Зло с небес - Браун Дейл - Страница 9
- Предыдущая
- 9/112
- Следующая
...и как будто очутился в кольце вулканов, выбрасывающих огненную лаву в. черное небо над аэропортом, заволакивающих пеленой пламени строения возле наблюдательной вышки. Один за другим взлетали на воздух частные самолеты и машины различных аэродромных служб, припаркованные вдоль бетонной дорожки. Взрывы сопровождали L-600 на всем пути к взлетно-посадочной полосе, скрывая его с обеих сторон клубами огня и дыма.
– Дьявол, что все это?..
– Ах, какая жалость! – вздохнул Казье с сокрушенным видом. – Аэропорты Америки словно специально созданы для того, чтобы устанавливать в них взрывчатку. Нужно лишь сказать, что ты хочешь помыть лобовое стекло или нарисовать пару загогулин на земле, и любой пилот предоставит свой самолет в твое полное распоряжение. Но я разочарован: срабатывает только половина моих взрывателей. Полагаю, мне придется поговорить с нашими мексиканскими поставщиками. Они должны заплатить по рекламации.
Крулл чувствовал себя, как в каком-то адском кошмаре – вокруг них планомерно и неотвратимо разрушался огромный аэропорт, а Казье разглагольствовал о деловых проблемах, точно все эти взрывы были всего лишь мерцанием светлячков за окном его кабинета. Крулл видел, как одна из вспышек полыхнула под диспетчерской вышкой, но темнота и дым помешали ему разглядеть, рухнула ли на землю ее железобетонная конструкция.
– Как будто ставишь в ряд костяшки домино, а потом наблюдаешь, упадут ли они все до одной, если толкнуть крайнюю, да? – спросил Казье. – Хочешь или нет, все равно смотришь. Разрушение притягательно, мистер Крулл.
Шестьдесят секунд назад специальный агент Фортуна командовал тремя машинами с семнадцатью хорошо вооруженными агентами АТО – и вот два фургона уже исчезли в клубах пламени, а сам он вместе с экипажем оставшегося пикапа лежал на земле, укрывшись за его бронированным корпусом. Они оказались беспомощны перед этим огненным смерчем, несущимся по летному полю и сметающим все на своем пути. Легкую одномоторную “сессну” с плейбоевским кроликом, нарисованным на стабилизаторе, рвануло так, что вдребезги разлетелось ветровое стекло пикапа и лопнули оба передних баллона. Двоих агентов оглушило взрывом, один схватился за ухо, из которого сочилась кровь лопнувшей барабанной перепонки. Прочие остались невредимы – четверо из восемнадцати, составлявших оперативную группу. Таковы были последствия погрома, устроенного бельгийцем Казье.
– Второе подразделение, вызываю на связь! Второе подразделение, вызываю на связь! – прокричал Фортуна в микрофон портативной рации.
Никакого ответа.
– Второе подразделение...
Он даже не пытался связаться с агентами третьего подразделения, потому что видел,как их вышвырнуло из фургона, когда разом взорвались бомбы, оказавшиеся в руках грузчиков из ангара предполетного обслуживания.
– Проклятье, отзовитесь хоть кто-нибудь!..
– Расс, это я, Тим. Только что настроился на твою частоту. Как обстановка?
– Этот звереныш расставил ловушки по всему аэропорту, – мрачным голосом произнес Фортуна. – Никаких вестей от двух вспомогательных подразделений. – Разговаривая на открытой частоте, он не собирался трепаться о том, что оба фургона с агентами АТО взлетели на воздух. – Сейчас его самолет выруливает на взлетно-посадочную полосу один-три-левая. А как дела у тебя?
– Мы в пяти минутах лета. Расс, – ответил Лассен. – Постараемся блокировать ВПП.
Три вертолета с агентами ГСН были недалеко от аэропорта, и пилоты видели пожары, полыхавшие на всем летном поле. Напоминавшие множество зажженных бенгальских огней, они затмевали все остальное – и посадочные огни, и прожектора на рулежных дорожках, и вращающийся маяк на диспетчерской вышке. Пилоты различали лишь очертания транспортного самолета, двигавшегося в узком пространстве между двумя океанами огня. Всего несколько десятков ярдов отделяли Казье от начала левой взлетной полосы один-три.
