Бремя вины - Браун Картер - Страница 16

• Предыдущая
• 16/25
• Следующая

— Полник погиб из-за меня, — прошептал я. — Я мог бы поехать сам, но в ту минуту был слишком увлечен девушкой, которая пришла ко мне.

— Полник выполнял свои обязанности, — устало повторил шериф. — Не забывай, что он дежурил в ночную смену. С таким же успехом я могу обвинять себя в его смерти. Ведь это я велел ему выходить в ночные смены в наказание за его проступок.

— Но если бы я поехал вместо него, то мог бы догадаться, что в доме будут двое, — произнес я. — Ведь Кингсли сегодня утром сообщил мне, что Дана исчез из Сан-Франциско вместе со своим дружком, киллером. А я забыл сказать об этом Полнику, и поэтому он погиб.

— Ты мне уже четвертый раз твердишь об этом, — взорвался шериф. — Ты переутомился и сам не отдаешь себе отчета в своих словах! Иди домой и хорошенько выспись!

— Нет, я останусь, — заупрямился я.

— Это приказ, Уилер! — сурово бросил шериф.

— И все равно я останусь! — рявкнул я.

Лейверс некоторое время смотрел на меня, а потом грузно поднялся и вышел из кабинета. Его не было минут пять; я бы не возражал, если бы этот бесчувственный чурбан исчез навсегда! Наконец Лейверс вернулся, а вслед двигалась целая процессия. За шерифом шел док Мэрфи, а за доктором — двое огромных патрульных.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — спросил я.

В следующую минуту патрульные всем своим весом навалились на меня, и мне показалось, что я попал под паровой каток. Когда я отдышался, то увидел, что лежу распластанный на столе Лейверса. Пиджак с меня сняли, а рукав рубашки закатали до самого локтя. Я почувствовал себя жуком, которого изловили и прикололи булавкой к коробочке, чтобы я стал частью коллекции какого-нибудь любителя насекомых.

— Не волнуйся, Эл, — сказал коронер Мэрфи тоном, каким врачи успокаивают больного. — Сейчас тебе нужен хороший сон.

Я заметил, что этот негодяй держит шприц, только тогда, когда игла уже вонзилась мне в руку.

— Ах ты скотина! — заорал я. — Ты у меня попляшешь, гнусный потрошитель трупов! Да я привяжу тебя к столу в морге и живьем вскрою!

— Это уже больше похоже на нашего неунывающего Уилера, правда? — мягко произнес Мэрфи.

Оба патрульных дружно захохотали, поскольку док был признанным остряком. Однако внутри у них будто испортилась какая-то пружинка, и они все хохотали и хохотали. Звук этот становился все громче и громче, пока наконец не заполнил собой всю комнату, которая вдруг закружилась, стараясь избавиться от него. Но меня ведь не проведешь! Я внимательно наблюдал за кружащейся комнатой и в ту самую минуту, когда она юркнула в маленькую голубую дырочку в плотном белом облаке, нырнул вслед за ней.

Я проснулся против своей воли, почувствовав, что чьи-то руки нажимают мне на глаза. По-видимому это делалось специально, чтобы разбудить меня. Открыв глаза, я увидел рядом с моей кроватью какого-то человека.

— Здравствуйте, лейтенант, — приветливо произнес он. — Как вы себя чувствуете?

— Как человек, закончивший вторым в большом секс-марафоне, — сердито пробурчал я, — тогда как все остальные участники боролись за последнее место.

Он одобрительно хмыкнул:

— Не сварить ли вам кофе?

Голос этого человека был мне знаком. Я несколько раз с усилием мигнул, и наконец-то черты его лица стали отчетливыми. Это было хорошее открытое лицо, принадлежавшее парню лет двадцати пяти. У него были густые вьющиеся русые волосы и лучистые голубые глаза.

Сломанный когда-то нос парня вполне прилично сросся и вместе с большим чувственным ртом и внушительным квадратным подбородком придавал ему облик человека с решительным характером. Форма патрульного очень шла этому юноше — он выглядел в ней как с картинки.

— Кажется, я вас где-то видел, — сказал я.

— Разумеется, лейтенант. Я — патрульный Стивенс.

У нас с вами есть общая знакомая — Тони Дель Гуардо, помните? Мир ведь тесен, правда? — С этими словами Стивенс расплылся в улыбке.

Услыхав последнюю фразу, я тут же все вспомнил, словно в моем мозгу обрушился какой-то барьер, преграждавший путь воспоминаниям. Должно быть, это отразилось на моем лице, поскольку улыбка Стивенса тут же исчезла.

