Твоя навсегда - Робардс Карен - Страница 39

• Предыдущая
• 39/56
• Следующая

– Граф и графиня Уикем, лорд и леди Артур Пил, мистер Чарльз Фоли и миссис Тисби Фоли.

Клер толкнула сестру локтем в бок и повернулась к родственникам. Первой приветствовала гостей леди Джордж. Она выглядела великолепно: маленькая, как птичка, очень похожая на Дэвида, седая, в прошлом блондинка, в бледно-голубом креповом платье. Клер поздоровалась с Томасом. Высокий, лысый, худощавый, Томас приобрел весьма значительный вид после того, как к нему от брата, отца Клер, перешел титул графа Уикема.

– Я слышал, Габби родила дочь, – сказал Томас.

– Да, очень красивую девочку, – с подчеркнуто приветливой улыбкой ответила Клер. Их семьи никогда не дружили, но на публике были любезны.

– Не сомневаюсь, что в следующий раз у Габби появится сын, – сказала Мод, его жена. Сказала так, будто выражала соболезнование по поводу какого-то несчастья. – У нашей дорогой Тисби два сына, как вы знаете. – И она с нежностью посмотрела на дочь, стоявшую рядом, то есть на миссис Фоли. Кузина Мод, как и леди Джордж, была худощавой блондинкой; обе дамы были примерно одного возраста и от всей души не любили друг друга. «Правда, Мод не любят почти все, так что леди Джордж не в чем упрекнуть», – подумала Клер. Тисби была блондинкой, как и мать, но никогда не отличалась красотой. Они с Клер обменялась банальными приветствиями, и Тисби, нахмурившись, посмотрела на мужа, когда тот задержал в своей руке руку Клер чуть дольше положенного. Когда же он наконец отступил, Клер обратилась к Дездемоне – та тоже приехала с молодым мужем, гордая, как павлиниха.

– Лорд и леди Джерси!

Джерси Молчунья, прозванная так за словоохотливость, была душой общества и в то же время подругой тети Августы, и потому она простояла перед тетей дольше, чем положено. На леди Джерси было темно-зеленое платье и жемчужные бусы в несколько рядов. Ma-тенькая толстушка, она почти всегда улыбалась. Рядом с ней высокая тетя Августа выглядела особенно импозантно. Сегодня на тете было жемчужно-серое платье, почти совпадающее по цвету с седыми волосами; в ушах же и на груди непомерно крупные бриллианты. При первой встрече Клер испугалась ее, но с годами относилась к ней все нежнее. У Августы не было своих детей, и она была очень добра к трем племянницам, которых взяла под свое крыло.

– Так это вы, леди Элизабет? – обратилась леди Джерси к Бет, когда наконец закончила разговор с тетей Августой. – Что ж, вы тоже красивая. Но почему вы, девушки, не похожи друг на дружку? – Она осмотрела Бет с головы до пят, задержавшись на рыжих волосах, потом перевела взгляд на недоумевающую Клер. – Ах да, у вас разные матери! Что ж, это все объясняет. Плачевная у меня память, вы уж простите. А вашей сестры здесь нет? Где леди Габби? – Она быстро осмотрелась, как будто Габби могла выскочить из-за бархатных красных штор у входа, потом опять застрекотала: – Ах да, вспомнила, ты же мне говорила, Августа, что в этом году ей надо оставаться дома. Значит, это последняя из трех, так, Августа? Хороша, хороша. Я пошлю поручительство в «Олмак», как сделала это для первых двух. Если забуду, ты мне напомни.

– Обязательно, Салли, – ответила тетя Августа. Потом, когда леди Джерси отошла, она, понизив голос, обратилась к Бет: – Это мы довольно ловко провернули. Она пообещала поручительство! Хотя ты и дулась на нее, что очень дурно с твоей стороны. Салли Джерси, может, и болтушка, но добрая.

– Она уставилась на мои волосы, – пробурчала Бет. Клер же толкнула сестру в бок и прошептала:

– У тебя очень красивые волосы. Они выделяют тебя из толпы. Делают тебя особенной. Конечно, люди будут на них смотреть.

Они с Бет говорили об этом не раз. Бет ненавидела свои рыжие волосы; всем было известно, что она выходила из себя, стоит кому-то заикнуться про них, а такое, случалось довольно часто.

– Ты столько раз это говорила, что меня уже тошнит – прошептала в ответ Бет. – Особенная или нет, все равно таращиться неприлично.

