Любовница - Браун Картер - Страница 17

• Предыдущая
• 17/27
• Следующая

«Мастерство — это краеугольный камень», — как-то сказал один парень. Если он был прав, то я в ту ночь построил себе небоскреб.

— Опаздываете, лейтенант, — сказала Аннабел Джексон, когда я вошел в офис. — Уже пять минут одиннадцатого!

— Знаю, — сказал я счастливым голосом, — но дело стоит того.

— Вы, недоделанный Казанова! — ядовито сказала она. — Вы в своем репертуаре! Вас ожидает шериф. Он взбешен. И чем дольше он будет ждать…

— ..тем меньше у меня шансов остаться копом. Я слышу то, что вы говорите, но мне это совершенно безразлично.

— Завязать вам глаза? Последнюю сигарету? — мягко предложила она.

— «Нет, бил барабан перед смутным полком…», — ответил я. — Вы знаете это стихотворение?

— Ну и ну, — пробормотала она. — Эл Уилер! Этим все сказано.

Я поморщился.

— Теперь шерифа, похоже, будет легко одолеть. Но в кабинете, встретив взгляд Лейверса, я быстро изменил свое мнение.

— Стоило беспокоиться и приходить сюда? — спросил он. — Вам, по-видимому, жаль провести остаток дня здесь?

— Я бы пришел раньше, сэр, но обстоятельства сложились так, что опоздал.

— Почему же вы не садитесь, Уилер? — спросил он. — Должно быть, вы устали. Ведь вчера вы ушли из той квартиры в половине первого, а я и Полник — только в четыре часа.

— Да, сэр, — подтвердил я и осторожно сел, ища сигарету.

— Можно мне узнать, Куда вы ходили? Неужели вам было настолько необходимо уйти в разгар расследования убийства? — спросил он с плохо скрытым сарказмом. Пытавшийся иронизировать Лейверс всегда напоминал мне циркового слона. — Нет, я не собираюсь вмешиваться в вашу личную жизнь. Мне просто любопытно, вот и все! Я считаю, что мой рапорт будет лучше выглядеть, если смогу указать какую-нибудь причину.

— Я был у Солтера, — ответил я. — У него железное алиби.

— А почему у Солтера?

— Он представляет здесь синдикат.

— Вы все еще носитесь с этой никчемной идеей?! — загремел шериф. — У нас нет времени, Уилер!

— Да, сэр, — сказал я, недоумевая.

— Так как вы были заняты сегодня утром, я послал Полника заняться этим делом.

— Полника? Заняться? Чем?

Я уставился на него, пораженный.

— Флетчером, чем же еще!

— Вы хотите сказать, что арестуете его?

— Почему бы и нет?

— Но вы мне обещали два дня, а срок истекает только завтра утром.

Лейверс решительно покачал головой.

— Я же сказал, у нас нет времени, Уилер. Неужели вы не читали утренний выпуск «Трибюн»?

— Я никогда не читаю газет. Ужасно переживаю из-за этого типа, Хрущева. Я думаю, госдепартаменту следовало бы подарить ему вигоневый пиджак. Это их последний шанс.

— Прочитайте! — проворчал Лейверс и бросил мне газету.

На первой странице была статья с кратким описанием убийства Нины. Автор провел связь между Ниной Бут и Линдой Скотт, перебросился на окружного шерифа, разбирая его по косточкам. Все было сделано очень хорошо, умело, с ехидными риторическими вопросами.

Насколько я понимал, это нельзя было расценить как клевету в прессе. Но по окончании чтения становилось абсолютно ясно, что все это — настояща пачкотня. Она была подписана Рексом Шафером.

— Ну! — отрезал Лейверс. — Так вам нужны еще двадцать четыре часа, в течение которых мы не должны предпринимать решительных шагов?

— Да, сэр, — ответил я.

— Уилер, — устало сказал он, — временами у вас, как у всякого идиота, бывают вспышки гениальности, но не на этот раз. Нужно смотреть в лицо фактам: вы до сих пор еще не добрались до сути ни одного из убийств. Ясно, как дважды два, учитывая улики, которые у нас есть, что за эти два убийства отвечает Флетчер! Если бы я не арестовал его сегодня утром, то вполне заслужил бы эту статью.

Я открыл было рот, чтобы продолжить спор, но тут же закрыл его. Выражение лица Лейверса ставило точку. Я вспомнил, что все еще держу между пальцами незажженную сигарету, поэтому зажег спичку и глубоко затянулся.