Связавшись с остальными двумя вертолетами, Лассен приказал:
– “Черный ястреб” – на середину полосы одии-три-левая. “Апачи” – зависнуть на юго-востоке для прикрытия. Мы полетим вперед и на всякий случай блокируем правую полосу. Мне нужно, чтобы...
Внезапно на земле что-то сверкнуло, и светящаяся полоса прочертила черное небо, устремляясь прямо на них. “Черный ястреб” Лассена резко отвернул влево на добрых два десятка градусов от прежнего курса, которым продолжал следовать второй “Черный ястреб” федерального спецназа. Полоса тотчас исчезла, и Лассен уже хотел спросить, что это было, как вдруг справа полыхнул яркий сноп пламени. Соседний вертолет озарило снизу и подбросило на несколько футов вверх.
– Мейдей! Мейдей! – радировал пилот второго “Черного ястреба”. – “Охотник-два” подбит. Горит левый двигатель, падает давление. Мы снижаемся!
– “Охотник-один”, я “Оса”, – передал пилот штурмового вертолета “Апачи”. – Вижу машину в том месте, откуда выпущена ракета. Рядом трое людей. Кажется, они готовят к выстрелу еще одну портативную пусковую установку. Прошу разрешения на атаку.
Лассен не колебался. Такой сценарий он мысленно прокручивал не раз начиная с того дня, когда в военно-воздушные силы калифорнийской национальной гвардии поступили вертолеты типа “Апачи”. Ордер, подписанный судьей Уимсном, особо подчеркивал, что он не мог применять бортовое вооружение, пока их группа не попадет под обстрел. Но именно это произошло несколько секунд назад.
– Разрешение дано, – немедленно радировал Лассен. – Действуйте согласно обстановке, “Оса”.
Он хотел узнать у пилота, где находится “Апачи”, но через секунду понял сам, когда невдалеке темноту разорвали вспышки огня, вырвавшегося из кассетных пусковых установок вертолета. “Апачи” выпустил две ракеты, и обе попали в одно и то же место на земле, откуда тотчас взметнулся яркий столб пламени. Мгновение спустя Лассен увидел искрящуюся точку, носившуюся по земле зигзагами и оставлявшую за собой светящийся след подобно какой-то обезумевшей комете. Неразорвавшийся “стингер” или “рэдай”, догадался он.
– Цель поражена, прямое попадание двумя ракетами, – доложил пилот “Апачи”.
– Хорошая стрельба, “Оса”, – радировал Лассен. – Займите позицию в конце взлетно-посадочной полосы один-три-левая, держите в поле зрения преследуемый самолет и попытайтесь блокировать его на рулежной дорожке.
– Вас понял.
Однако через несколько секунд пилот снова вышел на связь:
– “Охотник”, я “Оса”. Преследуемый самолет вырулил на взлетную полосу один-три-правая. Повторяю, один-три-правая. И, кажется, начинает разбег. Могу я открывать огонь?
Лассен опустил окуляры прибора ночного видения и оглядел аэропорт, лежавший всего в двух милях по курсу. В самом деле, Казье не стал выруливать на длинную взлетную полосу, а свернул на короткую и уже начал разбег. Блокировать полосу было поздно. Но Лассен все еще мог остановить его – “Апачи” имел на борту двадцатимиллиметровую пушку, способную в два счета раскрошить самолет Казье, плюс две кассетные установки НуРС (неуправляемых реактивных снарядов), одного залпа которых было бы достаточно, чтобы навсегда избавить землю от Анри Казье и его подручных. Одно слово – и на месте двухмоторного транспортника осталась бы дымящаяся дыра в бетонированном летном поле.
– “Охотник”, я “Оса”. Должен ли я открывать огонь? Прием.
За одну только эту ночь Анри Казье отправил на тот свет уйму агентов АТО, да еще убил или ранил десяток судебных исполнителей во втором вертолете, не считая тех несчастных обывателей, которые оказались в аэропорту, когда Казье решил разрушить его, чтобы прикрыть свое бегство. А сколько людей стали его жертвами в последние годы? И скольких человеческих жизней стоило оружие, которым он торговал по всему миру?
Анри Казье заслуживалсмерти.
Но, к несчастью, старший судебный исполнитель Тимоти Лассен не имел ни законного, ни морального права убивать его. Пожелает ли судья Уимен или любой другой федеральный судья призвать его, Лассена, к ответу за то, что он выпустит парочку НуРСов по самолету Казье? Едва ли, подумал Лассен...
- Предыдущая
- 9/112
- Следующая