Только опасение, что у Бет не хватит самообладания промолчать и она взвоет, удержало Клер от того, чтобы не лягнуть сестру по ноге. Дебютантка не должна дуться на леди Джерси, если хочет иметь успех. Впрочем, дуться на других людей тоже плохо.

А Клер так желала сестре успеха! Чем больше у нее будет мужчин для выбора, тем более вероятно, что она сделает хороший выбор. Несчастный брак – это такой уз, который незамужняя девушка и вообразить себе е может.

– О, Бога ради, успокойтесь, девочки, – пробормотала тетя Августа. – Не надо так быстро впадать в дурное настроение. Улыбайтесь.

Бет тут же кивнула и, следуя совету тети Августы, заняла улыбкой. Она решила наслаждаться своим дебютом, что бы он ей ни принес. Когда все гости наконец-то появились, Клер вздохнула с облечением. А Дэвид и некоторые его приятели скрылись в маленькой боковой комнате для игры в карты. Кто-то сидел в комнате отдыха, кто-то на террасе наслаждался не по сезону теплой ночью. В бальном же зале стало жарко от скопления гостей, и многие дамы усиленно обмахивались веерами. Клер уже слышала, как какие-то люди говорили о «прискорбной давке», что, безусловно, являлось признаком успеха.

– А я заявляю, что дитя в прекрасной форме. На Рождество она была круглая, как куропатка. – Тети Августа под руку с Клер направилась к креслам. Она смотрела на Бет, а та в этот момент отплясывала народный танец. – С кем это она танцует? С одним из Радерфордов или…

– Клер, дорогая, хочу представить тебе племянника моего мужа, герцога Ричмонда. – Леди Джордж подошла к ней и холодными пальцами взяла за руку повыше длинных перчаток. – Во время твоей свадьбы его не было в стране, но хоть сейчас он сделал милость и появился, негодник, с двухлетним опозданием.

Клер не слышала, чтобы свекровь когда-нибудь говорила так лукаво и игриво. Наверняка хотела доставить удовольствие этому племяннику. Конечно, ведь он владеет теми домами, в которых леди Джордж жила как в собственных. Насколько Клер знала, он выдал тетке что-то вроде разрешения на это. Отец Дэвида оставил жене и сыну не слишком тугой кошелек, Клер хорошо это знала. К тому же герцог считался главой семьи. Так что в интересах леди Джордж оставаться с ним в хороших отношениях.

Клер кивнула и с легкой улыбкой на губах повернулась к герцогу. Протянула руку и замерла. Перед ней стоял Хью.

– Моя невестка леди Клер Лайнс, – представила ее леди Джордж.

У Клер же перехватило дыхание. Когда взгляды их встретились, сердце у нее екнуло и теперь бешено стучало. В жарком зале вдруг стало ужасно холодно. Рука, которую она протянула, еще не зная, кого увидит, повисла в воздухе. Глаза были прикованы к его лицу.

На какой-то страшный миг она испугалась, что упадет в обморок. Ей понадобилась вся сила воли, чтобы устоять.

«Может, это галлюцинация? – подумала она. – И разве может Хью вдруг оказаться герцогом?» Его черные волосы теперь были подстрижены довольно коротко, но больше никаких перемен. Смуглый, как цыган, он улыбался ей. И она знала эту улыбку, знала эти глаза, серые, холодные и внимательные.

Нет, она не ошибается. Ошибиться невозможно. Это Хью. Ее Хью.

В превосходном фраке, безукоризненно облегающем его фигуру, он склонился к ее руке в перчатке.

Клер смотрела на него, и ей казалось, что все это происходит во сне. Мужчина, которого она жаждала и которого не надеялась больше увидеть, мужчина, чья судьба была причиной ее ночных кошмаров, мужчина, который разбил ей сердце три месяца назад, – теперь он стоял перед ней и целовал ей руку. Выпрямившись, он произнес: – Для меня большая честь познакомиться с такой очаровательной кузиной.

Это его голос. Голос Хью. Она узнала бы его где угодно. Клер медленно выдохнула, молясь, чтобы не подогнулись колени и не задрожала рука. Она старалась выглядеть бесстрастной, но не была уверена, насколько хорошо ей это удается. И наверняка в ее лице появилось что-то… неподобающее, потому что он вдруг нахмурился, словно предостерегая ее.

• Предыдущая
• 39/56
• Следующая