— Пойду принесу вам кофе, лейтенант.

Когда он вышел, я сел на кровати и обнаружил, что это моя собственная кровать. Я свесил ноги на пол и встал. Боли не было. Физически я чувствовал себя совсем неплохо — даже ощущение, что я весь укутан ватой, стало постепенно проходить. Достав из шкафа халат, я надел его и пошел на кухню.

— Ой! — воскликнул Стивенс, увидев меня. На лице его появилось встревоженное выражение. — Доктор не думал, что вы так быстро поправитесь, лейтенант.

— Со мной все в порядке, — заявил я. — Сколько сейчас времени?

— Ваши часы лежат в кармане пиджака. — Патрульный посмотрел на свои часы. — Сейчас четверть четвертого.

Судя по всему, был четвертый час дня, а не ночи.

— А что произошло после того, как док Мэрфи всадил в меня иглу? — с подозрением спросил я.

— Вы вырубились, после чего вас погрузили в машину «Скорой помощи»и велели мне ехать с вами, чтобы в случае чего оказать вам помощь, лейтенант.

— Это было где-то в полшестого утра?

— Да, похоже на то, — припомнил парень.

— Но вы ведь были в ночной смене, — уставился я на него в изумлении. — И наверное, устали как собака.

— Доктор сказал, что раньше двух вы все равно не проснетесь, лейтенант. Так что я тоже поспал.

— Прошу прощения за беспорядок в квартире, — смущенно произнес я.

— Я осмотрел вашу квартиру, надеюсь, вы не рассердитесь на меня за это. У вас отличная берлога. Мне всегда хотелось найти что-нибудь похожее.

— Когда вы наконец найдете то, что ищете, я подарю вам пару своих офортов, чтобы наставить вас на путь истинный, — великодушно пообещал я.

— Спасибо, лейтенант. — Стивенс небрежно пожал плечами. — Вы ведь знаете, как обстоят дела с офортами. У меня их полный шкаф. Время от времени я их сжигаю, но они тут же набираются снова.

Стивенс налил мне кофе, и мы уселись за кухонный стол друг против друга.

— Я хотел сказать вам еще одну вещь, лейтенант. — Стивенс старательно избегал моего взгляда. — Проснувшись в полдень, я позвонил своей девушке. Она пришла и немного прибралась в вашей квартире. Это пустяк, но я подумал, что хоть чем-то помогу вам.

— Ну и как, помогли? — небрежно спросил я.

— О, черт! — В голосе Стивенса вновь появилась уверенность. — Я думаю, что придет день — и он уже не за горами! — когда я тоже стану лейтенантом. Так что какие могут быть между нами счеты?

— Видите ли, Стивенс, я целых три года искал кушетку, какую хотел, — прорычал я. — Это единственная вещь в квартире, которая мне по-настоящему дорога. И если хоть одна — да, одна! — пружина на ней скрипнет, я не успокоюсь, пока не отправлю вас на полгода назад в дорожную полицию. И позабочусь, чтобы вас послали дежурить в самую тьму-таракань — например, на вершину Лысой горы.

— Слушаюсь, сэр! — Парень с трудом проглотил слюну. — Хотите еще кофе, лейтенант?

— Не сейчас. — Я встал. — Сначала приму душ и оденусь. А вы к тому времени поджарьте мне глазунью с беконом и сварите еще кофе. У бекона должна быть хрустящая корочка, понятно, патрульный Стивенс?

— Да, сэр, слушаюсь, сэр. — Он снова с трудом проглотил слюну. — Вы зря волнуетесь насчет пружин, лейтенант. Барби-Эллен, моя девушка, легче перышка, она весит не больше девяноста фунтов вместе с сапогами.

— А сколько вы весите? — быстро спросил я.

— Пару сотен фунтов, лейтенант.

— И где же, интересно, были вы, когда девяносто фунтов Барби-Эллен скакали, не снимая сапог, по моей кушетке? — прорычал я. — Только не говорите, что вы убирали квартиру, иначе еще до заката очутитесь в дорожной полиции!

Мы доехали до офиса шерифа на такси — я и патрульный Стивенс, который, я надеялся, получил хороший урок и будет теперь знать, как вести себя в доме старшего по званию. Впрочем, в глубине души я не очень-то в это верил. Не успело такси остановиться, как Стивенс тут же исчез. Не без некоторого самодовольства я подумал, что научил его уважать старших.

• Предыдущая
• 16/25
• Следующая