Кот, который гулял под землей - Браун Лилиан Джексон - Страница 18
- Предыдущая
- 18/48
- Следующая
– Он – одиночка, – отозвалась Милдред.
Но официант, который как раз подавал новую порцию сига, произнёс с усмешкой:
– Просто сюда не пропустили его лошадь.
Милдред легонько стукнула его по пальцам рукояткой своего столового ножа.
– А тебя не спрашивали, Харви. Можешь не надеяться на чаевые!
Она обратилась к Квиллеру:
– Большой Лу – одна из достопримечательностей нашего города, он очень своеобразный человек, но не приносит никому вреда. Если ты собрался написать о нём в своей колонке, то брось эту затею, иначе разбудишь спящего льва.
– Вообще-то я собирался написать о семейных вечеринках. Они закрытые, или журналисту позволят-таки вторгнуться?
– Они будут шокированы, если увидят кого-нибудь из газеты. Просто шокированы!
– А что происходит на этих вечеринках?
– Люди обсуждают свои семейные дела и выбирают за кого голосовать в этом году, но по большей части едят болтают о всяких пустяках и играют во всякие игры
– В газете я читал объявление о том, что встреча семьи Уимзи состоится в воскресенье на какой-то ферме.
– После Гудвинтеров они – самая большая семья в округе, – заметила Милдред. – Ты знаешь Сесила Хаггинса, владельца хозяйственного магазина? Он женился на ком-то из их семьи и приходится им родственником. Просто скажи Сесилу, что ты хотел бы написать о такой вечеринке. А когда ты попадёшь туда, ищи Эмму Уимзи. Она старенькая, но всё ещё находится в здравом уме и доброй памяти. Она расскажет тебе самую интересную историю, какую только может рассказать старая женщина! Когда я услышала её историю, меня мороз продрал по коже.
Официант принёс меню «Десерт и вина».
– Прошу простить меня, миссис Хенстейбл, если я сунул нос не в своё дело. Просто с языка сорвалось, – сказал он.
– Твоё извинение делает тебе честь, Харви. Ты снова у меня в милости.
– Может, десерт съедим у меня? Я подам собственное апельсиновое мороженое и свежую малину, – предложила Милдред, повернувшись к Квиллеру.
Квиллер купил свежесваренного омара для котов, и они с Милдред отправились к ней домой. По дороге Милдред раскритиковала Квиллера за его способ езды на велосипеде.
– У тебя случайно не деревенеет шея, Квилл?
– Немного болят плечи. Наверное, я что-то себе вывихнул или растянул, когда напоролся на вывороченный корень.
– Сними рубашку. У меня есть прекрасная швейцарская мазь, мне её дала Шерон, и я тебя сейчас разотру, – сказала Милдред уже в коттедже.
Милдред втирала ему в спину мазь, а он мысленно перенёсся через Атлантический океан, к Полли Дункан. В Англии День Четвертого июля – это просто четвертое июля, и Полли, наверное, весь день проработала в библиотеке, с перерывом в 16.00. чтобы выпить чаю и съесть какое-нибудь печенье. Возможно, после работы она пошла в театр, а после театра поужинала со своим новым другом. «Что ещё за новый друг?» – сам себе удивился Квиллер. А теперь Полли сидит в своей квартире, смотрит телевизор, пьёт какао и пишет очередную открытку ему, Квиллеру.
– Можешь надеть рубашку, – разрешила Милдред. – Эта мазь не оставит пятен. Она хороша во всех отношениях.
После десерта Квиллер признался, что чувствует себя лучше и физически и морально, но отказался побыть у Милдред подольше, мотивируя отказ тем, что надо накормить котов, пока они не сжевали ножки стола. На обратном пути он думал о Милдред, о том, какая она милосердная и в то же время решительная. Благодаря её усилиям праздник Четвертого июля удался на славу и не напоминал пародию, как в прошлом году. Она решительно повела себя в ситуации с костлявым сигом; волновалась об одинокой девушке, своей соседке; сбор денег для семьи Бадди Ярроу тоже её инициатива. Всё у неё получалось просто замечательно. К тому же она ещё и прекрасно готовила! За все эти достоинства ей можно простить увлечение гороскопами и НЛО.
Квиллер вошёл в дом. Коврик над люком лежал криво, как обычно. Квиллер машинально поправил его и увидел котов, которые чуяли, что он принёс им нечто морское и весьма дорогое.
– Как прошёл день? – спросил у них Квиллер. – Никаких происшествий? Никто не звонил?
