? – спросил Квиллер, оглядывая комнату.

В дальнем углу стояли неудобная на вид койка, складной карточный стол с одиноким тоже складным стулом и маленький умывальник с зеркалом, была ещё там полка с тарелками и консервами.

– К сожалению, должен сказать, что следующее поколение растратило наследство на прекрасных дам, – сказал Эддингтон, заливаясь нездоровым багровым румянцем. – Мой отец был вынужден зарабатывать себе на хлеб, продавая книги.

– Какого рода книги?

– Классиков, словари, энциклопедии, книги по этикету – такого рода вещи. Необразованные люди хотели поднять свой культурный уровень, а мой отец выступал в роли миссионера, убеждая их читать и вести более правильный образ жизни. Он никогда много не зарабатывал, но был честен и уважаем. Кто-то сказал: добродетель и богатство редко уживаются в одном человеке.

– А каким образом вы сами начали заниматься ремеслом букиниста?

– Умер один старик, а его книги выбросили на свалку. Я их увидел в тачке и увёз. Мне было тогда всего четырнадцать лет. Теперь я покупаю книги в поместьях. Иногда в пачке попадается одна книга, которая чего-то стоит. Как-то в ящике со старыми учебниками и книгами по этикету мне посчастливилось найти первое издание Марка Твена. А однажды я нашёл книгу с дарственной надписью, сделанной Лонгфелло Готорну.

– В своей рекламе вы упоминаете как одну из выполняемых услуг уход за книжными собраниями. Что это значит? – спросил Квиллер.

– Если у клиента хорошая частная библиотека, я прихожу и убираю пыль, обрабатываю кожаные переплёты и смотрю, чтобы не завелась плесень или книжные черви. Большинство людей даже не знают, как надо ставить книги на полки. Если они стоят слишком свободно, они «зевают», а если слишком тесно, они не дышат.

– В этих краях много хороших частных библиотек?

– Не так много, как раньше. Люди их наследуют и продают, чтобы купить яхты или дать детям образование в колледже.

– Вы могли бы назвать некоторых из ваших клиентов?

– О нет, это было бы неэтично, но я могу сказать, что, когда Старая леди была жива, я ухаживал за библиотекой Клингеншоенов.

– А как насчёт усадьбы Фитчей? Это не для записи, не волнуйтесь. – Квиллер выключил магнитофон. – Я слышал, что у них есть редкие книги.

• Предыдущая
• 15/40
• Следующая