На лице Лейверса появилось выражение некоторого удивления. Он ожидал, что я тоже взорвусь, и никак не мог понять, почему я этого не сделал. Ответ же был очень прост: у меня не было желания… да и просто не было права.

— Он вот-вот будет здесь, — раздраженно объявил шериф. — Я позвал сюда все газеты.

— А вы получили разрешение «Трибюн» позвать другие газеты, шериф? — спросил я.

— Убирайтесь отсюда, Уилер! — крикнул он. — Убирайтесь к черту, чтобы вас не видел! Я ничего не хочу от вас слышать!

— Хотите, чтобы я вернулся?

— Только не сюда, — резко ответил он. — Если отдел убийств захочет вас вернуть, Мареке даст вам знать. Но я не хочу вас здесь больше видеть никогда! Ясно?

— Громко и ясно, — согласился я и пошел к двери.

— На этот раз, Уилер, — добавил он спокойно, — я сделал то, что хотел! Если вы еще раз войдете сюда, вас вышвырнут!

Я тихо закрыл за собой дверь и увидел, что возле Аннабел расположилась целая компания — около дюжины парней. Шафер сидел на письменном столе, лениво покачивая ногой. Посмотрев на меня, он усмехнулся.

— Я вижу, сегодня офис ярко освещен, лейтенант!

— Лишь «Трибюн» омрачает картину, — заметил я. — Догадываюсь, что теперь вы управляете службой шерифа, и, значит, я всегда сумею получить работу в газете.

— Вы могли бы заведовать каким-нибудь отделом, — предложил он. — Назовем его хотя бы «уголок поэта».

Правда, великолепно?

— Да, а после того сторожа в Чикаго спалить шерифа округа — сущие пустяки, верно? — спросил я развязно. Глаза Шафера чуточку расширились.

— Спасибо, что напомнили, — сказал он хрипло. — Ведь я еще не взялся за вас, лейтенант. Может быть, написать и о вас статью?

Как раз в этот момент в приемную вошли Полник с Флетчером. Шафер, забыв обо всем, бросился в толпу, окружившую экс-крупье из Лас-Вегаса.

— Лейтенант, — страдальчески завопил Полник, когда его прижали к стене, — помогите!

— Вы набрали не тот номер, сержант, — грустно ответил я. — Наберите «Ш»и пригласите шерифа.

Я прошел мимо них и вышел на улицу.

Итак, стояло чудесное ясное утро, светило солнце, а мне абсолютно нечего было делать. Я сел в машину и снова подумал о том, что делать мне нечего. И тогда у меня появилась одна идея.

Небольшая идейка, заложенная в пакет с этикеткой «динамит». Я осторожно развернул ее и внимательно рассмотрел. После этого она выросла на пару футов, и тогда я еще раз рассмотрел ее. Можно попробовать, подумал я. Что терять-то?

Было 11.30, когда я вошел в свою квартиру. Габриель, сидящая на кушетке, посмотрела на меня и нахмурилась.

— Если ты собираешься вести себя таким образом часто, лучше скажи об этом сразу. Я могла бы пригласить сюда мужчину!

— Уверен, что только хозяина, — заметил я. — Он не любил меня, даже когда я вел себя прилично.

— Ты — прилично? — Она рассмеялась. — Милый, я могла бы поверить чему угодно, но только не этому.

— Не смейся, — сказал я. — В колледже меня называли «человек успеха»! Или — «Помеха»? Мне хотелось бы, голубка, чтобы ты сейчас кое-что сделала дл меня.

— Ах! — сказала она нежно. — Ты такой дикарь, такой пылкий юноша!

— Не пойми меня превратно, — поспешно перебил я. — Я просто хочу, чтобы ты сказала, что нечто произошло вчера ночью, хотя на самом деле ничего не произошло.

— Я не помню ничего, что произошло вчера ночью, — взволнованно сказала она. — И о чем я должна рассказать?

— Я хочу, чтобы ты притворилась, будто что-то произошло, вот и все. Совсем небольшая ложь!

— Что?

У меня на лбу выступил пот.

— Ну, — нервно засмеялся я, — у нас впереди еще много времени, чтобы поговорить об этом. А пока почему бы не выпить кофе?

— О'кей, — сказала она. — Если ты хотел кофе, то почему же не сказал сразу?

— Я запутался. Просто переволновался.

— Эл! — Она посмотрела на меня с сияющей улыбкой. — Я не знала, что ты меланхолик! А во что ты вчера играл с той рыжей? Я думала, ты однолюб.

• Предыдущая
• 17/27
• Следующая