Пока он резал мясо омара, Юм-Юм тёрлась о его ноги, а Коко от нетерпения описывал круги. После пиршества все трое вышли на крыльцо. Коко улегся в позе египетского сфинкса, а Юм-Юм вообразила себя царицей Клеопатрой. Квиллер на цыпочках отправился за фотоаппаратом, но, когда вернулся, Юм-Юм уже закрыла глаза и чесала у себя за ухом, а Коко вылизывал свой живот, который казался совершенно чистым.
Было всё ещё светло, и где-то над побережьем снова кричали чайки. Квиллер спустился по новым ступенькам и пошёл на эти крики. Чайки кружились над мысом. Медленно приближаясь, Квиллер фотографировал это зрелище, стараясь не беспокоить женщину, кормившую птиц. Он сел на валун и стал терпеливо ждать, когда она скормит им все, что принесла с собой.
– Хорошее шоу! – захлопал он в ладоши. – Фантастический воздушный балет. Я сделал несколько снимков.
– Ой! – воскликнула Расселл и нерешительно подошла к нему.
– Вот камень, присядьте. – Квиллер показал на камень, лежавший в нескольких футах, и Расселл послушно села. – Вы были сегодня на праздничном шествии?
– Мне не нравится толпа, – грустно сказала она, глядя на озеро.
– Вы пропустили исключительно интересное зрелище. – Он поднял камешек и бросил его в воду. – Вам нравится здесь отдыхать?
Расселл кивнула без всякого энтузиазма.
– Надеюсь, вы побывали в музее.
– Да, там интересно, – ответила она.
Стиснув зубы, Квиллер ожидал от неё хоть какого-то проблеска энергии. Ах да, на тему еды. Когда не о чем говорить, это обычно помогает.
– Какие рестораны в городе вам понравились? – спросил он.
– Я не хожу в рестораны, – после паузы ответила Расселл.
– Вы предпочитаете готовить сами?
– Я мало ем.
Так вот почему она такая худенькая, точно спичка, возможно, этим объяснялась и её вялость. Квиллер нашёл ещё пару плоских камешков и бросил их вдоль водной поверхности. Потом снова попытался разговорить Расселл:
– Вы любите литературу? Что-нибудь интересное прочли за последнее время?
– Ничего особенного, – сказала она.
– В Мусвилле есть небольшая библиотека, и там можно заказать книгу из другого города, если вы перечитали всё, что есть здесь.
С соседнего валуна не последовало никакого комментария, и Квиллер снова стал бросать камешки.
– Вам понравился коттедж Данфилдов? Расселл заерзала на своём камне:
– Я не знаю…
– А в чём дело?
– Мне у них неуютно. – Расселл поморщилась.
– Если вас что-то беспокоит, – мягко сказал Квиллер, – можете поговорить с вашей соседкой Милдред Хенстейбл. Она добрая женщина и все поймет. И если вам понадобится какая-нибудь помощь, звоните Милдред или мне.
– Вы хороший человек, – вдруг произнесла Расселл.
– Спасибо, – поблагодарил он. – Но вы ещё не знаете, каков я на самом деле. Я заворачиваю уголки страниц в книжках. Иногда неправильно употребляю инфинитивы. А однажды я надел чёрный костюм с коричневыми туфлями.
Расселл слегка улыбнулась.
– Вы что-то строите? – спросила она, махнув в сторону его дома.
– Да, я делаю пристройку. Как-нибудь приходите посмотреть. Все наши соседи интересуются этим строительством.
– Мне надо идти, а то стемнеет, – сказала Расселл, вставая.
Не проронив больше ни звука, она пошла на восток, а Квиллер побрёл на запад, навстречу заходящему солнцу, думая об этой скрытной девушке, которая так ни разу и не посмотрела на него. Ясное дело, что ей никто не рассказывал о коттедже Данфилдов, но и не зная о случившемся, она чувствовала себя в нем не очень уютно.
За время отсутствия Квиллера в доме что-то произошло. Юм-Юм металась по комнате, а Коко с олимпийским спокойствием наблюдал обстановку, сидя на лосиной голове. Кажется, Юм-Юм держала в зубах что-то маленькое и серое.
– Брось! – крикнул ей Квиллер, но кошечка решила показать своё проворство. Не выпуская добычу изо рта, она носилась по дому. Наконец, проявив присущую когда-то неандертальцам ловкость, Квиллер поймал её. Чертовски усталый, он уселся на кран стола и нечаянно уронил дохлую мышь на свою пишущую машинку. – Большое спасибо! – сказал он непонятно кому, то ли Юм-Юм, то ли мыши. – Премного благодарен!
- Предыдущая
- 18/48
- Следующая
