На грани риска (сборник) - Волович В Г - Страница 15
- Предыдущая
- 15/91
- Следующая
Поразило Ракитина, что поросшие травой и кустарником грядовые пески как бы обрывались у невидимой границы. Дальше начинался голый волнистый песок ни единой веточки, ни побега, - переходивший в ряды серповидных барханов.
Два пастуха, дочерна загоревшие, в пестрых ватных халатах, приветствовали Ракитина узбекским "салам". Около дымившегося костра лениво пережевывали колючку несколько верблюдов с презрительными мордами. Понурив голову, стоял маленький белый ослик с рогатым деревянным седлом. Судя по всему, жители близлежащего кишлака нередко навещали этот маленький оазис. Об этом свидетельствовали многочисленные отпечатки овечьих копыт, щедро разбросанные всюду черные шарики помета, две глубокие автомобильные колеи и огромная скирда верблюжьей колючки. Неподалеку возвышался деревянный остов большого сарая. Этот оазис был словно специально создан для экспериментов по выживанию человека в пустыне. Весьма довольный всем увиденным, Ракитин вернулся к вертолету. На следующее утро, едва забрезжил рассвет, вся бригада уже была на аэродроме. На этот раз командир взял курс напрямик, и через полчаса полета машина приземлилась в оазисе. Быстро разгрузившись, вертолет завис над такыром, развернулся и, задрав длинный конусообразный хвост со сверкающей мельницей пропеллера, устремился прочь.
Едва осела пыль, поднятая вертолетом, испытатели, врачи-исследователи, лаборанты - все расселись кружком на песке, ожидая дальнейших указаний.
- Ну что ж, с прибытием, - весело сказал Ракитин. - Как местечко, нравится?
- Как в арабской сказке. Ждем гурий и джиннов, - в тон ему ответил Алик Меликьян.
- Вот и прекрасно. Работать будем у подножия тех барханов. - Ракитин показал на гряду невысоких, похожих на серпы песчаных холмов метрах в двухстах от посадочной площадки. - Видите, там их пять штук, по одному на каждую пару испытателей. А дежурную палатку, Александр Николаевич, - он повернулся к своему помощнику, доктору Володину, - установим у крайнего бархана справа. Туда надо будет перенести имущество для медосмотра, литров пятьдесят воды, весы, сумку с медикаментами. В общем, займитесь этим делом прямо сейчас.
Работа закипела. Грузы быстро разобрали, и испытатели, взвалив на плечи сумки с аварийным запасом, свертки парашютных куполов, растянувшись цепочкой, двинулись к барханам, золотившимся в первых лучах восходящего солнца. А бригада тем временем занялась благоустройством лагеря. Огромное полотнище грузового парашюта натянули на каркас сарая, и он превратился в просторную, светлую лабораторию, которую быстро заполнили всевозможные медицинские приборы для обследования сердечно-сосудистой системы, дыхания, проведения анализов крови и мочи. А еще через час на севере послышалось густое урчание двигателя, и из-за высокого холма выкатился могучий МАЗ, доверху груженный лагерным имуществом. И главное, на прицепе он притащил вместительную цистерну с пресной водой, которую, чтобы она медленнее нагревалась, закутали одеялами, обильно смоченными водой из скважины.
Испытатели уже добрались до места, и видно было, как они возятся, разворачивая ярко-оранжевые полотнища.
Солнце поднялось над горами, и столбик ртути на термометре торопливо пополз кверху.
Построить укрытие, имея при себе парашют, аварийную укладку и немного смекалки, было делом несложным. На песке расстилался парашютный купол, а затем складывался в два слоя, чтобы тент лучше защищал от солнца. Растяжками служили стропы. Свободные их концы накрепко привязывались к стволикам верблюжьей колючки и кустикам растений, надежно заменявшим колышки. Если растений поблизости не было, парашютную ткань нарезали на квадраты размером полметра на полметра, из них изготовляли мешочки, заполняли их песком, а затем, привязав к стропам, закапывали в грунт на глубину 40-60 сантиметров. Шести - восьми таких "песчаных якорей" было достаточно, чтобы удержать тент даже при сильном ветре. После этого надували резиновую спасательную лодку и, подведя под центр полотнища, ставили ее на бок или на корму, в зависимости от вкуса строителей. Чтобы тонкую ткань лодки случайно не прорвали колючка или сучок, площадку под навесом сначала тщательно очищали от "опасных" предметов.
Вскоре все пять тентов были готовы, расцветив подножие бархана ярко-оранжевыми пятнами. Испытатели забрались в тень, упрятали фляги с водой в ямки, вырытые в песке, надели комбинезоны и приготовились "выживать" трое суток, борясь с жарой, жаждой и голодом.
Прозвучала звонкая трель свистка - сигнала отсчета времени, и эксперимент начался. Первый день прошел спокойно, но уже к полудню второго дня зной и жажда взяли свое. Скупо отмеренные запасы воды катастрофически таяли. А организм настойчиво требовал влаги, много влаги. Неслышным шагом подкрадывалась дегидратация - обезвоживание. К вечеру один испытатель стал не в меру раздражительным, другой - вялым и апатичным, третий жаловался на головную боль, но все - на жажду, томительную, непрекращающуюся жажду, подавлявшую мысли и желания.
Наступил третий день эксперимента. Солнце, как обычно, в шесть часов выползло из-за гор и стало карабкаться на небосвод, заливая пустыню слепящим блеском. С каждой минутой становилось все жарче. Мир был объят тишиной. В вышине растерянно брело затерявшееся в блеклой, выжженной синеве жаркого неба одинокое облачко. Горизонт постепенно заволакивало колыхавшимся, терявшим свою прозрачность воздухом, и казалось, что далекие, словно вырезанные из синего картона, горы на горизонте зашевелились в этом струящемся мареве.
Алик Меликьян лежал на спине, закинув руки за голову, всем телом ощущая теплоту песка. Он долго втискивался в это жесткое песчаное ложе, пока оно не приняло форму его лопаток, ягодиц, икр, пяток.
Его напарник вышел из эксперимента еще накануне вечером. Стало невмоготу. Поднялась температура до тридцати девяти. Появилась слабость. Закружилась голова. Алик провел ночь в одиночестве, то и дело просыпаясь от ощущений какой-то внутренней тревоги. Правда, с наступлением рассвета они стихли, но на смену им пришли нестихающая жажда и душный жар дневной пустыни.
- Предыдущая
- 15/91
- Следующая
